Tout va au mieux…Candide[1]
I
Чудесный вид, волшебная краса!
Белы, как день, земля и небеса!
Вдали, кругом, холодная немая —
Везде одна равнина снеговая;
Везде один безбрежный океан,
Окованный зимою великан!
Всё ночь и блеск! Ни облака, ни тучи
Не пронесёт по небу вихрь летучий,
Не потемнит воздушного стекла…
Природа спит уныла и светла!..
Чудесный вид, волшебная краса!
Белы, как день, земля и небеса!
II
Великий град на берегах Неглинной,
Святая Русь под мантией старинной.
Москва — приют радушной доброты, —
Тревогой дня утомлена и ты!
Покой и мир на улицах столицы;
Ещё кой-где мелькают колесницы,
Во весь опор, без милости гоня,
Извозчик бьёт ещё кой-где коня;
На пустырях и крик и разговоры
И между тем бессонные дозоры…
Чудесный вид, волшебная краса!
Белы, как день, земля и небеса!
III
Зачем же ты, невинное дитя,
Так резво день минувший проведя
Между подруг примерно-благонравных,
Теперь одна, в мечтаньях своенравных,
Проводишь ночь печально у окна?
Но что я? Нет! Ты, вижу, не одна:
Мне зоркий глаз, мне свет твоей лампады
Не изменят!.. Ах, ах! твои наряды
Упали с плеч!.. Дитя моё! Адель
Не духа ли влечёшь ты на постель?
Чудесный вид, волшебная краса!
Белы, как день, земля и небеса!
IV
Увы! Увы! бессонницей томимый,
Волнуемый тоской непостижимой —
Я потерял рассеянный мой ум!
То вижу блеск, то чудится мне шум,
Невнятные, прерывные стенанья,
И страстные, горячие лобзанья!
Проказница, жестокая Адель!
Да кто же он, счастливый этот Лель?
Кто этот сильф?.. Свершилось! Нет отрады,
Потух огонь изменницы-лампады!
Чудесный вид! Волшебная краса!
Белы, как день, земля и небеса!
