Два романа (Аверченко)
См. также одноимённые страницы.| Два романа : Век нынешний и век минувший... |
| Опубл.: 1918. Источник: Аверченко А. Т. Собрание сочинений: В 13 т. Т. 11. Салат из булавок. — М.: Изд-во "Дмитрий Сечин", 2015. — az.lib.ru • Впервые: Свободные мысли, 1918, 22 сентября. |
I[править]
Однажды летом 1618 года по дороге, ведущей из Локруа в Шовероль, скакал всадник. Его юное лицо было покрыто мужественными чертами, и благородство было ясно, черным по белому, написано на всей его фигуре. Его изящные члены покрывал темный плащ, а голову осеняла шляпа, украшенная дорогими перьями.
В семи лье от Локруа был трактир, принадлежавший хитрому плутоватому трактирщику Жозефу Прунье (таково было его имя) — под вывеской «Рогатый лев».
Подскакав к «Рогатому льву», граф Марсиак (это был он) сбросил поводья на руки выбежавшему конюху и, звеня шпорами, направился в низкую прокопченную залу трактира, где его встретил сам трактирщик.
— Чем могу служить высокородному графу де Марсиак? — подобострастно осведомился он.
— А, каналья, — весело засмеялся граф. — Ты узнал меня?.. Ну, говори скорее, что там есть в твоих погребах и кладовых?
— Могу предложить его сиятельству живую шоверольскую форель, окорок ветчины, добрую яичницу и перепелов на спице. А кроме того у меня есть доброе анжуйское винцо — напиток богов.
— Ну, довольно растабарывать, — весело вскричал де Марсиак (это был он). — Давай все это, да поскорей, а то тебе придется познакомиться с моей толедской шпагой!.. (это, действительно, была она).
Не прошло и пяти минут, как перепела жарились у очага, распространяя упоительный запах, и перед графом уже стояли две запыленные бутылки…
Позавтракав, граф бодро вскочил, спросил счет и бросил, даже не взглянув на него, кошелек с золотыми трактирщику, который, изогнувшись как кошка, ловко поймал подачку на лету.
Граф закутался в плащ и, кивнув милостиво головой, вскочил на лошадь, которая быстро понесла графа де Марсиак (это был он) в Шовероль.
II[править]
Однажды летом 1918 года по Невскому медленно плелся легковой извозчик № 1528 (это был он). Одет он был по моде извозчиков того времени — грязный армяк и измятый извозчичий полуцилиндр.
На лице его ясно написалась апатия и скука. Он придержал лошадь и вяло слез с козел как раз у входа во вновь открывшееся кафе великосветских тружеников, под вывеской «Свежпродипрохлнап» (свежие продукты и прохладительные напитки).
У входа извозчик был встречен Воронцовой-Дашковой (это была она), одетой в черное люстриновое платье, белый передник и кокетливый чепчик.
— Чем могу служить? — вежливо осведомилась княгиня.
— Чаво? — прищурился извозчик.
— Что вам угодно?
— Мало ли. Выпить чего-нибудь щипательного не найдется, э?
— То есть?
— Га?
— Я спрашиваю, что вы называете «щипательным»?
— Денатур, одиколон, хи-хи.
— Будьте любезны не трогать меня руками!
— А чем же тебя трогать, ногами, что ли? А пожевать чего есть?
— Суп и котлеты.
— Ах, жук те забодай! Который это уже я день супом и котлетами накладываюсь. Ну, тащи, чего с тобой делать.
Ел он сопя, задумчиво и сурово. Кончил, тяжело дыша.
— Сколько с меня?
— Две порции супа и три порции котлет… 64 рубля.
— Ладно! Гони с зеленой керенки шашнадцать.
— Сию минуту.
Графиня Воронцова-Дашкова (это была она) удалилась, но через минуту вернулась и сказала:
— Эта керенка фальшивая. Потрудитесь переменить.
— Ври больше.
— Прошу вас быть учтивее.
— Чево-о? Это за свои-то деньги? Ну, не прошло так не прошло… Гони обратно керенку. В другом месте спулим.
Оставшись один, извозчик № 1528 (это был он) побарабанил пальцами по столу, потрогал ладонью серебряную столовую ложку и потом задумчиво опустил ее в карман армяка.
— Н-да-с, — думал он, вяло шагая вниз по лестнице. — В энтих алистократических трактирах, пожалуй-ча, еще повыгоднее харчиться, чем в наших, извозчичьих. О-хо-хо… Дела-то, в халате.
Моросил дождик, ласково поливая голову издохшей на тротуаре лошади.