1879.[править]
ВЪ ТЕАТРАЛЬНОМ КОРРИДОРѢ.[править]
Антрактъ. Театральный корридоръ. Буфетчица прибираетъ буфетъ. На скамейкѣ около вороха шубъ дремлютъ два ливрейные лакея. Въ углу на табуреткѣ пріютился старичекъ-капельдинеръ и нюхаетъ табакъ. По корридору прохаживается очень еще молодой человѣкъ въ бобровой шапкѣ, посматриваетъ капельдинеру въ лицо и видимо хочетъ заговоритъ съ нимъ.
— Устали? — произноситъ онъ наконецъ и останавливается.
— Да, утомился, — отвѣчаетъ капельдинеръ. — Вѣдь наша должность такая… Каждый день на ногахъ. Одному мѣсто покажи, другому, третьему. У всѣхъ тоже билетъ спросить надо, уголокъ оторвать. Коммиссія!
— Все-таки лучше, чѣмъ цѣлый день въ лавкѣ стоять. У васъ по крайности все на благородствѣ основано, а главное, что при вашемъ званіи всякую пьесу смотрѣть за-всегда можно. Всталъ въ проходъ и смотри! И господинъ Нильскій, и господинъ Алексѣевъ, ну и Иванъ Федорычъ Горбуновъ…
— Охъ, надоѣло ужъ это намъ! Вѣрите, глаза-бы не глядѣли.
Молодой человѣкъ въ недоумѣніи смотритъ на капельдинера.
— Удивляюсь, какъ такая благородная вещь надоѣсть можетъ, — говоритъ онъ. — А я такъ каждый день ходилъ-бы въ театръ, ежели-бы отъ сродственниковъ пріостановки не было. Мы купцы по нашему положенію…
— Вижу-съ.
— Желѣзомъ торгуемъ, а я удивительно какъ театръ люблю и досмерти желалъ-бы съ театральными познакомиться, только не знаю гдѣ и какъ.
— Трудно-съ, очень трудно… Нынче настоящихъ купеческихъ актеровъ нѣтъ. Развѣ изъ мелкихъ кто. Вотъ прежде, дѣйствительно, господа актеры купцовъ любили и были съ ними ласковы: и выпьетъ съ нимъ, и на билліардѣ осчастливитъ рублика на три, а нынче это все разрознено.
— Жаль, очень жаль. Скажите пожалуйста, господинъ Леонидовъ поди очень строги изъ себя, судя по ролямъ, потому роли у нихъ все такія страшныя, ну, и голосъ?..
— Нѣтъ-съ, они очень смирные, очень обходительные.
— А Иванъ Федорычъ? Вотъ забавникъ-то! Выдетъ, слова еще не скажетъ, а ужъ народъ со смѣху помираетъ. Я слышалъ они ужъ очень хорошо ругаться умѣютъ.
— Мастера-съ. Супротивъ этого съ нимъ ни кто не выстоитъ и для нихъ это все равно: фабричный, мастеровой. Разъ они съ извозчикомъ сцѣпились. Занятно! Вотъ господинъ Нильскій и господинъ Сазоновъ — тѣ себя совсѣмъ иначе держутъ. Все на тонкой деликатности. Въ трактиръ ни — Боже мой!
— Я вотъ съ Бродниковымъ разъ въ трактирѣ у буфета встрѣтился да побоялся заговорить.
— А напрасно-съ, они очень обходительны и къ купцу ласковы…
— Нѣтъ, видъ у нихъ такой, такъ я думалъ…
— Видъ въ театральномъ дѣлѣ вовсе ничего не составляетъ-съ. Иные съ виду свирѣпы, а на дѣлѣ доступны, иные съ виду недоступны и страшны, а въ душѣ благорасположеніе…
— Все-таки, я такъ полагаю, комики посмирнѣе будутъ?
— Комики наши теперь совсѣмъ безъ расположенія, потому стары стали. Возьмемъ Марковецкаго… Они даже плохо слышатъ и сами въ самомъ себѣ все составляютъ. Имъ только до себя. Имъ, напримѣръ, суфлеръ подсказываетъ: «графиня въ той комнатѣ умерла»; а они говорятъ: «графинъ въ той комнатѣ заперла»: а то и изъ другихъ ролей. Конечно, это для комиковъ еще лучше, потому тутъ смѣхъ и путаница выходитъ, а они на томъ стоятъ, чтобы смѣху побольше.
Пауза. Купчикъ переминается.
— Я вотъ для того и въ корридорѣ остался, чтобъ съ вами объ этомъ дѣлѣ поговорить. Потому очень ужъ мнѣ съ театральными познакомиться хочется. Сплю и вижу. И какъ только тятенька въ могилу свою снизойдутъ, я сейчасъ въ актеры, потому у меня дома и театральныя книжки и парики, и всю эту процессію я тайно отъ нихъ на голубятнѣ держу, потому туда они, по своей тучности, ни-какъ ужъ залѣзть не могутъ. И какъ это только они спать лягутъ, я сейчасъ надѣну парикъ, и давай себѣ лицо красками мазать.
— Въ молодости это занятіе хорошее, все лучше, чѣмъ, малодушество къ вину имѣть, — отвѣчаетъ капельдинеръ. — Э, эхъ! Вотъ съ господиномъ Арди познакомьтесь; хорошій человѣкъ!
— Мнѣ одно только, чтобы кто нибудь меня на путь наставилъ, а то я теперь такъ, какъ-бы въ потемкахъ хожу и даже не знаю, какая краска на носъ требуется, какая ежели подбитый глазъ изобразить.
— Актеры этому до тонкости научить могутъ.
— Вотъ этого-то мнѣ и хочется. Скажите, гдѣ-бы мнѣ съ господами актерами познакомиться? Я имъ и угощеніе и все могу…
Капельдинеръ задумывается.
— Трудно это по нынѣшнимъ временамъ-съ, — произноситъ онъ наконецъ. — Толкнитесь въ «Европу», что у Чернышева моста, въ «Нордъ» на Офицерской. Тамъ мелкій актеръ собирается.
— Такъ и подходить къ нимъ безъ боязни?
— Такъ и подходите.
— Покорнѣйше васъ благодарю. Очень вамъ благодаренъ. Вы выпить со мной чего не хотите-ли? Мадерки? Хереску?'
— Безъ благовременія оно не слѣдовало-бы, а впрочемъ, пожалуй, простячку выпью.
Купчикъ и капельдинеръ подходятъ къ буфету.