15 Утраты боль была тяжка,
Но чужды ей упреки.
Извѣстна мнѣ любовь твоя
Съ печальною судьбою,
И, какъ живую, вижу я
20 Тебя передъ собою.
Мнѣ съ дѣтскихъ лѣтъ знакома ты,
И старческаго лика
Я вижу тонкія черты:
Живой портретъ Ванъ-Дика.
25 Все выраженіе лица
Передо мной воскресло;
Оборки бѣлыя чепца,
Вольтеровское кресло…
Скользитъ улыбка по устамъ,
30 Но взоръ глядитъ куда то,
И словно что то видитъ тамъ,
Чему ужъ нѣтъ возврата.
Такъ, позабывъ о книгѣ той,
Которую читаемъ
35 Мы въ часъ заката золотой
Кузнечикамъ внимаемъ.
Не обручилась ты кольцомъ;
Покорно увядая,
15 Утраты боль была тяжка,
Но чужды ей упреки.
Известна мне любовь твоя
С печальною судьбою,
И, как живую, вижу я
20 Тебя перед собою.
Мне с детских лет знакома ты,
И старческого лика
Я вижу тонкие черты:
Живой портрет Ван-Дика.
25 Всё выражение лица
Передо мной воскресло;
Оборки белые чепца,
Вольтеровское кресло…
Скользит улыбка по устам,
30 Но взор глядит куда-то,
И словно что-то видит там,
Чему уж нет возврата.
Так, позабыв о книге той,
Которую читаем
35 Мы в час заката золотой
Кузнечикам внимаем.
Не обручилась ты кольцом;
Покорно увядая,
