тѣхъ условіяхъ, какъ мы нашли, — есть одно и многое, и ни одно, ни многое, а также причастно времени, — не необходимо ли заключить, что оно, поколику есть одно, пріобщается иногда сущности, а поколику не есть, не пріобщается иногда сущности? — Необходимо. — И когда пріобщается, возможно ли ему въ то время не пріобщаться, или, когда не пріобщается, — пріобщаться? — Невозможно. — Стало быть, въ иное время оно пріобщается, а въ иное не пріобщается; ибо такъ только могло бы оно того же самаго и пріобщаться, 156. и не пріобщаться. — Правильно. — Посему есть и такое время, когда оно воспринимаетъ бытіе, и когда оставляетъ его. Иначе какъ будетъ возможно то имѣть то же самое, то не имѣть, если оно въ извѣстный моментъ не приметъ бытія, и не оставитъ? — Никакъ. — А воспринимать сущность — не рожденіемъ ли ты называешь это? — Да. — Оставлять же сущность — не разрушеніемъ ли? — Конечно. — Такъ одно, принимая и оставляя сущность, какъ видно, раждается B. и разрушается. — Необходимо. — Но, будучи однимъ и многимъ, раждающимся и разрушающимся, не разрушается ли оно въ значеніи многаго, когда раждается однимъ, и не разрушается ли въ значеніи одного, когда раждается многимъ? — Конечно. — Бывая же однимъ и многимъ, не необходимо ли ему раздѣляться и соединяться? — И очень. — Да тоже, когда оно подобно-то и не подобно, — уподобляться и лишаться подобія? — Да. — И опять, когда оно больше, меньше и равно, — увеличиваться, C. умаляться и равняться? — Такъ. — А когда оно, движась, останавливается, и стоя, переходитъ къ движенію, тогда само-то, вѣроятно, должно быть внѣ всякаго времени. — Какъ такъ? — Прежде стоявшему потомъ двигаться, и прежде двигавшемуся потомъ стоять, — испытывать это, не подвергаясь перемѣнѣ, невозможно. — Какъ возможно! — А
котораго совершается переходъ отъ одного къ другому, и въ этомъ только переходѣ надобно искать рожденія, и уничтоженія того, что почитается существующимъ (Phaedon, p. 71 A sqq).
тех условиях, как мы нашли, — есть одно и многое, и ни одно, ни многое, а также причастно времени, — не необходимо ли заключить, что оно, поколику есть одно, приобщается иногда сущности, а поколику не есть, не приобщается иногда сущности? — Необходимо. — И когда приобщается, возможно ли ему в то время не приобщаться, или, когда не приобщается, — приобщаться? — Невозможно. — Стало быть, в иное время оно приобщается, а в иное не приобщается; ибо так только могло бы оно того же самого и приобщаться, 156. и не приобщаться. — Правильно. — Посему есть и такое время, когда оно воспринимает бытие, и когда оставляет его. Иначе как будет возможно то иметь то же самое, то не иметь, если оно в известный момент не примет бытия, и не оставит? — Никак. — А воспринимать сущность — не рождением ли ты называешь это? — Да. — Оставлять же сущность — не разрушением ли? — Конечно. — Так одно, принимая и оставляя сущность, как видно, рождается B. и разрушается. — Необходимо. — Но, будучи одним и многим, рождающимся и разрушающимся, не разрушается ли оно в значении многого, когда рождается одним, и не разрушается ли в значении одного, когда рождается многим? — Конечно. — Бывая же одним и многим, не необходимо ли ему разделяться и соединяться? — И очень. — Да тоже, когда оно подобно-то и не подобно, — уподобляться и лишаться подобия? — Да. — И опять, когда оно больше, меньше и равно, — увеличиваться, C. умаляться и равняться? — Так. — А когда оно, движась, останавливается, и стоя, переходит к движению, тогда само-то, вероятно, должно быть вне всякого времени. — Как так? — Прежде стоявшему потом двигаться, и прежде двигавшемуся потом стоять, — испытывать это, не подвергаясь перемене, невозможно. — Как возможно! — А
——————
которого совершается переход от одного к другому, и в этом только переходе надобно искать рождения, и уничтожения того, что почитается существующим (Phaedon, p. 71 A sqq).
