| Въ эту несчастную для Россіи и ея Арміи войну сражались только тѣ начальники, которые желали сражаться; тѣ же, которые этого не желали, могли не сражаться. Естественнымъ послѣдствіемъ такого полнѣйшаго отсутствія требовательности являлась массовая неисполнительность, поощряемая полнѣйшими безотвѣтственностью и безнаказанностью. |
| К. Д…ъ |
| Русскій солдатъ въ рукахъ хорошихъ начальниковъ оставался такимъ же богатыремъ, какъ и въ предшествующія болѣе счастливыя войны нашего Отечества. Этотъ фактъ подтверждаетъ высказанное въ 1877-мъ году, послѣ неудачныхъ штурмовъ Плевны, историческое мнѣніе Военнаго Министра Графа Милютина, указавшаго, что „необходимо беречь кровь Русскаго солдата“. А слѣдовательно теперь пора, послѣ полувѣкового заблужденія, обратиться наконецъ къ подъему искусства управленія войсками въ бою и къ упорядоченію всего нашего военнаго механизма. |
| К. Д…ъ. |
| Я и нынѣ повторяю, можетъ быть въ болѣе условной формѣ, то, что я утверждалъ до войны (1904—05 гг.): „Будучи вѣрнымъ и самоотверженнымъ, русскій солдатъ представляетъ собою въ рукахъ хорошихъ начальниковъ, которымъ онъ вполнѣ довѣряетъ, такой матеріалъ, какой едва ли имѣютъ еще другія арміи всего свѣта“. |
| Баронъ Теттау. |
Русская армія.
Послѣ неудачныхъ для насъ боевъ 18 іюля 2-го Сибирскаго корпуса г. Засулича подъ Симученомъ, 10-го армейскаго корпуса г. Случевскаго на Юшулинскомъ перевалѣ и Восточнаго отряда Графа Келлера на Янзелинскомъ перевалѣ, наши войска, раздѣленныя на 2 группы—Южную и Восточную, отошли и расположились на слѣдующихъ позиціяхъ:
Южная группа Г.-Л. Зарубаева.
Составъ: 1, 2 и 4 Сибирскіе корпуса, съ отдѣльнымъ коннымъ отрядомъ, всего: 57 баталіоновъ, 158 орудій и 60 эскадроновъ и сотенъ.
Войска расположились на укрѣпленной Айшаньчжанской позиціи, имѣя на правомъ флангѣ отъ д. Гушутунь 1-й и на лѣвомъ до д. Кусанцзы 2-й корпуса, по фронту 14 верстъ. Разстояніе до Ляояна около 30 верстъ.
Восточная группа Г.-Л. Бильдерлинга.
Составъ: Восточный отрядъ Г.-Л. Иванова, 10-й армейскій корпусъ Г.-Л. Случевскаго—всего 44 батал., 152 орд. и 29 сот.
Эти войска расположились на Ляньдясань — Анпинской укрѣпленной позиціи, по фронту 30 верстъ. Разстояніе до Ляояна около 30 верстъ.
Кромѣ того Г. Бильдерлингу подчинялись еще слѣдующія войска:
Отрядъ Г. М. Янжула, силою 8 бтл., 44 орд. и 6 эск., расположенный на позиціяхъ праваго берега р. Тайцзы.
Резервъ, силою 19 бтл., 64 орд. и 6 эскад., находившійся въ окрестностяхъ Ляояна.
Всего въ Восточной группѣ было: 71 бтл., 264 орд. и 41 эск. и сот.
Резервъ въ Ляоянѣ, всего: 25 бтл., 14½ сот. и 105 орд. Резервъ въ Мукденѣ, всего: 19 бтл. и 40 орд.
Отряды для обезпеченія фланговъ.
П. Грулева у Бенсиху—5 бтл., 6½ стн. и 6 орд.
Г. М. Любавина у Уйнюнина—12 сот. и 4 орд.
Г. М. Косоговскаго (Ляохейскій отрядъ) у Давана—3 бтл., 8 сот. и 4 орд.
П. Мадритова у Лаочена—2 бтл., 12 сот. и 2 орд.
На охранѣ тыла—6 бтл.
Всего въ арміи было: 188 бтл., 153 сот. и эск. и 592 орд. Числительность арміи, безъ нестроевыхъ и артиллерійской прислуги, можно принять въ 151.000 пѣхоты и 18.500 кавалеріи, но число штыковъ, по нѣкоторымъ даннымъ, можно принять только въ 125.000 и слѣдовательно считать боевой составъ арміи въ 140.000 человѣкъ.
Японская армія.
1-я армія Куроки въ составѣ 3 дивизій и 1 резервной бригады—76 бтл. 14 эск., 180 пол. и 36 грн. орд.
2-я армія Оку въ составѣ 3 полевыхъ и одной резервной дивизій—48 бтл. 26 эск., 216 пол. и 36 грн. орд.
4-я армія Нодзу въ составѣ 3 дивизій—36 бтл., 9 эск. и 108 грн. орд.
Всего въ 3-хъ арміяхъ: 160 бтл., 52 эск. и 576 орд.
Армія Куроки была расположена на направленіи Фынхуанченъ—Ляоянъ, въ окрестностяхъ Тхавуана (Хояна). До Ляояна 45 верстъ, а до Ляньдясанской позиціи 15 верстъ.
