СТЕПАНЪ БРУСКОВЪ[править]
НА ПОЛОСѢ.[править]
Въ городъ.[править]
I.[править]
Въ деревнѣ Мартыновнѣ, вокругъ маленькаго домика, гдѣ помѣщалась школа, собралось много дѣтей-подростковъ: дѣвочекъ и мальчиковъ; всѣ были одѣты нарядно; мальчики въ цвѣтныхъ рубашкахъ, въ новенькихъ картузикахъ и сапогахъ, жирно смазанныхъ дегтемъ.
Дѣвочки — въ цвѣтныхъ платьяхъ, съ оборками на подолахъ и со складками на груди и рукавахъ, съ вплетенными въ косу цвѣтными ленточками.
Ждали выхода учителя, — учредителя экскурсіи.
Дѣти всѣ были готовы двинуться въ путь; у каждаго мальчика и у каждой дѣвочки было по узелку съ хлѣбомъ.
Одни стояли и разговаривали о томъ какъ они войдутъ въ городъ, который никогда не видѣли и про который слышали отъ бабушекъ въ долгіе, зимніе вечера, да читали въ книжкахъ…
Другіе спорили между собой насчетъ того же города, судя о немъ по тѣмъ же книжкамъ, которыя брали читать въ школѣ.
Третьимъ даже наскучило ожидать.
— Я ужъ вотъ съ семи часовъ утра жду, — сказалъ бѣлокурый, съ крупными голубыми глазами мальчикъ и то ничего не говорю, а вы пришли въ восемь и вамъ уже надоѣло, какіе господа, подождете, небось не полиняете.
Къ спорящимъ мальчикамъ подошелъ школьный сторожъ; сѣдой и дряхлый…
— Ну, что, ребята, ждете? — освѣдомился онъ у мальчиковъ.
— Ждемъ, дѣдушка, ждемъ! — закричали разомъ мальчики.
— Ѳедоръ Ивановичъ, сейчасъ выйдетъ онъ допиваетъ стаканъ чаю.
Мальчики радостно переглянулись между собой и на ихъ лицахъ появилась удовлетворенная улыбка; разноцвѣтные глазки мальчиковъ свѣтились великою радостью.
На крыльцѣ показался учитель, а съ нимъ шла рядомъ его мать, старушка.
Учитель подошелъ и остановился передъ толпою учениковъ. Онъ былъ молодой, красивый, съ умнымъ лицомъ, съ длинными, вьющимися волосами, одѣтый въ широкую блузу, въ русскихъ сапогахъ и шляпѣ; на лѣвой рукѣ лежало легкое пальто, а въ правой онъ держалъ толстую книгу — Ну, что — всѣ готовы? — обратился онъ къ ученикамъ.
— Всѣ, всѣ, Ѳедоръ Иванычъ, — разомъ крикнули дѣти.
— Такъ вотъ, ребята и дѣвчата, я къ вамъ теперь обращусь съ небольшой рѣчью.
— Прежде всего я скажу вамъ: человѣкъ, что заслужитъ, то и получитъ; такъ вотъ и вы, къ примѣру сказать, учились у меня хорошо, не шалили, грубостей не дѣлали, исполняли заданный урокъ, хорошо экзаменъ сдали. Такъ вотъ, за это-то самое, я вамъ хочу сдѣлать удовольствіе. Но прежде всего — не чувствуетъ ли кто себя больнымъ? скажите, тогда у меня кое-что припасено для такого случая…
И учитель шутливо вынулъ изъ кармана свертокъ бумаги и потрясъ имъ въ воздухѣ.
Всѣ закричали: — нѣтъ, нѣтъ, всѣ здоровы!
— Теперь становитесь по-парно, — сказалъ учитель, — да и въ путь. Дѣвочки къ дѣвочкамъ, мальчики къ мальчикамъ. Ну вотъ такъ, такъ, правильно. Ивановъ, выйди изъ ряда и стань позади, ты выше всѣхъ, а ты, Максимовъ, какъ всѣхъ меньше, стань впереди.
— Какъ гуси летаютъ, такъ и мы дойдемъ, — шутилъ учитель, поправляя карапуза Максимова. — А я вотъ здѣсь, съ боку, теперь кажется все готово.
— Мартынычъ! Отворите намъ ворота, — крикнулъ учитель сторожу.
Мать учителя все время стояла и смотрѣла на своего сына, какъ онъ бѣгалъ вокругъ мальчиковъ, разставляя и научая ихъ, какъ легче итти.
Сторожъ открылъ обѣ половины воротъ и изъ нихъ, длинной, вьющейся, какъ змѣйка, линіей вышла разноцвѣтная партія учениковъ.
Вереницей потянулась она вдоль деревни, по дорогѣ, поднимая пыль…
II.[править]
Еще зимою, занимаясь въ школѣ, учитель задался цѣлью повести учениковъ въ городъ.
И теперь, осуществляя задуманный планъ, онъ шелъ къ намѣченной цѣли.
Идя по зеленой, бархатистой травѣ широкаго луга, онъ думалъ, что нужно сдѣлать по приходѣ въ городъ.
