КНИГА ТРЕТЬЯ. Гражданская община
Глава I. Фратрия и курия; триба
До сих пор мы не приводили и не могли приводить никаких хронологических указаний. В истории древних обществ эпохи легче отличаются преемственной сменой идей и учреждений, чем годами.
Изучение древних законов частного права дало нам возможность провидеть за пределами времен, называемых историческими, период веков, когда семья была единственною формою общежития. Семья тех времен могла заключать в своем обширном кругу по несколько тысяч человек. Но в этих пределах форма человеческого общежития была еще слишком узка как в смысле удовлетворения нужд материальных, так как трудно было семье обходиться собственными силами во всех случаях жизни, так и в смысле удовлетворения нравственных, духовных потребностей нашей природы, потому что мы видели, как недостаточно было в этом маленьком мирке понятие о божестве и как несовершенны были понятия о нравственности.
Малые размеры первобытного общества соответствовали вполне тому узкому пониманию божества, какое составило себе это общество. У каждой семьи были свои боги, и человек способен был представлять себе только домашних богов и только им поклоняться. Но боги эти не могли удовлетворять его дом, они были слишком ниже того уровня, какого способен достигнуть человеческий разум. Если для него требовалось еще много веков, чтобы дойти до представления о Боге, как о существе едином, несравненном, бесконечном, то он мог, по крайней мере, приближаться к этому идеалу незаметно, расширяя из века в век свое понятие о божестве и раздвигая понемногу горизонт, линия которого отделяла для него Божественное Существо от предметов внешнего мира.
Таким образом, и религиозная идея и человеческое общество росли одновременно.
Древняя религия запрещала двум семьям смешиваться или сливаться воедино. Но было вполне возможно, совершенно не поступаясь своей домашней религией, соединиться нескольким семьям для отправления нового, общего им всем культа. Это именно и произошло. Известное количество семей образовывали группы, которые назывались по-гречески фратрии и по-латыни курии. Существовала ли между семьями одной и той же группы связь по рождению? Этого нельзя сказать утвердительно, но достоверно одно, что этому новому общественному союзу соответствовало и расширение религиозных понятий. В тот момент, когда семьи соединились в группу, у них появилось представление о неком божестве, стоявшем выше их домашних богов; о том божестве, которое было обще им всем и всех их вместе, всю группу, охраняло своим попечением. Этому божеству воздвигли они алтарь, зажгли священный огонь и установили культ.
Не было ни одной ни курии, ни фратрии, которая бы не имела своего алтаря и своего бога-покровителя. Религиозные обряды носили в них тот же характер, что и в семье. Они состояли главным образом в общей трапезе; пища приготовлялась на самом алтаре и была в силу этого священной; вкушали ее читая молитвы; божество присутствовало тут же и получало свою долю пищи и пития.
Эти религиозные трапезы курий существовали еще долго в Риме; о них упоминает Цицерон, их описывает Овидий. Еще во времена Августа они сохраняли все свои древние формы. «Я видел в этих священных училищах, — говорит один историк той эпохи, — трапезу, уготованную перед лицом божества; столы были деревянные, по обычаю предков, и сосуды были глиняные. Пища состояла из хлеба, печений из пшеничной муки и плодов. Я видел, как совершались возлияния; они не лились из золотых или серебряных чаш, но из глиняных сосудов; и я удивлялся людям наших дней, которые оставались столь верными обрядам и обычаям отцов». В Афинах в дни праздников, вроде Анатурий и Форгелий, каждая фратрия собиралась вокруг своего алтаря, совершалось жертвоприношение, мясо зажаривалось на священном огне и разделялось между всеми членами фратрии, причем следили очень строго, чтобы в священной трапезе не принял участия кто-либо из посторонних.
Есть обычаи, сохранившиеся до последних времен греческой истории, которые бросают некоторый свет на характер древних фратрий. Так, например, мы видим, что во времена Демосфена, для того, чтобы стать членом фратрии, нужно было родиться от законного брака в одной из семей, составлявших фратрию, потому что религия фратрии, так же, как и религия семьи, передавалась только по крови. Молодого афинянина представлял фратрии его отец и клялся в том, что это действительно его сын. Принятие во фратрию носило религиозный характер. Фратрия приносила жертву и на алтаре жарила ее мясо; все члены фратрии присутствовали при этом; если они отвергали принятие вновь прибывшего, на что имели право в том случае, когда возникало сомнение в его законном рождении, то мясо жертвы должны были снять с алтаря. Если же они этого не делали, если они разделяли со вновь прибывшим изжаренное жертвенное мясо, то это значило, что юноша с этого времени принят и становится навсегда членом союза. Подобные обряды объясняются теми понятиями, которые имелись у древних: они верили, что всякая пища, приготовленная на алтаре и разделенная между людьми, устанавливает между ними нерасторжимую священную связь, которая может прекратиться только вместе с жизнью.
У каждой фратрии или курии был свой глава, курион или фратриарх; его главной обязанностью было руководить жертвоприношениями. Быть может, его полномочия были вначале и обширнее; фратрия имела свои собрания, обсуждала дела и выносила свои постановления. И в ней так же, как и в семье, было божество, был культ, было священнослужение, правосудие, управление; это было небольшое общество, устроенное вполне по образцу семьи.
Союз продолжал естественно разрастаться и далее по тому же типу: несколько курий или фратрий сгруппировывались вместе и образовывали трибу.
Эта новая группа опять-таки имела свою религию; у каждой трибы был свой алтарь и покровительствовавшее ей божество.
Бог трибы был по природе тем же, что и бог фратрии или семьи. Это был обоготворенный человек, герой. По его имени называлась и триба; вот почему греки называли его героем епонимом. Ему был посвящен годовой праздник. Самой главной частью религиозной церемонии была трапеза, в которой принимала участие вся триба.
Триба, подобно фратрии, имела свои собрания и выносила постановления, которым обязаны были подчиняться все ее члены. У нее было свое судилище и право суда над своими членами; у нее был свой глава tribunus, φυλοβασιλεύς. Из того, что дошло до нас от учреждений трибы, мы можем заключить, что она складывалась вначале для того, чтобы стать союзом независимым и как бы не имеющим над собой никакой высшей общественной власти.