Армія Оку—на направленіи Дашичао—Ляоянъ, въ окрестностяхъ станціи Восточно-Китайской желѣзной дороги Хайченъ. До Ляояна 65 верстъ, а до Айшанчжанской позиціи 35 вер.
Армія Нодзу—на направленіи Симученъ — Ляоянъ, въ окрестностяхъ Симучена. Разстояніе до Ляояна 75 верстъ, а до Айшаньчжанской позиціи 45 верстъ.
Боевая сила японскихъ армій можетъ быть съ нѣкоторою вѣроятностью опредѣлена въ 140.000 человѣкъ. Въ виду этого можно принимать, что въ генеральномъ сраженіи подъ Ляояномъ Куропаткинъ и Ояма имѣли равныя силы, и никоимъ образомъ нельзя предположить, что мы уступали въ силахъ нашимъ врагамъ. Мы имѣли большое превосходство въ кавалеріи, а японцы въ количествѣ горныхъ орудій, но, благодаря условіямъ мѣстности, на которой происходилъ бой съ 15-го по 20-е августа, горная артиллерія не давала особенныхъ преимуществъ японцамъ, особенно принимая во вниманіе, что техническія качества нашихъ полевыхъ скорострѣлокъ значительно превосходили таковыя японскихъ орудій.
Сраженіе должно было начаться сперва отдѣльными состязаніями нашей Восточной группы съ арміей Куроки и Южной группы съ арміями Оку и Нодзу, при чемъ, вслѣдствіе большей близости къ намъ Куроки, первое состязаніе должно было предшествовать второму. Такъ и случилось на самомъ дѣлѣ, но только Восточная группа приняла это состязаніе и разыграла бои за Ляньдясань-Анпинскую позицію 11, 12 и 13 августа, а Южная отдала свои Айшаньчжанскія позиціи безъ сопротивленія и отошла на предгорія, окружавшія Ляоянъ.
Въ отношеніи плана нашихъ дѣйствій, можно сказать, что такового у насъ совсѣмъ не было. Съ одной стороны, пользуясь затишіемъ военныхъ дѣйствій съ 20 іюля и прибытіемъ къ намъ подкрѣпленій, мы подумывали о переходѣ въ наступленіе, не представляя себѣ опредѣленно въ какихъ направленіяхъ и когда оно будетъ осуществлено. Съ другой стороны, мы укрѣпляли цѣлыхъ 3 ряда позицій и не знали на которой изъ нихъ будемъ обороняться, а именно позиціи: 1. Айшаньчжань-Ляньдясань-Анпинъ, 2. такъ называемая передовая Ляоянская позиція Шоушаньпу-Кудяцзы-Яючи-Сяпу, и 3. линія фортовъ на лѣвомъ берегу р. Тайцзы отъ Панцзяцзахе до Эфа.
Упорно оборонять первую позицію признавалось неудобнымъ, потому что общее ея протяженіе достигало до 70 верстъ; на фронтѣ ея между войсками обѣихъ группъ арміи оставался ничѣмъ незанятый промежутокъ въ 26 верстъ, въ который противникъ могъ нанести свой ударъ и разрѣзать такимъ образомъ армію на двѣ части, при чемъ Восточная группа могла быть отрѣзана отъ Ляояна и опрокинута въ р. Тайцзы; но Куропаткинъ считалъ удобнымъ перейти съ этой растянутой линіи въ наступленіе и потому не рѣшался сказать, что оборонять ее не будетъ.
Вторая позиція, почему то называемая передовою, тоже не предназначалась для упорной обороны, на что указываетъ ея названіе, а также ея незаконченность, въ смыслѣ укрѣпленія, ни къ 11-му, ни даже къ 17-му августа.
Наконецъ третья позиція, которую приходилось считать главною, если предыдущая являлась передовой, была совершенно абсурдна, какъ по тѣмъ соображеніямъ, которыя я высказалъ уже на страницахъ 54 и 55 части I-й моего труда, такъ и потому, что къ началу Ляоянскаго сраженія въ распоряженіи Куропаткина было слишкомъ много войскъ, а протяженіе этой главной (правильнѣе тетъ-де-понной) позиціи было всего 15 верстъ. Если послѣ сраженія подъ Ляояномъ начали говорить объ идеѣ нашего командующаго арміей, благодаря устройству линіи фортовъ и передовой позиціи, маневрировать со своими войсками на обоихъ берегахъ р. Тайцзы, то я утверждаю, что эта идея придумана послѣ сраженія, на основаніи произведеннаго опыта 19 и 20 августа, вызваннаго исключительно необходимостью парировать обходъ слабыхъ силъ Куроки, переправившихся на правый берегъ рѣки и угрожавшихъ нашей коммуникаціонной линіи.
