Ходасевич В. Ф. Собрание сочинений: В 4 т.
Т. 1: Стихотворения. Литературная критика 1906—1922. — М.: Согласие, 1996.
Составление и подготовка текста И. П. Андреевой, С. Г. Бочарова.
Комментарии И. П. Андреева, Н. А. Богомолова
Писатель входит в комнату своего друга. Здоровается и говорит сейчас же:
— Слушайте, угостите-ка меня чаем. Устал сегодня, жарко, пить хочется.
Друг. Чай мы сейчас устроим. Вид у вас плохой, это верно.
Писатель. Говорю вам — устал. И кроме того — расстроен.
Друг. Что-нибудь с вами случилось? Не расскажете ли?
Писатель. Со мной ничего не случилось, но вот узнал я одну вещь — и расстроился. Говорят, во Владимире толпа солдат снесла голову у памятника Пушкину.
Друг. Э, рано расстраиваетесь. Из того, что теперь говорят, надо верить одной двадцатой, не больше. Может быть, даже и памятника-то Пушкину во Владимире нет и никогда не было. А может быть, есть и стоит невредимо.
Писатель. Дорогой мой, мне важно не то, было это на самом деле — или этого не было. Допустим, что слух вздорный. Плохо то, что если этого даже не было, то вполне могло быть. Другие эксцессы того же порядка были, мог быть и этот.
Друг. Ну, был, ну, что ж делать! Конечно, памятники, как произведения искусства, составляют общенародное достояние. Понимаю вас: вы всю жизнь отдали искусству, и вам больно, когда…
Писатель. Э, дело не в этом. Может быть, с точки зрения искусства памятник был такой скверный, что его давно надо было убрать. Дело тут не в искусстве, а совсем в другом. Знаете ли, я думаю, что самосуды над памятником хуже, чем самосуды над живыми людьми.
Друг. Что? Как вы сказали? Я не ослышался?
Писатель. Нет, не ослышались. Я, конечно, не так глуп, чтобы думать, будто вещь, какая бы она ни была, может быть дороже человека. Но вся эта история мне важна не сама по себе, а лишь потому, что она собой знаменует. Ведь в разгроме ни в чем не повинной вещи больше бессмыслицы, чем в убийстве ненавистного человека. Живой человек может собой представлять живое действующее зло. И хотя это ужасно, все же в расправе с ним есть хоть какой-то грубый практический смысл. Но когда человек в порыве ярости уничтожает вещь, которая для него безвредна и безопасна, — тут становится страшно. Ведь уж тут ничего не усмотришь, кроме голой, дикой, звериной ярости: тут — падение человека, еще менее греховное, чем в убийстве, но еще более жуткое, потому что оно, повторяю, бессмысленно.
Друг. Я вас понимаю. Но вы, пожалуй, делаете ошибку, причисляя уничтожение памятников к уничтожению «ни в чем не повинных» вещей. Памятник — не просто вещь. Это не стул, не матрац. Памятник может быть очень даже «повинен» — и это смотря по тому, кого и что он собой олицетворяет. Вон в Киеве снесли памятник Столыпину. Уверяю вас, что будь я в ту минуту в Киеве — я бы, пожалуй, сам помог повалить его.
Писатель. А, друг мой, — тут-то мы с вами и подходим к самому главному. Очень важно, конечно, какой памятник, то есть кому и чему он поставлен. Но на минуту мы этот вопрос оставим… И столыпинского памятника не надо было громить. Памятник все-таки ни в чем не виноват.
Друг. Нет, виноват в том, что он — олицетворение всего свергнутого строя. Он — памятник нашего вчерашнего рабства, он символ самых позорных страниц в истории самодержавной России. Не хочу смотреть на него, не хочу, чтобы он мне мозолил глаза.
