5 Хотѣлъ съ мошною туго набитой
Придти я къ милой издалека,
Вдоль улицъ ходитъ лишь вихрь сердитый,
Встрѣчаетъ пѣсней онъ бѣдняка.
Тяжелъ чрезъ рѣку былъ путь у брода,
10 Рѣка—въ разливѣ и ночь темна;
Слыхалъ дорогой я отъ народа,
Что позабыла меня она.
5 Хотел с мошною туго набитой
Прийти я к милой издалека́,
Вдоль улиц ходит лишь вихрь сердитый,
Встречает песней он бедняка.
Тяжёл чрез реку был путь у брода,
10 Река — в разливе и ночь темна;
Слыхал дорогой я от народа,
Что позабыла меня она.
Восходитъ день. Какъ хоръ—многоголосны,
Ручьи гремя сбѣгаютъ въ глубь долинъ,
И буйный вихрь къ рѣкѣ склоняетъ сосны,
Шумя среди ихъ царственныхъ вершинъ.
5 Пошли, Господь, день ведреный! Отрадно
Ласкаетъ мнѣ чело разсвѣта лучъ.
Мой духъ, разбитый бурей безпощадно—
Къ тебѣ туда стремится—выше тучъ.
Міръ въ большинствѣ живетъ въ полусознаньѣ,
10 Людей манятъ избитыя тропы,
Дано имъ въ мѣру счастье и страданье;
Но одного коснувшись средь толпы—
Ты все отнявъ, что онъ любилъ глубоко,
Ведешь его въ высокій храмъ, гдѣ онъ
Восходит день. Как хор — многоголосны,
Ручьи гремя сбегают в глубь долин,
И буйный вихрь к реке склоняет сосны,
Шумя среди их царственных вершин.
5 Пошли, Господь, день ведреный! Отрадно
Ласкает мне чело рассвета луч.
Мой дух, разбитый бурей беспощадно —
К тебе туда стремится — выше туч.
Мир в большинстве живёт в полусознанье,
10 Людей манят избитые тропы́,
Дано им в меру счастье и страданье;
Но одного коснувшись средь толпы —
Ты всё отняв, что он любил глубоко,
Ведёшь его в высокий храм, где он
