Бал (приписываемое Эдгару По)
См. также одноимённые страницы.| ← Эдгар Поэ | Бал : Рассказ Эдгара Поэ | Правда о смерти Эрнеста Вальдемара → |
| Источник: Ребус. Еженедельный загадочный журнал. 1883. № 20. С. 181—182.[1] |
- Википроекты
БАЛ
(Рассказ Эдгара Поэ)[2]
Старинный друг нашей семьи, много путешествовавший моряк — капитан Дор — знавал в Балтиморе знаменитого поэта Эдгара Поэ. Впервые они встретились как раз после смерти жены и кузины Эдгара Поэ — Виргинии Клемм. У поэта уже дважды повторялись припадки белой горячки (delirium tremens), и с тех пор он стал ипохондриком и человеком до крайности невоздержным. Последняя их встреча произошла в 1849 году.
Капитан, высадившийся лишь накануне, зашел в знакомый ресторан, где и застал сидящего за столом, близ окна Эдгара Поэ.
Его прекрасное, гордое лицо, с высоким, умным лбом, изящным прямым носом и тонким, складывавшимся в грустную улыбку ртом было болезненно бледно. Большие синие глаза казались и мрачнее и, вместе с тем, блестящее обыкновенного. То было, впрочем, их двойное и поражающее свойство.
— Вы, капитан! — воскликнул Поэ. — Вы приходите как раз вовремя, чтоб поддержать мое мнение, — будьте хоть вы за меня! они все уверяют, что я сумасшедший, — но я только человек нервный.
— Какая же болезнь может сравниться с действием алкоголя[3]? — отвечал печально капитан. Вы сами это доказывали в вашей «Черной кошке»[4], дорогой поэт.
— Не знаю, может быть. Но вот уже скоро год, как я перехожу от изумления к изумлению, от ужаса к ужасу.
В эту минуту по улице, мимо окна, проходила, под руку с сестрой милосердия, молодая, больная женщина. Цвет лица ее походил на цвет старой соломы, и многочисленные морщины складками покрывали ее лицо от лба до самой шеи.
— Смотрите, капитан! — воскликнул, приподнимаясь, Поэ; — эта бедная больная не знает, почему ее телесная оболочка так неплотно сидит на ее костяном остове. И никто не скажет, какая тому причина… А я знаю ее! слушайте!
И Эдгар Поэ начал рассказывать. Он рассказывал с таким увлечением, с такой уверенностью, что дрожь невольно пробегала по телу.
Нынешней зимой, на масленице, здесь, в Балтиморе, сэр Гоу давал бал. Я был в числе приглашенных и явился первым. Парадная дверь была настежь отворена. Яркое освещение целым потоком лучей врывалось в холодный мрак улицы, образуя как бы блестящий круг от света волшебного фонаря. На этом ярком фоне останавливались кареты, высаживались и двигались приглашенные, исчезая в сенях. У широкой лестницы суетились лакеи; стены были заняты вешалками для платья. Приглашенные оправлялись, вешая на крючки[5] — мужчины свои пальто, дамы свои ротонды.
Я смотрел и видел перед собой нечто ужасное. Каждый, вешая свое верхнее платье, вешал вместе с ним и свою разодетую телесную оболочку, — оставаясь безобразным, голым скелетом. Как клоуны в театре «Полишинеля», все эти тела без костей висели на вешалках: одни с опущенными руками застряли в воротниках пальто; другие, переброшенные через вешалку, беспомощно повисли на ней.
Затем, каждая пара — два скелета — большой и маленький, проходили под руку в зало и здоровались с хозяевами, которые одни оставались в образе человека. Всего страннее было то, что ни гость, ни хозяева не замечали происшедшей ужасной метаморфозы. Скелеты разговаривали, сходились, разгуливали без малейшего стеснения и удивления.
