Дети ночи (Мережковский)
| ← Старость | Дети ночи | Поэт → |
| Источник: merezhkovsky.ru, по изданию Мережковский Д. С. Стихотворения и поэмы / