ства, и другихъ подобныхъ имъ немногихъ, не имѣющій имени, мы оставимъ; родъ же, относящійся къ ловлѣ животныхъ одушевленныхъ, назовемъ охотою за животными[1].
Теэт. Пусть.
Ин. А охоты за животными не въ правѣ ли мы указать два рода: одинъ — касающійся животныхъ сухопутныхъ и распадающійся на многіе виды и имена, — называя его охотою сухопутною; другой — относящійся къ животнымъ плавающимъ, — давая ему имя охоты жидкостихійной[2]?
Теэт. Конечно.
Ин. Притомъ, въ родѣ животныхъ плавающихъ не видимъ B. ли мы одной породы летающей, другой водяной?
Теэт. Какъ не видѣть!
Ин. И всякая охота за родомъ летающимъ называется у насъ нѣкоторымъ птицеловствомъ.
Теэт. Да, называется такъ.
Ин. А за родомъ водянымъ, почти во всѣхъ случаяхъ, — рыболовствомъ.
Теэт. Да.
Ин. Что же? и эту опять охоту не раздѣлить ли мнѣ на двѣ большія части?
Теэт. На какія?
- ↑ Охотою за животными — ζωοθηρικήν. Этотъ терминъ, какъ и многіе другіе, здѣсь встрѣчающіеся, въ обыкновенной рѣчи тогдашнихъ грековъ не употреблялись и выдумываемы были софистами, чтобы слушателямъ, какъ говорится, пустить пыль въ глаза. Элейскій иностранецъ, искусно подражая не только методѣ, но и самому говору мегарской и элейской школы, тоже не скупится на подобные термины и любитъ пестрить ими свою бесѣду. Но на пестроту его рѣчи надобно смотрѣть, какъ на дѣло, допущенное Платономъ намѣренно, съ цѣлію охарактеризовать и въ этомъ отношеніи вкусъ модныхъ тогдашнихъ философовъ.
- ↑ Жидкостихійный, ἐνυγροθηρικόν. И это — вновь придуманный діалектикою терминъ; ибо требовалось такое слово, которое означало бы охоту за животными не на сушѣ, а въ другихъ стихіяхъ; и такими стихіями представлялись Платону двѣ различныя — воздухъ и вода, которыя надлежало выразить однимъ словомъ. Подобный терминъ слѣдуетъ и далѣе, — именно, νευστικόν; ибо имъ означается плаваніе вообще, какъ въ водѣ, такъ и въ воздухѣ.
ства, и других подобных им немногих, не имеющий имени, мы оставим; род же, относящийся к ловле животных одушевленных, назовем охотою за животными[1].
Теэт. Пусть.
Ин. А охоты за животными не вправе ли мы указать два рода: один — касающийся животных сухопутных и распадающийся на многие виды и имена, — называя его охотою сухопутною; другой — относящийся к животным плавающим, — давая ему имя охоты жидкостихийной[2]?
Теэт. Конечно.
Ин. Притом, в роде животных плавающих не видим B. ли мы одной породы летающей, другой водяной?
Теэт. Как не видеть!
Ин. И всякая охота за родом летающим называется у нас некоторым птицеловством.
Теэт. Да, называется так.
Ин. А за родом водяным, почти во всех случаях, — рыболовством.
Теэт. Да.
Ин. Что же? и эту опять охоту не разделить ли мне на две большие части?
Теэт. На какие?
——————
- ↑ Охотою за животными — ζωοθηρικήν. Этот термин, как и многие другие, здесь встречающиеся, в обыкновенной речи тогдашних греков не употреблялись и выдумываемы были софистами, чтобы слушателям, как говорится, пустить пыль в глаза. Элейский иностранец, искусно подражая не только методе, но и самому говору мегарской и элейской школы, тоже не скупится на подобные термины и любит пестрить ими свою беседу. Но на пестроту его речи надобно смотреть, как на дело, допущенное Платоном намеренно, с целью охарактеризовать и в этом отношении вкус модных тогдашних философов.
- ↑ Жидкостихийный, ἐνυγροθηρικόν. И это — вновь придуманный диалектикою термин; ибо требовалось такое слово, которое означало бы охоту за животными не на суше, а в других стихиях; и такими стихиями представлялись Платону две различные — воздух и вода, которые надлежало выразить одним словом. Подобный термин следует и далее, — именно, νευστικόν; ибо им означается плавание вообще, как в воде, так и в воздухе.
