Эта страница выверена
467
ТИМЕЙ.
какъ бы бичевки[1]. Все внутреннее содержаніе этого C. сплетенія составилъ онъ изъ огня, а рукава и полость сдѣ-
- ↑ Мѣсто это удачно объяснено еще Галеномъ, въ комментаріяхъ къ Платонову «Тимею», дошедшихъ до насъ въ небольшомъ отрывкѣ (изд. Даремберга. Пар. 1848). Въ виду его объясненія, приходится отвергнуть толкованія Штальбаума, Вагнера, Іер. Мюллера и другихъ позднѣйшихъ комментаторовъ, которые поняли мысль Платона очевидно невѣрно. Приводимъ объясненіе Галена со словъ Суземиля (Genet. Entwick. d. Plat. Philos., II, 454—456): Платонъ представляетъ тѣло человѣка погруженнымъ въ окружающій воздухъ какъ бы въ рыбачью сѣть (κύρτος). Сѣть эта имѣетъ два внутреннихъ рукава (ἐγκύρτια), сотканныхъ тоже изъ воздуха, изъ которыхъ одинъ проходитъ черезъ дыхательные каналы (κατὰ τὰς ἀρτηρίας) въ грудную полость, или собственно въ легкія, а другой вдоль этихъ каналовъ (παρὰ τὰς ἀρτηρίας), т. е., очевидно, черезъ пищепроводъ, въ брюшную полость. Оба рукава опускаются черезъ гортань, но такъ, что первый развѣтвленнымъ надвое (δίκρουν) отросткомъ сообщается при этомъ съ обѣими ноздрями. Тотъ и другой представляютъ собою не что иное, какъ вдыхаемый и выдыхаемый воздухъ, который, по взгляду Платона, проникаетъ такимъ образомъ въ тѣло не только черезъ дыхательный каналъ, но и черезъ пищепроводъ. На этомъ послѣднемъ пути дыханіе служитъ цѣлямъ пищеваренія. Внутреннее содержаніе верши составлено изъ огня и занимаетъ всѣ внутреннія пустоты нашего тѣла: это та жизненная теплота, что распространяется у насъ въ области груди и желудка. Наибольшую теплоту имѣетъ кровь въ жилахъ (p. 79 D), которыя проводятъ тепло лучеобразно черезъ полости тѣла: эти-то лучи тепла представляются подъ видомъ бичевокъ, протянутыхъ между внутренними и внѣшними частями сѣти. Затѣмъ, основываясь на общемъ физическомъ законѣ, недопускающемъ нигдѣ пустоты (которымъ объяснялось и обращеніе вещества во вселенной), Платонъ полагаетъ, что вдыхаемый холодный воздухъ нагнетаетъ внутренній теплый воздухъ въ полости легкихъ и желудка — такимъ образомъ, что тотъ необходимо выдыхается наружу. Вошедшій воздухъ вслѣдъ за тѣмъ нагрѣвается, а вышедшій охладѣваетъ. Ничего болѣе, какъ этотъ процессъ вдыханія и выдыханія, съ сопровождающимъ его явленіемъ согрѣванія и охлажденія воздуха, разумѣется подъ образомъ прилива верши къ внутреннимъ ея рукавамъ и обратнаго отлива послѣднихъ къ вершѣ. Но не этимъ однимъ путемъ, по взгляду Платона, проникаетъ воздухъ въ наше тѣло и выходитъ изъ него обратно; второй его путь — это поры: къ процессу respirationis присоединяется процессъ perspirationis, которые, въ силу того же общаго физическаго закона, условливаются одинъ другимъ. Вытѣсненный изъ груди теплый воздухъ, нагнетая внѣшній холодный воздухъ, тотчасъ же вгоняетъ его въ поры тѣла; послѣдній при этомъ согрѣвается и заступаетъ мѣсто вытѣсненнаго, а этотъ между тѣмъ охладѣваетъ; но, охладѣвъ, вытѣсненный воздухъ нагнетаетъ опять воздухъ, вошедшій въ тѣло; и изгоняетъ его обратно черезъ поры, причемъ послѣдній сообщаетъ внѣшнему холодному воздуху снова тотъ толчокъ, которымъ условливается его обратное вдыханіе (p. 79 A — E). На этотъ именно второй путь указываетъ Тимей, говоря (p. 78 D), что верша, «по рыхлости нашего тѣла», то входитъ въ него, то выходитъ обратно. Движеніе внутренняго
