Н. А. Лейкинъ.[править]
Мученики охоты.[править]
1880.[править]
БИЛЬЯРДНЫЙ ИГРОКЪ.[править]
Спектакль въ Благородномъ собраніи только что окончился. Публика выходила изъ залы въ гостиныя и столовыя комнаты, а на мѣсто ея влетали полотеры въ красныхъ кумачевыхъ рубашкахъ и убирали ряды стульевъ, очищая залу для танцевъ. Вотъ плыветъ по столовой внушительныхъ размѣровъ пожилая дама съ тоненькой какъ стебелекъ дочкой лѣтъ восемнадцати. Дама сердится и говоритъ:
— Это ни на что непохоже! Пропасть на цѣлый вечеръ! Развѣ такъ женихи дѣлаютъ? Значитъ, онъ не имѣетъ серьезнаго намѣренія. И наконецъ, ежели онъ и женится, то что-же будетъ послѣ свадьбы? Теперь такое пренебреженіе, а тамъ ужъ и подавно.
Дочка тоже злится. Мускулы ея блѣднаго лица подергиваются, она кусаетъ нервно губы, но старается оправдать жениха.
— Ахъ, maman, ежели онъ спектакля съ нами вмѣстѣ не смотрѣлъ, то очень можетъ быть оттого, что онъ видѣлъ эту пьесу. А что до любви, то онъ меня любитъ. Въ этомъ нѣтъ сомнѣнія.
— Однако, онъ и во время антракта ни разу не подошелъ къ тебѣ. Ну, гдѣ онъ теперь мотается?
— Да вѣрно опять на бильярдѣ играетъ. Это его слабость.
— Хорошо оправданіе! Невѣсту на бильярдъ промѣнять!
Въ это время къ маменькѣ и дочкѣ подлетѣлъ юный офицеръ съ бѣлокурой шевелюрой и красиво завитыми въ колечки усиками.
— Mille pardon! возгласилъ онъ, звякая шпорами. — А я все время васъ искалъ, искалъ, но въ залѣ такъ тѣсно… Три раза приходилъ въ залу, но какъ увидишь гдѣ вы? Катишь, вы на меня не сердитесь?
— Даже очень сержусь. Вамъ нечего было насъ и искать, а стоило только придти и сѣсть на ваше мѣсто, которое было рядомъ съ нами. Вашъ стулъ простоялъ цѣлый вечеръ пустой, упрекала жениха дѣвушка.
— Да, но я эту пьесу знаю наизусть. Я даже самъ игралъ въ ней. А я искалъ васъ въ антрактахъ, оправдывался тотъ. — Кромѣ того, ежели-бы я сидѣлъ рядомъ съ вами, Катишь, я не далъ-бы вамъ смотрѣть пьесы и все разговаривалъ-бы съ вами. — Простите меня, Любовь Андревна. Вы тоже кажется сердитесь, обратился онъ къ матери невѣсты.
— Надѣюсь, что вы насъ хоть теперь не оставите и напоите чаемъ? сказала мать.
— О, всенепремѣнно! Теперь я весь вашъ, на цѣлый вечеръ. Откровенно вамъ сказать, я на бильярдѣ заигрался. Ну, что дѣлать, люблю до безумія это удовольствіе!
— И вѣрно проиграли? спросила невѣста.
— Конечно, какъ и всегда. Вообразите, какое несчастіе. Играли въ пять шаровъ. Начинается партія. По первому удару послѣ выставки дѣлаю шестнадцать очковъ, вдругъ…
— Вольдемаръ, оставьте… Неужели вы не можете говорить о чемъ нибудь другомъ? остановила жениха мать невѣсты.
— Хорошо, я оставлю, но право это невинное удовольствіе. Играютъ даже и дамы. Когда мы стояли въ Полтавѣ, то тамъ даже жена прокурора…
— Будемте, Вольдемаръ, говоритъ о чемъ-нибудь другомъ, поддакнула невѣста.
— Извольте. Вотъ свободный столикъ. Садитесь Любовь Андревна, садитесь, Катишь, предложилъ женихъ, нѣсколько опѣшивъ. — Человѣкъ! Дайте сюда чаю.
Сѣли.
— Ну, мебель для столовой я сегодня купила и завтра ее поставятъ къ вамъ въ квартиру, начала мать невѣсты. — Какой прелестный обѣденный столъ!
— Ахъ, напрасно, что вы столъ купили! сказалъ женихъ. — Я хотѣлъ вмѣсто обѣденнаго стола поставить въ столовой бильярдъ съ привинченными бортами. Когда нужно, онъ столъ, а привинтилъ борты — бильярдъ.
— Опять бильярдъ! Вы не исправимы, Владиміръ Сергѣичъ!
— Катишь, не сердитесь. Ну, что-жъ тутъ такого худаго? Не сердитесь? Мерси. А за то, что я не сидѣлъ, съ вами въ спектаклѣ — я плачу штрафъ. Завтра поутру вы получите отъ меня букетъ живыхъ цвѣтовъ.
Въ это время мимо ихъ по комнатѣ прошли двѣ сестры, одѣтыя въ одно перо.
— Ахъ, какія пестрыя! прошептала мать невѣсты! — Ну, можно-ли такъ одѣваться!
— Да, немножко смахиваютъ на фазановъ, но одна изъ нихъ прехорошенькая, сказалъ женихъ.
— Вамъ нравится? Ну, вотъ и просите ее на кадриль, упрекнула жениха невѣста.
— То-есть какъ нравится? Просто хорошенькая! Но развѣ можно ее поставить съ вами на одну доску? Вы и она! Простите за сравненіе, но я скажу такъ: вы желтый въ среднюю и карамболь по красному, а она развѣ только красный въ уголъ да и то безъ карамболя!