Писатель. Ну, и уберите его куда-нибудь. Будущий музей русской революции естественно распадется на два отдела: в одном будут собраны документы и предметы, повествующие о борьбе народа против царизма, в другом — памятники того, как царизм боролся с народом. Если в первом отделе найдут себе место портреты декабристов, народовольцев и других поборников воли, то второму отделу не обойтись без изображений Победоносцева, Трепова и т. д. И во дворе музея пусть бы стоял чугунный Столыпин. Нет, не следовало громить и этот памятник. Темное, скверное есть в каждом погроме, в каждом насилии, против кого бы и против чего бы оно ни было направлено.
Друг. Да, в этом вы правы. Кроме того, — вам не кажется, что в погроме памятников есть что-то унизительное для самой революции? Выходит так, что они ей чем-то опасны, — и вот она спешит от них избавиться. Пора сознать, что народ достаточно силен, чтобы не сражаться с чугунными врагами. Ведь только дети ногами бьют то место, на котором они упали…
Писатель. Ну, вот, теперь вы поймете и главную причину моего расстройства. Ведь если нас с вами коробит от расправ со Столыпиными, то что же сказать об обезглавлении Пушкина? Меня тут пугают два страха разом: ведь кроме темной и злобной ненависти к вещам здесь проявилось нечто еще более нелепое: ведь Пушкин-то не Столыпин, ведь громившие Пушкина явно не знали, на что они поднимают руку…
Друг. Вы упускаете из виду, что погром — стихийное явление. Вероятно, владимирские солдаты чем-то раздражены, разгневаны — и вот ярость их рушилась на что попало, не разбирая и разбирать не желая.
Писатель. Неверно, не может этого быть. Ни один из этих солдат не поднял бы руку на красное знамя, — а Пушкину он снес голову как ни в чем не бывало. Это потому, что он (страшно сказать!) не имел представления о том, что такое Пушкин. Громившие Пушкина, конечно, впервые слышали это имя. Они не знали того, что это — памятник одному из величайших русских людей, что в самом слове «Пушкин» больше свободы, чем во всех красных знаменах. Не знали они того, что не только пушкинская, но и всякая другая истинная поэзия есть динамит, взрывающий самые основания неправого общественного строя. До боли становится горько от темноты народной! Тот, кто хочет сейчас честно служить революции и народу, должен идти и учить, учить, учить. Цари всегда опирались на невежество — и сейчас еще невежество есть самое могучее средство контрреволюции. Культурные силы России только теперь получили доступ к народным массам, — и сейчас их первый, единственный долг — это согласными усилиями броситься в пробитую брешь. Пора штурмовать невежество, уничтожить, смести его с лица русской земли.
Друг. Народ это знает сам. Мне приходилось беседовать с солдатами, с крестьянами из самых что ни на есть медвежьих углов. И везде одно слышишь: надо учиться.
Писатель. «Надо учиться!» Ведь это значит, что сейчас в России на одного учителя приходятся буквально тысячи учеников. Это значит, что дорога каждая минута, что надо идти на улицы и со всех перекрестков кричать: учите людей, печатайте книги, открывайте школы, организуйте чтения! О, нам нужна такая мобилизация культурных сил, какой еще мир не видел. Мы, могущие кого-нибудь и чему-нибудь научить, — должны учить людей в одиночку и группами, мы должны проникать в каждую скважину невежества и помнить, что ни одно наше слово не пропадет даром…
Друг. Ну, вот видите, какие открываются перед вами возможности. А вы пришли и объявили мне, что вы «расстроены». Такой работе вы должны радоваться.
Писатель. Милый друг, по природе своей я бездарный организатор — и от этого девяносто девять процентов моей энергии пропадет даром. Я изнываю от желания работать — а сам вот сижу с вами и попиваю чай. У меня нет ни умения, ни средств организовать мою работу так, чтобы она принесла должный плод. И вот я сижу и жду, чтобы мне дали возможность работать. Один в поле — не то чтобы вовсе не воин, но плохой воин. Все дело сейчас в том, чтобы культурные организации, общества, союзы, издательства взяли на себя почин и строительство. И это необходимо делать сейчас же, не откладывая ни на минуту. Не то народная масса будет права, когда скажет: «сперва вы нас не учили, потому что не могли, а потом — потому что не хотели». И справедливо разделит нас на две части: на лентяев и негодяев.