Приказъ объ оборонѣ позицій Айшаньчжуань и Ляньдясань-Анпинъ, отданный Куропаткинымъ 11-го августа г.г. Зарубаеву и Бильдерлингу, все-таки не требовалъ отъ нихъ настоящей упорной обороны, потому что говорилъ только объ отпорѣ, а это слово имѣетъ понятіе скорѣе временной обороны, и былъ именно такимъ образомъ понятъ, какъ этими генералами, такъ и ихъ ближайшими подчиненными. Доказательствомъ этому служитъ то, что именно такъ дѣйствовали оба командира корпусовъ, командовавшіе стратегическими флангами обѣихъ группъ арміи, т. е. лѣваго Южной и праваго Восточной. Г. Засуличъ не проявилъ никакого упорства въ первый же день боя 13 августа, и напримѣръ его авангардъ г. Толмачева просто отходилъ при появленіи передовыхъ японскихъ частей. Г. Ивановъ, не смотря на блестящую побѣду его Восточнаго отряда, въ продолженіе трехъ первыхъ дней боя 11, 12 и 13 августа, уже къ вечеру послѣдняго дня просилъ у г. Бильдерлинга разрѣшеніе ночью отойти и до разсвѣта снять орудія. Донесеніе этого генерала было столь боязливое, что его начальникъ приказалъ ему лично обратиться за разрѣшеніемъ къ г. Куропаткину.
Вообще же всѣ войска настолько привыкли отступать, что, для выполненія ими упорной обороны, слѣдовало потребовать этого отъ всѣхъ корпусныхъ командировъ и начальниковъ дивизій не словами „дайте отпоръ“, а категорическимъ внушеніемъ: „умирать и не уходить“. Но Куропаткинъ и не имѣлъ какого либо твердаго рѣшенія, отдавая свой приказъ Зарубаеву и Бильдерлингу 11 августа; онъ только приказалъ что то, такъ себѣ, и затѣмъ ежеминутно продолжалъ колебаться, а, какъ только японцамъ случайно удалось потѣснить наши войска на высотахъ у Пегоу (высота 273) на относительно неопасномъ мѣстѣ всей Ляньдясань-Анпинской позиціи, онъ тотчасъ же обратился къ своей излюбленной тактикѣ отступленія и приказалъ побѣдоноснымъ войскамъ, только что одержавшимъ блестящую побѣду, ретироваться съ обагренныхъ ихъ кровью позицій, а войскамъ Южной группы отдать безъ выстрѣла всѣ съ такимъ трудомъ укрѣпленныя ими твердыни. На донесеніи г. Бильдерлинга о просьбѣ г. Иванова поспѣшно отступить, г. Куропаткинъ положилъ такую резолюцію: „все это было къ сожалѣнію вполнѣ предусмотрѣно, и распоряженія объ отходѣ дѣлались, когда депеша эта (Бильдеринга) обдумывалась“.
Интересно обратиться къ плану дѣйствій японскаго главнокомандующаго маршала Оямы. Одинъ изъ нашихъ профессоровъ военнаго искусства, состоявшій въ главной квартирѣ Куропаткина и слѣдовательно имѣвшій возможность быть вполнѣ освѣдомленнымъ и получить всѣ нужные матеріалы, а въ особенности уже послѣ войны, въ 1906 г., такъ опредѣлилъ планъ японцевъ даже въ ихъ частностяхъ: „1) 15 августа арміи Оку и Нодзу должны были овладѣть Айшаньчжанской позиціей, а армія Куроки занять линію р. Танхэ; 2) затѣмъ арміи Оку и Нодзу и гвардія (изъ арміи Куроки) должны были демонстрировать противъ Ляояна; и 3) 12-я и 2-я дивизіи съ резервной бригадой (арміи Куроки) должны были нанести рѣшительный ударъ, обойдя лѣвый флангъ Русскихъ“. Если бы дѣйствительно у японцевъ былъ такой планъ дѣйствій, то можно было бы сказать только одно: русскіе послужили для японцевъ обозначеннымъ противникомъ, потому что ихъ планъ былъ разыгранъ и выполненъ въ точности. Я склоненъ думать, что профессоръ высказалъ не планъ японцевъ, который онъ не зналъ, а только тѣ фактическія данныя, которыя произошли на самомъ дѣлѣ, и въ которыхъ сказалось наше пораженіе. Дѣйствительно, неужели же могъ японскій главнокомандующій знать, что наша Восточная группа, имѣя силы во всякомъ случаѣ не уступавшія Куроки, броситъ свои позиціи, отойдетъ къ Ляояну и позволитъ затѣмъ, совершенно игнорируя ея присутствіе, перейти черезъ непроходимую въ бродъ рѣку и такимъ образомъ угрожать нашимъ путямъ сообщенія. Я полагаю, что если Ояма рѣшилъ атаковать въ августѣ Куропаткина на лѣвомъ берегу р. Тайцзы, то онъ никакъ не могъ расчитывать на то, что онъ позволитъ ему выдѣлить хотя бы 2 дивизіи на правый берегъ. Этотъ планъ возникъ уже тогда, когда Ояма узналъ, что русскія войска отдали безъ боя Айшаньчжань и потерпѣли неудачу подъ Ляньдясань-Анпинъ (наше отступленіе есть въ концѣ концовъ неудача). Въ противномъ случаѣ Куроки не очутился бы въ столь затруднительномъ положеніи для приведенія въ исполненіе приказа Оямы, полученнаго имъ въ полдень 15 августа, ибо его армія въ это время была занята совершенно другою операціей; по крайней мѣрѣ вотъ что пишетъ Гамильтонъ: „этотъ приказъ съ успѣхомъ можно было назвать невыполнимымъ; 1-я армія въ данный моментъ была обращена фронтомъ на сѣверо-западъ и вела съ непріятелемъ бой на протяженіи около 20 миль (30 верстъ), на пересѣченнѣйшей и труднѣйшей мѣстности, какую только можно было себѣ представить. Прекратить бой или перемѣнить направленіе такого растянутаго фронта было не легкой задачей“. По даннымъ того же Гамильтона, въ ночь съ 17 на 18 августа 12-я дивизія переправлялась („къ большому стыду казаковъ, которые допустили ее это сдѣлать, не поднявъ тревоги и не оказавъ сопротивленія“) черезъ р. Тайцзы у Лентована, а 2-я дивизія уже отошла изъ боя къ Кусаоцину, и эту операцію прикрывали только 4 роты у впаденія р. Танъ въ р. Тайцзы. „Если бы, говоритъ Гамильтонъ, бригада русскихъ спустилась съ своихъ позицій и опрокинула эти 4 роты, или даже если бы только одинъ русскій баталіонъ обошелъ бы ихъ слѣва и вышелъ въ долину Танхэ, то онъ не встрѣтилъ бы въ Анпинѣ никого, кромѣ носильщиковъ и обозныхъ ротъ“. А вѣдь нашъ лѣвый флангъ на позиціяхъ Мындяфанъ—Яючи—Сяпу только пассивно оборонялся и 17 и 18 августа, а къ 19-му уже оставилъ свои позиціи безъ всякаго натиска японцевъ.