— Владиміръ Сергѣевичъ, это ужъ слишкомъ!
— Pardon, но вѣдь я оговорился. Однако, что-же это человѣкъ чаю не подаетъ? Надо будетъ пойти и разыскать его.
— Пожалуйста только не пропадите опять въ бильярдной.
— Катерина Петровна, вы меня оскорбляете, сказалъ женихъ.
— Да, но вѣдь вы сами-же признаетесь, что любите бильярдную игру до безумія и даже сколько разъ страдали изъ-за нее.
— Мнѣ изъ-за билліарда нѣсколько разъ приходилось сидѣть на гауптвахтѣ, но чтобы пойти искать лакея и пропасть… Нѣтъ! Кстати, знаете что? Когда мы стояли въ деревнѣ близь Чернигова, то мы съ корнетомъ Ножнинымъ сами бильярдъ сдѣлали изъ простыхъ досокъ и играли на этой самодѣльщинѣ безъ сукна, и чѣмъ-бы вы думали? Шарами-изъ высушенаго ржанаго тѣста. Я сейчасъ, Любовь Андревна…
Женихъ ушелъ. Прошло четверть часа, а онъ не возвращался. Лакей подалъ чай, а жениха все не было. Мать невѣсты и невѣста не на шутку разсердились.
— И непремѣнно на бильярдѣ играетъ. Иначе, гдѣ-же ему быть? говорила мать.
— Ну, что вы, мамаша! защищала жениха дочь. — Развѣ можно послѣ тѣхъ словъ, которыя онъ говорилъ?
Еще четверть часа прошло, а жениха все не было.
— Это ужъ слишкомъ. Ну, посуди сама, Катишь, гдѣ-же онъ? продолжала мать.
— А вотъ пойдемте и посмотримте въ бильярдной. Ежели онъ тамъ, то я не на шутку на него разсержусь, отвѣчала дочь съ дрожаніемъ въ голосѣ и уже учащенно моргая слезящимися глазами.
— Но какъ уйти отсюда? Надо прежде за чай отдать, а я не захватила съ собой денегъ. Лакей пожалуй насъ не отпуститъ. Петръ Иванычъ, Петръ Иванычъ, поберегите наше мѣсто, чтобы не заняли столъ, а мы съ дочерью сейчасъ вернемся, окликала мать невѣсты какого-то пожилаго мужчину.
Тотъ согласился покараулить и онѣ отправились.
Быстрыми шагами мать и дочь устремились въ билліардную, вошли въ нее и остановились какъ вкопанныя. Около одного изъ билліардовъ женихъ игралъ въ пять шаровъ съ маркеромъ.
— Владиміръ Сергѣичъ, и не стыдно это вамъ! вырвалось у матери.
— Простите, Любовь Андревна, но такой случай… сконфузился женихъ. — Ей Богу я не виноватъ… Шелъ мимо и вижу, что бильярдъ стоитъ свободный, началъ играть, первую проигралъ, вторую выигралъ и вотъ теперь контру доигрываю.
Невѣста молчала и глотала слезы.
— Положите сейчасъ кій и пойдемте съ нами!
— Какъ-же можно, ежели я только-что сейчасъ въ ударъ вошелъ, отвѣчалъ женихъ. — Вотъ смотрите, желтый шаръ въ уголъ на хлопштосѣ стоитъ!
— Боже, что я слышу! Вѣдь это уже верхъ…
— Оставьте его, maman, остановила дочь. — Поѣдемте домой.
— Да, но кто-же за чай за насъ заплатитъ? отвѣчала мать шопотомъ.
— Вотъ вы подъ руку говорите, а я изъ-за васъ и проигралъ, бормоталъ женихъ, не внимая разговору невѣсты и ея матери. — Фу, какое несчастіе! Вся партія на бильярдѣ стояла! И вѣдь это контрапартія!
А маркеръ между тѣмъ кончалъ партію, сдѣлалъ послѣдній шаръ и положилъ кій.
Бросилъ кій и женихъ и началъ расчитываться. Онъ проигралъ двѣнадцать рублей съ копѣйками.
— Я попрошу васъ сейчасъ-же отправиться съ нами и заплатить за нашъ чай, строго сказала жениху мать невѣсты. — Это наша послѣдняя просьба. Мы забыли взять съ собой деньги. Завтра мы вамъ пришлемъ нашъ долгъ съ благодарностью.
Офицеръ шелъ за дамами, понуря голову.
— Любовь Андревна! Катишь! Но зачѣмъ-же сердиться, бормоталъ онъ. — Положимъ, что я виноватъ жестоко, но…
— Вотъ нашъ столъ. Заплатите за чай… Прощайте! Человѣкъ! Господинъ офицеръ за насъ заплатитъ.
— Катишь!
— Не смѣйте меня называть Катишь!
Дамы удалились изъ комнаты. Женихъ полѣзъ въ карманъ, чтобы расчитаться за чай, но вдругъ вспомнилъ, что онъ всѣ свои деньги проигралъ до копѣйки. Остался только пятіалтынный.
— Вотъ бѣда-то! прошепталъ онъ. — Надо будетъ у кого-нибудь занять… Но у кого? Да и дома-то нѣтъ ни копѣйки. Ну, на какія я деньги завтра повезу къ нимъ букетъ цвѣтовъ? А безъ букета и примиреніе невозможно, разсуждалъ онъ въ умѣ.
Онъ сѣлъ около стола, началъ допивать остатки чаю и искалъ глазами среди проходящихъ мимо знакомыхъ, у которыхъ можно-бы было попросить хоть рубль въ займы.