(Проситъ нищій монету, сеньоръ,
Этотъ мальчикъ его провожаетъ)…
Буйный вѣтеръ, несущійся съ горъ,
Мнѣ безумье собой навѣваетъ.
25 «И когда проходила она
По глухимъ переулкамъ Толедо—
Ей навѣрно была бъ суждена
Надъ самой королевой побѣда.
Изъ временъ Карловинговъ уборъ
30 На груди и на шеѣ сверкаетъ…
Буйный вѣтеръ, несущійся съ горъ
Мнѣ безумье собой навѣваетъ.
«Самъ король, увидавшій Сабину
Такъ воскликнулъ:—Инфантъ мой, Рюи.
35 За ея поцѣлуй я покину,
Уступлю я владѣнья свои!
Ярче блеска короны сіяетъ
Этотъ дивный ласкающій взоръ…—
Буйный вѣтеръ, несущійся съ горъ,
40 Мнѣ безумье собой навѣваетъ.
«Я не знаю, любилъ я иль нѣтъ?
Но взгляни она кротко—любовно,
Улыбнись мнѣ, и на десять лѣтъ
Я въ неволю пойду хладнокровно!
45 Я готовъ: ни тюремный затворъ,
Ни страданье—меня не пугаетъ.
(Просит нищий монету, сеньор,
Этот мальчик его провожает)…
Буйный ветер, несущийся с гор,
Мне безумье собой навевает.
25 И когда проходила она
По глухим переулкам Толедо —
Ей наверно была б суждена
Над самой королевой победа.
Из времён Карловингов убор
30 На груди и на шее сверкает…
Буйный ветер, несущийся с гор
Мне безумье собой навевает.
Сам король, увидавший Сабину
Так воскликнул: — Инфант мой, Рюи.
35 За её поцелуй я покину,
Уступлю я владенья свои!
Ярче блеска короны сияет
Этот дивный ласкающий взор… —
Буйный ветер, несущийся с гор,
40 Мне безумье собой навевает.
Я не знаю, любил я иль нет?
Но взгляни она кротко-любовно,
Улыбнись мне, и на десять лет
Я в неволю пойду хладнокровно!
45 Я готов: ни тюремный затвор,
Ни страданье — меня не пугает.