Въ виду всего сказаннаго, я полагаю, что планъ японскаго главнокомандующаго былъ нѣсколько иной. Онъ вовсе не предполагалъ устраивать намъ Седанъ, захвативъ наши пути отступленія на правомъ берегу р. Тайцзы, а намѣревался сдѣлать нѣчто подобное и не прибѣгая къ такому сложному, а, въ близости противника, и рискованному маневру. Ояма надѣялся воспользоваться разобщенностью нашей арміи на двѣ части и разбить каждую въ отдѣльности, предполагая, что Куроки одинъ на одинъ справится съ Восточной группой, которую онъ уже привыкъ побѣждать; для этой цѣли можно было поступить такъ: ударивъ въ правый флангъ Ляньдясань-Анпинской позиціи, опрокинуть оборонявшія ее войска въ р. Тайцзы и угрожать лѣвому флангу Южной группы, которую подъ Айшаньчжаномъ также бить въ лѣвый флангъ, отбрасывая отъ Ляояна. Вѣроятность такого предположенія подтверждаетъ рѣшительная атака Куроки отъ Холунгоу на Тунсинпу и Тасигоу, въ охватъ и даже въ тылъ праваго фланга г. Иванова 12 и 13 августа, и наступленіе Нодзу на лѣвый флангъ г. Засулича 13 августа. На самомъ дѣлѣ ударъ на правый флангъ Ляньдясанской позиціи былъ не только отбитъ, но выполнявшая его большая и лучшая треть арміи была разбита, и только ея правому флангу (12-й дивизіи бригадѣ Кигоши) удалось одержать незначительный успѣхъ. Однако Восточная группа русскихъ войскъ признала себя побѣжденной и ретировалась, что было обнаружено Куроки уже утромъ 14 августа. Равнымъ образомъ Ояма узналъ, что Айшаньчжань оставленъ нами въ ночь съ 13 на 14 августа. Тогда то и родился смѣлый планъ, въ виду пассивности нашихъ дѣйствій, предпринять охватъ на правомъ берегу р. Тайцзы, который и даровалъ нашимъ врагамъ побѣду. Конечно, отдавая приказъ своей 1-й арміи Куроки переправляться черезъ рѣку, Ояма шелъ на большой рискъ, но воевать безъ риска нельзя; между тѣмъ опытъ всего предшествующаго Ляоянскому сраженію періода военныхъ дѣйствій и начало этого сраженія въ дни 13 и 14 августа давали Оямѣ полное основаніе рисковать, если не въ надеждѣ на неспособность русскихъ войскъ выдержать натискъ японскихъ, то уповая на нерѣшительность — вѣрнѣе робость нашего начальника. Для доказательства этихъ словъ я обрисую здѣсь въ краткихъ чертахъ положеніе обѣихъ сражавшихся сторонъ въ историческую минуту рѣшенія Куропаткина, принятаго на разсвѣтѣ 21-го Августа — отступить изъ подъ Ляояна къ Мукдену.
Рѣшеніе это было основано исключительно на убѣжденіи въ невозможности отбросить армію Куроки, угрожавшую пути сообщенія нашей арміи. По свидѣтельству Гамильтона, Куроки, начавъ переправу черезъ р. Тайцзы въ ночь съ 17 на 18 августа, могъ располагать утромъ 21 августа слѣдующими силами:
1) 12 дивизія—переправилась къ утру 18 августа;
2) Бригада 2-й дивизіи—переправилась къ полудню 18 августа;
3) Бригада 2-й дивизіи—прибыла на поле сраженія къ полудню 20 августа;
4) Полкъ приданный ко 2-й дивизіи—прибылъ на поле сраженія послѣ полудня 20 августа;
5) Бригада Умецава—прибыла къ Янтайскимъ копямъ послѣ полудня 21 августа.
