Они желали; но не желали Польскіе чины: Олесницкій, Ястржембецъ -Архіепископъ Гнѣзненскій, Михаловскіе, Остророги, Шамотульскіе и другіе, приѣхавшіе съ Ягайлой, и съ тою же горячностію, как Витовтъ желалъ короны, умѣвшіе политикою отклонить совершеніе погубнаго для Польши отторженiя Литвы.
Гостеприимный хозяинъ принималъ Царственныхъ гостей своихъ достойным образомъ съ восточною пышностію. Летописцы единогласно пишутъ, что ежедневно на угощеніе употреблялось по 700 бочекъ вина, меду, пива, романси, мальвазіи, по 700 быковъ и коровъ, по 1,400 барановъ, по 100 лосей, по 100 зубровъ, по 100 кабановъ. И такой пиръ продолжался ровно 7 недѣль! Такая же пышность и великолѣпіе являлись во всемъ, въ убранствѣ дворцовыхъ покоевъ, въ украшеніи столовъ, едва удерживавшихъ пудовые сосуды изъ чистаго серебра и золота. Заранѣе придуманы были разныя увеселенія, игры, пляски, охота съ соколами и собаками. Были и домашніе шуты, по обычаю того времени, изъ коихъ, какъ о самомъ замѣчательномъ, упоминаютъ о какомъ Генне. Изъ числа дипломатовъ Польскихъ, пріѣхавшихъ съ Ягайлой, гласными противниками Витовта, горячо преданными своей родинѣ, являются Олесницкiй и Тарновскій, особенно первый, который еще въ сраженіи подъ Таненбергеномъ спасъ жизнь Ягайлѣ, когда на него напалъ отрядъ Рыцарей, потомъ, возведенный въ достоинство Краковскаго Епископа, имѣлъ сильное на него влiяніе и неразъ грозилъ даже слабому и набожному Королю анаѳемой. Императоръ Сигизмундъ съ супругою своею первые стали упрашивать Ягайлу о согласiи на коронованіе Витовта. Ягайло отвѣчалъ, что онъ безъ рѣшенія Польскихъ Чиновъ ни на что не рѣшится. Чины собрались, долго разсуждали и кончили тѣмъ, что предприятіе Витовта невозможно исполнить, что Польша всѣми силами должна сохранять союзъ съ Литвою. Когда вошелъ Витовтъ, Олесницкiй произнесъ ему рѣчь, заключивъ ее слѣдующими словами: „Годы и слава должны были насытить Тебя, Князь! Ты уже сталъ выше всякаго земнаго величія и потому долженъ помнить клятву, соединяющую Тебя съ Польшею." Витовтъ разгнѣвался и объявилъ, что онъ и безъ ихъ согласiя отдѣлитъ Литву отъ Польши. Обиженные Чины въ туже ночь разьѣхались, не откланявшись даже Витовту, а Олесницкій заставилъ Ягайлу тотчасъ же уехать изъ Луцка. Витовтъ рѣшился дѣйствовать скрытно противъ Польши. Онъ отправилъ пословъ къ Папѣ, условился са вѣнценосными своими гостями, получилъ ихъ обѣщание къ содѣйствію и простился.
Олесницкiй пришелъ въ ужасъ. Онъ самъ отправился къ Витовту умаливать его отказаться отъ намѣренiя, но возвратился ни съ чѣмъ. Тогда Ягайло прислалъ объявить Витовту, что онъ уступаетъ ему коpoнy Польши[1]. Но Витовтъ, горячо любя свое собственное отечество, отвергъ предложение и не принялъ Польской короны.
- ↑ Справедливо замѣчаетъ знаменитый историкъ Литвы Крашевскій (стр. 357), что вѣроятно, сами Сенаторы Польскіе посовѣтовали это Ягайлѣ, надясь примирить такимъ образомъ обѣ стороны.