АБ — Бахметьевский архив (Библиотека редких книг Колумбийского университета), США.
АГ — Архив А. М. Горького, Москва.
AЗ — Автобиографические записки (Бахметьевский архив, ф. М. М. Карповича), США.
АИ — Архив А. Ивича (И. И. Бернштейна), Москва.
Б — Журнал «Беседа» (Берлин), 1923—1925, № 1—7.
Байнеке — Отдел редкой книги и рукописей Йельского университета, США.
Берберова — Берберова Н. Курсив мой: Автобиография. М.: Согласие, 1996.
БП — Ходасевич Владислав. Стихотворения (Библиотека поэта. Большая серия). Л.: Советский писатель, 1989.
В — Газета «Возрождение» (Париж).
ВЛ — Журнал «Вопросы литературы» (Москва).
ВРСХД — Журнал «Вестник русского студенческого христианского движения» (Париж--Нью-Йорк).
ВСП — Весенний салон поэтов. М., 1918.
Вт — Ветвь: Сборник клуба московских писателей. М., 1917.
Гиппиус — Гиппиус Зинаида. Письма к Берберовой и Ходасевичу / Публ. Erika Freiberger Sheikholeslami. Ann Arbor: Ardis, 1978.
ГM — Газета «Голос Москвы».
Д — Газета «Дни» (Берлин, Париж).
ЗК — Записная книжка В. Ф. Ходасевича 1904—1908 гт. с беловыми автографами стихотворений (РГАЛИ. Ф. 537. Оп. 1. Ед. хр. 17).
ЗМ — Журнал «Записки мечтателей» (Петроград).
ЗР — Журнал «Золотое руно» (Москва).
ИМЛИ — Отдел рукописей Института мировой литературы РАН, Москва.
ИРЛИ — Рукописный отдел Института русской литературы РАН (Пушкинский дом), Санкт-Петербург.
КН — Журнал «Красная новь» (Москва).
Левин — Левин Ю. И. Заметки о поэзии Вл. Ходасевича // Wiener slawisticher Almanach. 1986. Bd 17.
ЛН — Литературное наследство.
ЛО — Журнал «Литературное обозрение» (Москва).
M — Ходасевич Владислав. Молодость: Первая книга стихов. М.: Гриф, 1908. На обл. подзаголовок: «Стихи 1907 года».
М-3 — Минувшее: Исторический альманах. Вып. 3. Paris: Atheneum, 1987.
М-5 — То же. Вып. 5. 1988.
М-8 — То же. Вып. 8. 1989.
НЖ — «Новый журнал» (Нью-Йорк).
НМ — Журнал «Новый мир» (Москва).
НН — Журнал «Наше наследие» (Москва).
ПЗ-1 — Ходасевич Владислав. Путем зерна: Третья книга стихов. М.: Творчество, 1920.
ПЗ-2 — Ходасевич Владислав. Путем зерна: Третья книга стихов. 2 изд. Пг.: Мысль, 1922.
Письма Гершензону — Переписка В. Ф. Ходасевича и М. О. Гершензона / Публ. И. Андреевой // De visu. 1993. № 5.
Письма Карповичу — Шесть писем В. Ф. Ходасевича М. М. Карповичу / Публ. Р. Хьюза и Д. Малмстада // Oxford Slavonic Papers" Vol. XIX. 1986.
Письма к Муни — ИРЛИ. Р. 1. Оп. 33. Ед. хр. 90.
Письма Муни — РГАЛИ. Ф. 537. Оп. 1. Ед. хр. 66.
Письма Садовскому — Письма В. Ф. Ходасевича Б. А. Садовскому. / Подгот. текста, составл. И. П. Андреевой. Анн Арбор: Ардис, 1983.
ПН — Газета «Последние новости» (Париж).
ПХП — Ходасевич Владислав. Поэтическое хозяйство Пушкина. Л.: Мысль, 1924; «Беседа», кн. 2, 3, 5, 6/7.
Р — Газета «Руль» (Берлин).