Боевая числительность всѣхъ этихъ войскъ опредѣлена Гамильтономъ въ 34.000 человѣкъ, а безъ бригады Умецава въ 27.000 ч. Слѣдовательно Куроки располагалъ на 21 августа никакъ не болѣе 30.000 бойцовъ. Куропаткинъ могъ противопоставить этимъ силамъ болѣе чѣмъ двойное превосходство бойцовъ, а именно: X и XVII армейскіе, I и III В. Сибирскіе корпуса, что составляло по самому минимальному подсчету 57.000 штыковъ, при 4.500 сабель. Кромѣ того, на правомъ берегу р. Тайцзы находились отряды Янжула, Орлова, Самсонова и Любавина, въ которыхъ было 25 баталіоновъ, 100 орудій и 37 сотенъ.
Итакъ мы слишкомъ въ два раза превосходили числительностью боевой силы нашего противника. Сомнѣваться въ такомъ соотношеніи силъ невозможно, ибо боевая сила нашихъ 4-хъ корпусовъ принята въ 57.000 ч., а полутора японскихъ дивизій въ 30.000 ч. Можетъ быть скажутъ, что у насъ ощущался недостатокъ снарядовъ для орудій, но Гамильтонъ свидѣтельствуетъ, что къ 20-му августа каждый выстрѣлъ японскаго орудія отнималъ у него день жизни. Именно въ день 20 августа Гамильтонъ отмѣчаетъ самую роскошную стрѣльбу нашей артиллеріи на позиціяхъ у д. Сыквантунъ, на которую японцы не могли отвѣчать по недостатку снарядовъ. Эти данныя говорятъ сами за себя и доказываютъ, что наше отступленіе отъ Ляояна было проявленіемъ крайняго малодушія со стороны того, кому надлежало рѣшить вопросъ о судьбѣ генеральнаго сраженія.
Неужели же можно допустить возможность того, что испытанныя въ бояхъ доблестныя войска Сибирскихъ, X-го и XVII-го корпусовъ не нашли бы въ себѣ достаточно мужества, чтобы перейти 21 августа въ рѣшительное наступленіе противъ столь же, если еще не въ большей степени, утомленнаго и обезсиленнаго потерями противника. Вѣдь если бы Куроки былъ въ состояніи по численности и нравственному состоянію своихъ войскъ продолжать рѣшительныя дѣйствія, то конечно онъ развилъ бы съ разсвѣтомъ 21 августа одержанные имъ наканунѣ успѣхи надъ войсками Бильдерлинга и Орлова; по свидѣтельству Гамильтона, успѣхъ надъ первыми былъ равенъ почти пораженію и достался японцамъ слишкомъ дорогою цѣною, а успѣхъ надъ вторыми, хотя и доставшійся болѣе чѣмъ легко, позволилъ лишь надѣяться (но не быть увѣреннымъ) на избавленіе отъ критическаго положенія всей части арміи Куроки, сражавшейся на правомъ берегу Тайцзы.
Нравственное состояніе нашихъ войскъ, дѣйствовавшихъ противъ Куроки, вовсе не было подавленнымъ и слѣдовательно безнадежнымъ для активныхъ дѣйствій. По крайней мѣрѣ въ отношеніи 3-го В. Сибирскаго корпуса могу съ полною увѣренностью засвидѣтельствовать слѣдующее: онъ не потерпѣлъ во всѣ дни Ляоянскаго сраженія ни одной неудачи, а потому духъ его былъ вполнѣ побѣдный; его командиръ въ 10 часовъ утра, 21 августа, отдавалъ приказаніе проложить колонные пути для наступленія на копи Янтая[1]; какъ разъ въ эту минуту прибылъ командующій арміей и отдалъ свой роковой приказъ объ отступленіи. Конечно этотъ приказъ тотчасъ же измѣнилъ настроеніе и духъ доблестныхъ войскъ: они сразу почувствовали себя побѣжденными, ихъ тотчасъ оставила всякая энергія, и у всѣхъ, что называется, опустились руки. Можно ли сомнѣваться въ томъ, что доблестные полки 1-го В. Сибирскаго корпуса не ринулись бы также беззавѣтно въ атаку, если бы только это было имъ приказано, а развѣ плохо сражались наканунѣ части 17-го корпуса? Если бой 20 августа подъ Сыквантуномъ былъ для насъ неудаченъ, то въ томъ виноваты не войска, а полнѣйшее отсутствіе руководства боемъ. Я видѣлъ этотъ бой, наблюдая съ той же высоты, на которой находился командующій арміей съ своимъ многочисленнымъ штабомъ, и тогда же удивлялся столь легкому отношенію къ нему со стороны главной квартиры; точно они находились здѣсь въ качествѣ зрителей какого то мало интереснаго маневра, а вѣдь этимъ боемъ могла быть рѣшена судьба операціи и всей кампаніи. Однако неумѣніе руководить боемъ не можетъ служить основаніемъ для рѣшенія отступать: не честнѣе ли тогда тотчасъ отказаться отъ своихъ полномочій и предоставить рѣшеніе участи арміи другимъ. Во всякомъ случаѣ это было бы продуктивнѣе, чѣмъ смотрѣть и терять время, а потомъ подтасовывать карты для своего оправданія. Вотъ и оцѣнка дѣятельности командной власти нашей Маньчжурской арміи, приводимой Гамильтономъ со словъ одного изъ офицеровъ штаба Куроки:
„Если бы мы вчера (21 августа) двинулись впередъ, то непріятель могъ бы окружить насъ силами вчетверо превосходящими наши. Большое счастіе для насъ, что Куропаткинъ вчера или третьяго дня не атаковалъ насъ. Вечеромъ 19-го мы рѣшили ограничиться одними демонстраціями противъ непріятеля, пока не подойдетъ изъ гвардіи Мацунага, и 2-я и 12-я дивизіи не окажутся въ полномъ составѣ. Мы хотѣли, оставивъ заслонъ противъ сопки 131, продвинуться впередъ къ желѣзной дорогѣ, черезъ Хейянтай и Сафутунъ, противъ самаго фронта непріятеля. Однако извѣстіе, что Орловъ, во главѣ почти цѣлой дивизіи, имѣетъ возможность оперировать противъ нашего праваго фланга со стороны угольныхъ копей парализовало наше движеніе: всякій начальникъ счелъ бы рискованнымъ идти впередъ, когда на обоихъ флангахъ остается непріятель въ превосходныхъ силахъ. Генералъ нашъ весь вчерашній день находился въ очень непріятномъ затрудненіи.