Последняя запоздавшая парочка вошла в сени, — какой-то толстяк с закрученными усами и с ним маленькая женщина с темными глазами; в волосах ее была воткнута пунцовая камелия. Кавалер ее украдкой прильнул губами к камелии, и оба, как и прочие гости, вошли в зал. Одна лишь камелия, удержанная этим поцелуем, осталась на виске дамы. Что за мрачный контраст — этот пунцовый, прелестный, полный жизни цветок на мертвом, белом черепе.
Пораженный, я стоял на пороге зала, спрашивая себя, не оставил ли и я тоже мое тело в сенях, не нахожусь ли я под влиянием галлюцинации? Вынул часы, прижал пружинку и ясно слышал их бой.
Начались танцы. То было нечто отвратительно страшное в своем увлечении и веселости. Невидимый оркестр то составлял, то расстраивал кадрили, увлекая в круговом движении вальсирующие пары. Все эти скелеты, делая грациозные движения, подпрыгивали, откидывались назад, сладострастно выпячивая грудь, кланялись, с необыкновенным изяществом склоняя голову. В этом движении, в этой сумятице не было слышно ни шуршания шелка, ни бряцания золота и драгоценностей. Нет: один лишь сухой, беспрерывный стук, как бы треск сухих ветвей, охваченных огнем большого костра.
Кровь застывала в моих жилах. Тем не менее, я с участием следил за маленькой пунцовой камелией, более других и живой, и грациозной. Я восхищался ею и чувствовал уже приступы той любви, которая заставила меня вспомнить мою дорогую покойницу Виргинию Клемм.
Бал кончился, и все бросились в сени к вешалкам. Я видел, как все опять надели на себя, без боли и труда, свои телесные оболочки, — мужчины вместе с их пальто, дамы — с шубами. Потом, после прощаний и обычных любезностей, спокойно расходились по домам.
Парочка, пришедшая последней, и уходила последней[6]. Вдруг милый маленький скелет, с пунцовой камелией, удивленно воскликнул:
— Ай, у меня унесли мою белую шелковую шубку, а оставили вот эту — светло-желтую.
И, смеясь, она ее надела. Я уже заметил, что внезапно на лице ее, плечах и шее образовались крупные морщины. Несчастная, вместе с чужой шубой, надела и чужую оболочку, слишком несоразмерную для ее скелета, а потому неплотно его облегающую. Я убежал, объятый ужасом. И вот, я опять ее увидел и узнал эту пунцовую камелию. Это она протащилась теперь по улице. Доктора будут напрасно лечить ее и много думать о болезни, по их мнению, вероятно, необыкновенной. Глупцы! Они не видели того, что видел я!
Эдгар Поэ замолк. Он рассказывал об этом страшном кошмаре с подавляющей реальностью, как будто бы в действительности видел это.
Капитан Дор ушел в море на другой день. Вскоре после этого, в Гавре, он узнал из газет о печальной кончине Эдгара Поэ: он умер скоропостижно в Балтиморе; труп его был поднят на улице[7].[8]
- ↑ Рассказ также был напечатан в «Гражданин. Литературные приложения», 1883, май. С. 117—120. Текст рассказа в обоих изданиях практически одинаков. (Прим. ред.)
- ↑ Данный рассказ является одной из мистификаций, довольно частых в период всплеска интереса к творчеству Эдгара По в России. (Прим. ред.)
- ↑ См. в № 13, биографию поэта.
- ↑ Рассказ этот будет помещен в ближайшем будущем.
- ↑ В «Гражданине»: бросая на крючки (Прим. ред.)
- ↑ В «Гражданине»: уходила последнею (Прим. ред.)
- ↑ См. биографию.
- ↑ В «Гражданине» рассказ оканчивается так:
"Капитан Дор уходил в море на другой день. Вскоре после этого, в Гавре, он узнал из газет о печальной кончине Эдгара Поэ. В одной из отдаленных улиц Балтиморы, нашли распростертым на земле человека. Он едва дышал. Сразу никто не признал этого полумертвеца. Его отнесли в госпиталь, где он и испустил последний вздох в воскресенье 7-го октября 1849 года. Эдгару Поэ было тогда 37 лет". (Прим. ред.)