но, и что родство съ такимъ Княземъ, прославившимся своимъ умомъ и храбростію, во всякомъ случай можетъ быть полезно Государству. Къ тому же Василій, не смотря на несчастное положеніе Витовта, хотелъ сдержать обѣщаніе, данное за пять лѣтъ предъ симъ въ Луцкѣ, а, какъ увѣряетъ летописецъ Василій далъ эту клятву въ 1386 году изъ благодарности за освобождение его изъ плѣна въ какомъ то городѣ, когда онъ возвращался изъ Орды чрезъ Молдавію въ Россію[1].
Въ этомъ же году Витовтъ съ Рыцарямими себѣ Жмудинами и Литовцами опять началъ военныя дѣйствiя. Взялъ крѣпость Вилькишки, Меречь, Гродно, Лиду. Подступилъ къ Вильнѣ, но безуспѣшно. Ягайло, удрученный этими опустошеніями, рѣшился наконецъ примириться съ Витовтомъ. Онъ отправилъ къ нему посломъ Генриха сына Зѣмовита, Князя Плоцкаго, для переговоровъ. Витовту давно надоѣло изгнание и ненавистная дружба съ Рыцарями. Условiя были заключены. Витовтъ успѣшно бѣжалъ отъ Рыцарей, прибылъ въ Литву, около Лиды въ Островѣ явился къ ожидавшему уже его Ягайлъ съ Ядвигою, потомъ прибылъ въ Вильну и торжественно въ Каѳедральномъ соборѣ возведенъ на Велико-Княжеское достоинство. Скиригайлѣ данъ въ удѣлъ Кіевъ.
Достигъ наконецъ давно желаннаго; но послѣ сколькихъ опустошеній! Престолъ былъ добытъ кровью соотчичей, уничиженіемъ, измѣнами. Судьба Литвы была въ его рукахъ. Но еще много предстояло трудовъ и опасностей, чтобы удержать за собою власть, заживить раны, усмирить непокорныхъ, избавиться отъ чужеземнаго влiянiя и изъ разнородныхъ элементовъ образовать одно могучее царство. Такія были преднамѣренія Витовта, ибо стремление къ осуществленію ихъ проявлется во всей его жизни. Положеніе Витовта внѣ и внутри Государства было ужасно. Крестоносцы являлись непримиримыми врагами и ежечасно надобно было ожидать ихъ мести. Удельные Князья завидовали и бунтовали. Союзъ съ Польшей не согласовался съ его видами. Но у Витовта былъ умъ, была желѣзная воля, рѣшимость, мужество. Эти достоинства ставили его выше всѣхъ препонъ, ибо равнаго ему по этимъ качествамъ тогда не было въ Сѣверной Европѣ. Провидение, избравъ его своимъ орудіемъ, указало ему путь какъ дѣйствовать, а результатомъ явило людямъ, какъ ненадежны человеческія блага!...
Ему было 48 лѣтъ отъ роду. Пора страстей миновала. Горькіе опыты научили многому. Собственною рукою пролитая кровь подданныхъ, пожары и опустошения давно пробудили въ душѣ сожалѣнiе a, быть можетъ, и угрызенія. Тридцать лѣтъ провелъ онъ на ратномъ полѣ; у Крестоносцевъ научился и высшему воинскому искусству и хитрости и политикѣ. Судьба назначила ихъ самихъ учителями будущаго
- ↑ Тамъ же.