Тот же текст в современной орфографии
как бы бичевки[1]. Всё внутреннее содержание этого C. сплетения составил он из огня, а рукава и полость сде-
——————
- ↑ Место это удачно объяснено еще Галеном, в комментариях к Платонову «Тимею», дошедших до нас в небольшом отрывке (изд. Даремберга. Пар. 1848). Ввиду его объяснения, приходится отвергнуть толкования Штальбаума, Вагнера, Иер. Мюллера и других позднейших комментаторов, которые поняли мысль Платона очевидно неверно. Приводим объяснение Галена со слов Суземиля (Genet. Entwick. d. Plat. Philos., II, 454—456): Платон представляет тело человека погруженным в окружающий воздух как бы в рыбачью сеть (κύρτος). Сеть эта имеет два внутренних рукава (ἐγκύρτια), сотканных тоже из воздуха, из которых один проходит через дыхательные каналы (κατὰ τὰς ἀρτηρίας) в грудную полость, или собственно в легкие, а другой вдоль этих каналов (παρὰ τὰς ἀρτηρίας), т. е., очевидно, через пищепровод, в брюшную полость. Оба рукава опускаются через гортань, но так, что первый разветвленным надвое (δίκρουν) отростком сообщается при этом с обеими ноздрями. Тот и другой представляют собою не что иное, как вдыхаемый и выдыхаемый воздух, который, по взгляду Платона, проникает таким образом в тело не только через дыхательный канал, но и через пищепровод. На этом последнем пути дыхание служит целям пищеварения. Внутреннее содержание верши составлено из огня и занимает все внутренние пустоты нашего тела: это та жизненная теплота, что распространяется у нас в области груди и желудка. Наибольшую теплоту имеет кровь в жилах (p. 79 D), которые проводят тепло лучеобразно через полости тела: эти-то лучи тепла представляются под видом бичевок, протянутых между внутренними и внешними частями сети. Затем, основываясь на общем физическом законе, недопускающем нигде пустоты (которым объяснялось и обращение вещества во вселенной), Платон полагает, что вдыхаемый холодный воздух нагнетает внутренний теплый воздух в полости легких и желудка — таким образом, что тот необходимо выдыхается наружу. Вошедший воздух вслед за тем нагревается, а вышедший охладевает. Ничего более, как этот процесс вдыхания и выдыхания, с сопровождающим его явлением согревания и охлаждения воздуха, разумеется под образом прилива верши к внутренним её рукавам и обратного отлива последних к верше. Но не этим одним путем, по взгляду Платона, проникает воздух в наше тело и выходит из него обратно; второй его путь — это поры: к процессу respirationis присоединяется процесс perspirationis, которые, в силу того же общего физического закона, условливаются один другим. Вытесненный из груди теплый воздух, нагнетая внешний холодный воздух, тотчас же вгоняет его в поры тела; последний при этом согревается и заступает место вытесненного, а этот между тем охладевает; но, охладев, вытесненный воздух нагнетает опять воздух, вошедший в тело; и изгоняет его обратно через поры, причем последний сообщает внешнему холодному воздуху снова тот толчок, которым условливается его обратное вдыхание (p. 79 A — E). На этот именно второй путь указывает Тимей, говоря (p. 78 D), что верша, «по рыхлости нашего тела», то входит в него, то выходит обратно. Движение внутреннего