„Нѣтъ сомнѣнія, что у русскихъ было 12 или 13 дивизій, которыми они могли уничтожить насъ, если бы только рѣшились на это, но они обнаружили большую нерѣшительность. Нашей удачѣ пока даже трудно вѣрить. Я предполагаю, что Куропаткинъ все еще думаетъ что у насъ 6 дивизій.
„Вчера и третьяго дня генеральный штабъ даже аппетитъ потерялъ… Можетъ конечно случиться что мы потерпимъ неудачу; однако я вполнѣ увѣренъ, что наши атаки, наша смѣлость, которой мы маскировали свое затруднительное положеніе наступившее 20 августа, являются настоящей причиной переправы на сѣверный берегъ находившихся на южномъ берегу Тайцзы непріятельскихъ войскъ, что дало возможность II и IV арміямъ овладѣть Ляоянскими фортами. Такимъ образомъ роль нашей арміи была исполнена — по крайней мѣрѣ наполовину“.
Подъ словомъ „наполовину“ подразумѣвается конечно тотъ фактъ, что хотя Куроки и удалось принудить насъ къ отступленію, но не удалось насъ запереть.
Вообще изъ сдѣланнаго Гамильтономъ описанія боевъ у д. Сыквантунъ и его окрестностей видно, что штабъ 1-й японской арміи пребывалъ постоянно въ жгучихъ опасеніяхъ за судьбу арміи, а если таковыя опасенія были имъ подмѣчены, то надо предположить, что они были дѣйствительно серьезны, такъ какъ японцы навѣрное старались ихъ маскировать. Если намъ маленькимъ людямъ — участникамъ великаго историческаго сраженія, давшаго окончательно поворотъ кампаніи въ пользу нашихъ враговъ, тогда же казалось, что отступленіе начатое 21 августа было огромной ошибкой, то теперь, послѣ появленія въ печати отчета Гамильтона, въ этомъ не остается болѣе никакого сомнѣнія. Это служитъ и должно намъ служить большимъ утѣшеніемъ: не японцы побѣдили насъ подъ Ляояномъ, а мы не пожелали ихъ побѣдить, и ушли именно въ ту минуту, когда побѣда уже была въ нашихъ рукахъ. Таковъ долженъ быть приговоръ исторіи и науки, и пускай армія и Россія знаютъ, кому они обязаны проигрышемъ кампаніи.
Такъ какъ моей задачей состоитъ описаніе начала — завязки Ляоянскаго сраженія 11—14 августа, которое исполнено войсками Восточнаго отряда, то я остановлюсь болѣе подробно на описаніи обстановки къ 11-му августа въ войскахъ Восточной группы, а въ частности Восточнаго отряда г. Иванова.
Ляньдясань-Анпинская позиція была занята слѣдующимъ образомъ:
Восточный отрядъ г. Иванова.
Правый флангъ и центръ — Полковникъ Лечицкій: 3 бтл. 24 В. С. п. и 24 орд. и Г. М. Кричинскій: 2 и ¾ бтл. 23 В. С. п. и 12 орудій, отъ высотъ къ западу отъ д. Кофынцы до этапной дороги (Ляньдясань-Ляоянъ).
Лѣвый флангъ—Г. М. Даниловъ: 5 и ¾ бтл. 21 и 22 В. С. п. п. и 12 орд., отъ этапной дороги до высоты 300 (не занимая ее).
Резервъ, въ двухъ группахъ: 1. правая — Г. М. Кашталинскій: 6 и ¾ бтл. 9, 11 и 12 В. С. п. п. и 16 орд., въ долинѣ р. Сидахыа, къ сѣверу отъ д. Кофынцы; 2. лѣвая — Г. М. Мардановъ: 3 бтл. 10 В. С. п., у этапной дороги, къ востоку отъ высоты 189.
Передовая позиція между д. д. Тасинтунь и Ляндясань 1 бтл. 11 В. С. п.
Передовой отрядъ у Тунсинпу—Полковникъ Дружининъ: 2 роты и 2 сотни.
Отрядъ у Лаодитана—Г. М. Грековъ: 1 бтл., 11½, сот. и 4 кн. грн. орд.