— Первымъ дѣломъ, придется походить по музеямъ, показать ученикамъ все, о чемъ было прочитано въ классѣ, а потомъ сводить въ Кремль и не забыть купить дешовыхъ брошюръ по удобренію земли, а по возвращеніи раздать ихъ всѣмъ желающимъ занятся опытами искуственнаго удобренія.
— Агрономія должна заинтересовать всѣхъ, увѣренно подумалъ учитель, — пусть поучатся.
И ему невольно пришла въ голову мысль, высказанная однимъ крестьяниномъ.
"Земству слѣдовало бы обзавестись сельско-хозяйственными школами, которыя необходимы и тогда неурожай пересталъ бы навѣщать наши деревни. Учиться больше надо, — учиться, не только грамотѣ: писать и читать, но желательно, чтобы каждый мальчикъ по выходѣ изъ школы имѣлъ бы понятіе о землѣ: изъ чего она составляется, изъ какихъ веществъ, много-ли, мало-ли ихъ находится въ ея составѣ. Это необходимо бы знать, такъ какъ бываютъ такіе случаи: въ одной деревнѣ неурожай — въ другой урожай, зерно тощее, въ третьей урожай средній, но зерно крупное, а отъ чего? Вотъ тутъ то и задумаешься, а наука сейчасъ бы отгадала чего много, а чего не хватаетъ въ землѣ, тогда бы и добавить слѣдовало того, чего не хватаетъ!
Свернувъ съ шоссейной дороги, ученики вошли въ мелкій кустарникъ, окаймляющій проселочную дорогу, которая вилась, какъ нить, убѣгая въ даль.
Мальчики и дѣвочки шли, громко разговаривая другъ съ другомъ и далеко, далеко, летѣли ихъ крылатыя думы.
— Максимовъ! Почему твой братъ не пошелъ съ нами, — спросилъ учитель у карапуза, шедшаго съ нимъ рядомъ. — Эта прогулка много принесла бы ему пользы, онъ мальчикъ понятливый, толковый; посмотрѣлъ бы городъ, въ музеяхъ побывалъ бы, въ нихъ есть много хорошаго, поучительнаго.
Мальчикъ, понуривъ голову, глубоко вздохнулъ.
— Въ чемъ итти-то было ему? — сказалъ онъ.
— Какъ же въ чемъ?
— Да такъ, денегъ нѣтъ, тятька сказалъ: сапогъ покупать не на что, а сапоговъ то нѣту, ну и не пошелъ.
— Отецъ-то у нихъ пьянствуетъ, вотъ отчего, — послышались изъ толпы голоса учениковъ.
— Да, это правда, — пьетъ съ горя.
— Съ какого-же горя? --поинтересовался учитель.
— На дняхъ рыжую телку, да барана отецъ продалъ, а деньги въ оброкъ отдалъ, а дома хлѣба нѣтъ; картошку только и ѣдимъ. А больше еще отъ того, что староста сказалъ, что если онъ не отдастъ оброка, то въ холодную посадитъ, отецъ ну и побоялся, а теперь все изъ дому тащитъ, пропиваетъ, да съ мамкой дерется.
Мальчикъ конфузливо опустилъ голову и смолкъ, а на глазахъ его показались слезы.
— Да, вѣдь, у твоего отца, кажется, братъ есть, трактирщикъ, такъ почему онъ не помогъ твоему отцу? онъ богатый, въ состояніи былъ бы помочь вамъ…
— Не помогъ, хуже чужого сталъ…
Мальчикъ внушительно посмотрѣлъ на учителя и закончилъ:
— Шестой годъ старостой ходитъ, купцомъ зажилъ, а мы что: голь, нищіе.
Учитель все время шелъ и слушалъ мальчика.
Вотъ за что — думалъ учитель, можно съ уваженіемъ отнестись къ еврею, караиму и старообрядцу, живущимъ все въ той же Россіи; они своего человѣка, а въ особенности родственника, умѣютъ поддержать. Въ нихъ, совѣсть еще не заснула, сохранилось братолюбивое отношеніе другъ къ другу, у нихъ и нищеты меньше, а у православныхъ того нѣтъ: если человѣкъ гибнетъ, то они и руки не подадутъ ему, отвернутся отъ него. Имъ совѣстно, стыдно заниматься съ бѣднякомъ, а это отъ чего? Все отъ того, что они не образованы, книгъ не читаютъ только и думаютъ, какъ бы денегъ нажить, да умереть въ тепломъ мѣстечкѣ; никакого сознанія долга къ ближнему, никакого сочуствія у нихъ нѣтъ.
Съ такой думою шелъ учитель, ведя за собою своихъ учениковъ,
Солнце уже было высоко и теплый свѣжій вѣтерокъ, ласкаясь, игралъ засохшими былинками попадавшимися на пути.
А впереди, открывалась чудная картина; залитые солнечнымъ сіяніемъ горѣли золоченые куполы многочисленныхъ церквей. Дѣти подходили къ городу.