PB — Газета «Русские ведомости» (Москва).
РГАЛИ — Российский государственный архив литературы и искусства, Москва.
РГБ — Отдел рукописей Российской государственной библиотеки, Москва.
РМ — Газета «Русская молва» (Санкт-Петербург).
РНБ — Отдел рукописей и редких книг Российской национальной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, Санкт-Петербург.
СД-1 — Ходасевич Владислав. Счастливый домик: Вторая книга стихов. М.: Альциона, 1914.
СД-2 — Ходасевич Владислав. Счастливый домик: Вторая книга стихов. 2 изд. Петербург--Берлин: Изд-во З. И. Гржебина, 1922.
СД-3 — Ходасевич Владислав. Счастливый домик: Вторая книга стихов. 3 изд. Берлин--Петербург--Москва: Изд-во З. И. Гржебина, 1923.
СЗ — Журнал «Современные записки» (Париж).
СиВ — Ходасевич Владислав. Литературные статьи и воспоминания. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954.
СРП — Ходасевич Владислав. Статьи о русской поэзии. СПб., 1922.
СС — Ходасевич Владислав. Собрание сочинений. Т. 1—2 / Под ред. Джона Малмстада и Роберта Хьюза. Анн Арбор: Ардис, 1983.
ССт-27 — Ходасевич Владислав. Собрание стихов. Париж: Возрождение, 1927.
ССт-61 — Ходасевич Владислав. Собрание стихов (1913—1939) / Ред. и примеч. Н. Н. Берберовой. Berkeley, 1961.
Терапиано — Терапиано Юрий. Литературная жизнь русского Парижа за полвека (1924—1974). Париж--Нью-Йорк, 1987.
ТЛ-1 — Ходасевич Владислав. Тяжелая лира: Четвертая книга стихов. М. —Пг.: Гос. издательство, 1922.
ТЛ-2 — Ходасевич Владислав. Тяжелая лира: Четвертая книга стихов. Берлин--Петербург--Москва: Изд-во З. И. Гржебина, 1923.
УР — Газета «Утро России» (Москва).
Шершеневич — Шершеневич В. Великолепный очевидец // Мой век, мои друзья и подруги. М.: Московский рабочий, 1990.
ЭБ — Пометы В. Ф. Ходасевича на экземпляре ССт-27, принадлежавшем Н. Н. Берберовой (ныне в библиотеке Байнеке Йельского университета, США). Цитируются по тексту, опубликованному в СС.
Яновский — Яновский В. С. Поля Елисейские: Книга памяти. Нью-Йорк: Серебряный век, 1983.
Lilly Library — Библиотека редких книг и рукописей Индианского университета, США.
Безглавый Пушкин. — Народоправство. 1917. № 2. С. 10—11.
«Народоправство» (июнь 1917 — февраль 1918) — еженедельник, созданный при Временном комитете Государственной думы, редактор — Г. И. Чулков. Ходасевич благодарно откликнулся на предложение Чулкова написать статью и занять место ответственного секретаря редакции. Его письма к жене летом 1917 г. (с 31 мая по 13 августа 1917 г. он жил в Коктебеле) полны интереса к событиям политическим. Он ищет новую демократическую форму общения с читателем: диалог, письмо.
«Статью эту я прочла, — писала А. И. Ходасевич 14 июня 1917 г., — и, по правде сказать, она мне показалась слишком популярной, слишком для „темного народа“, а ведь журнал издают для людей среднего развития. Но, конечно, не мышиного ума это дело» (РГАЛИ. Ф. 537. Оп. 1. Ед. хр. 89). Поиски Ходасевича совпали с направлением журнала и вызвали одобрение. «Георгий и вообще редакция в восторге от твоей статьи — просят еще», — сообщала А. И. Ходасевич 19 июня 1917 г. (Там же). Из-за политических расхождений с Чулковым больше Ходасевич в журнале не печатался. См. «канву автобиографии»: «1917. — Революция. Клуб писателей. Коктебель. „Народоправство“. Ссора с Чулковым…» (Берберова. С. 181).