Участки Лечицкаго, Кричинскаго и Данилова были укрѣплены весьма основательно, такъ какъ работы по укрѣпленію позиціи начались еще въ апрѣлѣ. Кромѣ того укрѣплены тыловыя позиціи у д. Чинертунь, д. Сяолинцзы и на маломъ перевалѣ Ванбатай.
10-й армейскій корпусъ.
Правый флангъ—Г. М. Гершельманъ: 16 бтл., 54 орд., 8 сот. и 2 охотн. команды, отъ высоты 300 до Мауэрлина.
Лѣвый флангъ—Полковникъ Клембовскій: 4 бтл., Тамбовскаго полка, 8 орд. и 2 сот., на высотахъ у д. Пегоу.
Общій резервъ—Г. М. Васильевъ: 4 бтл. Пензенскаго п. расположились у д. Анпинъ и 8 бтл. 31 пѣх. дивизіи у д. Шуншвянцзы.
Боевые участки Анпинской позиціи были укрѣплены, но профиль ихъ носила поспѣшный характеръ. Тыловая позиція была укрѣплена у Анпина.
Наиболѣе опаснымъ флангомъ всей Ляньдясань—Анпинской позиціи былъ ея правый по слѣдующимъ соображеніямъ: 1. Лѣвый флангъ обезпечивался рѣкою Тайцзы, правымъ берегомъ которой мы владѣли вверхъ по теченію до Бенсиху (отрядъ Грулева) и Уйнюнинъ (отрядъ Любавина), впередъ отъ позиціи на 40 верстъ, при томъ условіи, что хотя рѣка и была кое гдѣ проходима въ бродъ, но всетаки переправа такимъ способомъ могла быть осуществлена лишь съ большими затрудненіями; задаться цѣлью немедленно переправиться на правый берегъ и отрѣзать путь отступленія на Мукденъ всей Русской арміи, или хотя бы только угрожать оттуда флангу Ляньдясань—Анпинской позиціи, было для Куроки невозможно при данной обстановкѣ, такъ какъ онъ не могъ быть увѣренъ въ бездѣйствіи 10-го армейскаго корпуса и Восточнаго отряда, а выдѣлить противъ нихъ достаточный заслонъ онъ не былъ въ состояніи.
2. Лѣвый флангъ позиціи состоялъ изъ неприступныхъ, а во всякомъ случаѣ трудно доступныхъ хребтовъ и высотъ, которые приходилось эскаладировать.
3. Въ случаѣ охвата (а обходъ стратегическій былъ невозможенъ вслѣдствіе указаннаго значенія р. Тайцзы) и даже распространенія въ тылъ Русской позиціи, японцы могли препятствовать отступленію къ Ляояну только незначительной части войскъ Восточной группы, расположенной на правомъ берегу р. Танъ, къ сѣверо-востоку отъ Анпина; остальныя войска могли всегда безпрепятственно отойти за р. Танъ, гдѣ у нихъ имѣлась слѣдующая подготовленная позиція; фронтъ послѣдней обозначался рѣкою Танъ, а флангъ этою же рѣкою и рѣкою Тайцзы, здѣсь уже совершенно въ бродъ непроходимою; кромѣ того р. Танъ сама по себѣ, особенно въ дождливое время года (какъ въ дни августа мѣсяца 1904 г.), могла представить серьезное препятствіе, весьма трудное для форсированія.
4. Правый флангъ у д. Кофынцы—д. Тасигоу совершенно не былъ обезпеченъ мѣстностью отъ охвата и обхода, представляя изъ себя холмистую площадь безъ какихъ либо рѣзко обозначенныхъ хребтовъ (конечно сравнивая его съ мѣстностью на фронтѣ и лѣвомъ флангѣ Анпинской позиціи); наступающему было легко распространиться на всей площади между д. д. Тунсинпу, Шихуенцзы, Ванбатай и Сяолинцзы; распространившись на этой площади хотя бы только до линіи Выцзыгоу—Сяолинцзы, японцы ставили всю Восточную группу въ самое критическое положеніе, лишая ее возможности отступить къ Ляояну и угрожая опрокинуть въ р. Тайцзы.
5. Такъ какъ между правымъ флангомъ Восточной группы и лѣвымъ Южной 11-го августа существовалъ открытый, никѣмъ не обороняемый, промежутокъ въ 25 верстъ протяженіемъ (отъ Кофынцы до Кусанцзы), то ударъ въ правый флангъ у Кофынцы, разобщая обѣ группы, препятствовалъ ихъ соединенію; мало того, быстро распространяясь на указанной площади, японцы угрожали и путямъ отступленія къ Ляояну Южной группы.
