эллинскаго мышленія, коснулась своимъ сужденіемъ и Платонова Парменида. При этомъ нѣкоторые изъ критиковъ утверждали, что Парменидъ есть произведеніе либо неполное, либо даже подложное. Такъ, Астъ, въ книгѣ De vita et scriptis Platonis (p. 244 и 250), говоритъ, что этотъ діалогъ безъ конца. Почти того же мнѣнія о немъ и Шлейермахеръ. Еще далѣе этихъ судей идетъ въ своемъ приговорѣ Зохеръ (De Platonis scriptis, p. 278 sqq.), который исключаетъ вовсе изъ числа сочиненій Платона не только Парменида, но даже Софиста и Политика. И такъ, чтобы порѣшить съ вопросомъ о подлинности и неповрежденности этой книги, надобно разсмотрѣть мнѣнія обоихъ упомянутыхъ критиковъ. Признавъ Парменида за сочиненіе, не доведенное до конца, Астъ долженъ бы раскрыть яснѣе основанія своего мнѣнія. Между тѣмъ онъ пришелъ къ этой мысли, кажется, либо потому только, что высказанныя въ началѣ діалога сомнѣнія относительно ученія объ идеяхъ, по его мнѣнію, остались безъ испытанія и опроверженія, либо потому, что послѣдняя часть бесѣды представилась ему какъ бы вдругъ прерванною, и не обозначилось заключеніе, къ которому она должна была придти. Но ни одного изъ этихъ основаній мы не считаемъ важнымъ. Имѣетъ ли силу первое, — видно изъ того, что сказано выше; а неожиданный перерывъ рѣчи, кажется, не долженъ бы былъ удивлять ученаго, такъ коротко знакомаго съ сочиненіями Платона, — тѣмъ болѣе, что для подобныхъ перерывовъ можно находить достаточныя причины. Что великій художникъ діалога не показалъ, какимъ образомъ одна часть бесѣды его вяжется съ другою, — это сдѣлано имъ, если не ошибаюсь, въ намѣреніи сильнѣе возбудить умъ читателей къ размышленію о томъ, что было раскрыто. Въ этомъ случаѣ онъ не отступилъ отъ обычая людей даровитыхъ, которые, высказывая значительную мысль, не входятъ въ изложеніе того, что̀, по видимому, требовалось бы для полнаго и яснаго представленія дѣла, но, минуя подробности, сосредоточиваются на самомъ существѣ
эллинского мышления, коснулась своим суждением и Платонова Парменида. При этом некоторые из критиков утверждали, что Парменид есть произведение либо неполное, либо даже подложное. Так, Аст, в книге De vita et scriptis Platonis (p. 244 и 250), говорит, что этот диалог без конца. Почти того же мнения о нём и Шлейермахер. Еще далее этих судей идет в своем приговоре Зохер (De Platonis scriptis, p. 278 sqq.), который исключает вовсе из числа сочинений Платона не только Парменида, но даже Софиста и Политика. Итак, чтобы порешить с вопросом о подлинности и неповрежденности этой книги, надобно рассмотреть мнения обоих упомянутых критиков. Признав Парменида за сочинение, не доведенное до конца, Аст должен бы раскрыть яснее основания своего мнения. Между тем он пришел к этой мысли, кажется, либо потому только, что высказанные в начале диалога сомнения относительно учения об идеях, по его мнению, остались без испытания и опровержения, либо потому, что последняя часть беседы представилась ему как бы вдруг прерванною, и не обозначилось заключение, к которому она должна была прийти. Но ни одного из этих оснований мы не считаем важным. Имеет ли силу первое, — видно из того, что сказано выше; а неожиданный перерыв речи, кажется, не должен бы был удивлять ученого, так коротко знакомого с сочинениями Платона, — тем более, что для подобных перерывов можно находить достаточные причины. Что великий художник диалога не показал, каким образом одна часть беседы его вяжется с другою, — это сделано им, если не ошибаюсь, в намерении сильнее возбудить ум читателей к размышлению о том, что было раскрыто. В этом случае он не отступил от обычая людей даровитых, которые, высказывая значительную мысль, не входят в изложение того, что̀, по-видимому, требовалось бы для полного и ясного представления дела, но, минуя подробности, сосредоточиваются на самом существе
