ливы, или иногда справедливы, иногда ложны? Вѣдь изъ того и другаго, вѣроятно, слѣдуетъ, что они не всегда справедливы, но что бываютъ тѣ и эти. Смотри-ка, Ѳеодоръ, захотѣлъ ли бы кто изъ послѣдователей Протагора, или самъ ты, спорить, что никто не почитаетъ другаго ни невѣждою, ни человѣкомъ, питающимъ ложное мнѣніе?
Ѳеод. Невѣроятно, Сократъ.
D.Сокр. И однакожъ къ этой необходимости приходитъ положеніе, что человѣкъ есть мѣра всѣхъ вещей.
Ѳеод. Какъ же такъ?
Сокр. Когда ты, обсудивъ что нибудь самъ съ собою, открываешь мнѣ свое о чемъ либо мнѣніе, тогда это мнѣніе, по положенію Протагора, для тебя должно быть истиннымъ; а намъ-то, прочимъ, точно ли нельзя быть цѣнителями твоего сужденія, будемъ ли мы судить, что твое мнѣніе всегда вѣрно, или множество людей противопоставитъ тебѣ собственныя мнѣнія, — въ той мысли, что ты судишь и думаешь ложно?
E.Ѳеод. Клянусь Зевсомъ, Сократъ! въ самомъ дѣлѣ, нѣтъ числа такимъ, какъ говоритъ Омиръ[1], которые чрезвычайно обезпокоиваютъ меня.
Сокр. Что же? хочешь ли, скажемъ, что тогда ты, по твоему мнѣнію, говоришь правду, а по мнѣнію безчисленнаго множества людей, — ложь?
Ѳеод. Изъ твоихъ словъ это необходимо слѣдуетъ.
Сокр. Что же для самого Протагора? Если и самъ онъ не думалъ, что человѣкъ есть мѣра, и люди дѣйствительно такъ не думаютъ, — не необходимо ли, что ни для кого нѣтъ 171. той истины, которую онъ написалъ? А когда самъ-то онъ думалъ, только толпа не раздѣляетъ его мыслей, — то знаешь ли, во первыхъ, что чѣмъ больше тѣхъ, которымъ не кажется, нежели тѣхъ, которымъ кажется, тѣмъ больше не существующаго, нежели существующаго?
- ↑ Odyss. π' v. 121, ρ' v. 422; τ' v. 78. Fischerus.
ливы, или иногда справедливы, иногда ложны? Ведь из того и другого, вероятно, следует, что они не всегда справедливы, но что бывают те и эти. Смотри-ка, Феодор, захотел ли бы кто из последователей Протагора, или сам ты, спорить, что никто не почитает другого ни невеждою, ни человеком, питающим ложное мнение?
Феод. Невероятно, Сократ.
D.Сокр. И однакож к этой необходимости приходит положение, что человек есть мера всех вещей.
Феод. Как же так?
Сокр. Когда ты, обсудив что-нибудь сам с собою, открываешь мне свое о чём-либо мнение, тогда это мнение, по положению Протагора, для тебя должно быть истинным; а нам-то, прочим, точно ли нельзя быть ценителями твоего суждения, будем ли мы судить, что твое мнение всегда верно, или множество людей противопоставит тебе собственные мнения, — в той мысли, что ты судишь и думаешь ложно?
E.Феод. Клянусь Зевсом, Сократ! в самом деле, нет числа таким, как говорит Омир[1], которые чрезвычайно обеспокаивают меня.
Сокр. Что же? хочешь ли, скажем, что тогда ты, по твоему мнению, говоришь правду, а по мнению бесчисленного множества людей, — ложь?
Феод. Из твоих слов это необходимо следует.
Сокр. Что же для самого Протагора? Если и сам он не думал, что человек есть мера, и люди действительно так не думают, — не необходимо ли, что ни для кого нет 171. той истины, которую он написал? А когда сам-то он думал, только толпа не разделяет его мыслей, — то знаешь ли, во-первых, что чем больше тех, которым не кажется, нежели тех, которым кажется, тем больше не существующего, нежели существующего?
——————
- ↑ Odyss. π' v. 121, ρ' v. 422; τ' v. 78. Fischerus.