Вообще если бы японцамъ удалось одержать рѣшительный успѣхъ не только обходомъ, но даже охватомъ праваго фланга Ляньдясанской позиціи, то они сдѣлали бы совершенно невозможнымъ сосредоточеніе обѣихъ частей Русской Маньчжурской арміи и совмѣстный отпоръ ихъ арміямъ Оямы въ непосредственной близости Ляояна: лѣвый флангъ арміи Куроки подалъ бы руку правому флангу арміи Нодзу, и добрая часть нашей арміи въ случаѣ дальнѣйшаго успѣха японцевъ была бы опрокинута въ р. Тайцзы. Если Куропаткинъ счелъ нужнымъ пассивно обороняться 17 и 18 августа на укрѣпленной позиціи, имѣя въ своихъ рукахъ превосходныя надъ противникомъ силы (съ уходомъ части арміи Куроки на правый берегъ р. Тайцзы, поэтому не принявшихъ участія въ бояхъ этихъ двухъ дней, по свидѣтельству Гамильтона, силы нашихъ 4-хъ Сибирскихъ корпусовъ, 10 армейскаго и приданныхъ имъ частей безспорно превосходили силы войскъ Оку и Нодзу), то врядъ ли ему удалось бы разыграть успѣшное сраженіе противъ всѣхъ трехъ армій Оямы, при условіи растянутости нашихъ силъ отъ Маетунь до Анпина; пожалуй было бы легко ретироваться съ войсками ближайшими къ Ляояну, благодаря многочисленнымъ мостамъ, прикрытымъ сильнымъ тетъ-де-пономъ, но отступленіе Восточной группы при такой обстановкѣ грозило ей катастрофой. Слѣдовательно, удачная атака Гвардіи, направленной Куроки на Тунсинпу—Тасигоу, сулила японцамъ несравненно болѣе выгодъ, чѣмъ ихъ тактическій успѣхъ, одержанный бригадой Кигоши на нашемъ лѣвомъ флангѣ у Пегоу.
Японскій генеральный штабъ не могъ не оцѣнить обстановку, и поэтому въ планѣ разыгранной имъ операціи противъ Восточной группы несомнѣнно должна была существовать идея рѣшительныхъ дѣйствій на правый ея флангъ, доказательствомъ чему служитъ, что въ этомъ направленіи наступаетъ Гвардія, т. е. лучшія войска, а когда она потерпѣла 11 и 12 августа неудачу, а къ 7 часамъ утра 13-го очутилась въ критическомъ положеніи, Куроки, не колеблясь, посылаетъ ей въ подкрѣпленіе свой послѣдній армейскій резервъ, который однако уже не могъ поправить дѣло. Тотъ фактъ, что Гвардія начала наступать въ направленіи на Тунсинпу, а не еще лѣвѣе, не показываетъ, что Куроки не имѣлъ въ виду обойти — охватить правый флангъ Ляньдясанской позиціи, ибо онъ навѣрное имѣлъ свѣдѣнія, что именно этотъ флангъ былъ занятъ слабѣе всего и, кончаясь у д. Кофынцы, позволялъ японцамъ выиграть его двигаясь въ кратчайшемъ направленіи: Холунгоу—Тунсинпу—Тасигоу, и, если бы не упорство нашихъ войскъ подъ Тунсинпу, участь сраженія была бы рѣшена уже 12 августа.
Будетъ кстати замѣтить, что въ сочиненіи Гамильтона, весьма точно описывающемъ бой 13 августа, можно пожалуй найти признаніе имъ торжества стратегіи Куроки, вслѣдствіе рѣшительнаго успѣха одержаннаго его правофланговой дивизіей (12-й) на высотахъ Косареи (Пегоу), заставившаго насъ очистить Ляньдясань-Анпинскую позицію. Но это легко объяснить тѣмъ, что японцы вообще тщательно скрывали отъ всѣхъ военныхъ агентовъ свои планы и конечно рады были замаскировать свой неуспѣхъ чѣмъ бы то ни было, а такъ какъ мы все же не воспользовались своею побѣдою надъ японскою гвардіей и отдали имъ наши позиціи, то штабу Куроки было тѣмъ легче ввести въ заблужденіе Гамильтона. Надо обратить вниманіе также на то обстоятельство, что Гамильтонъ былъ допущенъ къ наблюденію боя только утромъ 13 авг., а потому онъ не имѣлъ никакого представленія о томъ, что происходило у Тунсинпу 11 и 12 августа, когда всѣ попытки 11-го и самыя рѣшительныя дѣйствія 12-го августа всей японской гвардіи, овладѣть сперва котловиною Тунсинпу, а потомъ и долиною Сидахыа, были отбиты и разстроены. Гамильтону кажется, что Куроки, овладѣвъ полемъ сраженія Ляньдясань—Анпинъ, выигралъ свою операцію стратегически и тактически, а между тѣмъ сраженіе было выиграно только тактически, такъ какъ мы сами отдали свои позиціи, вслѣдствіе тактическаго неуспѣха на нашемъ лѣвомъ флангѣ у Пегоу, и отошли въ полномъ порядкѣ: нѣтъ и признаковъ стратегическаго преслѣдованія японцами, а тактическое свелось лишь къ перестрѣлкамъ съ нашими арьергардами, дававшими самый рѣшительный отпоръ всѣмъ попыткамъ японцевъ насѣдать на нихъ. Что касается до войскъ собственно Восточнаго отряда, то они остались безусловно побѣдителями въ бою 13 августа, потому что не только не уступили противнику ни одного шага, но сами преслѣдовали его 11-го и 13-го августа у Тунсинпу и Тасигоу.
Примѣчанія[править]
- ↑ Совѣтъ «проложить колонные пути къ Янтайскимъ копямъ» былъ данъ генералъ-лейтенанту Иванову состоявшимъ въ его распоряженіи полковникомъ Дружининымъ.
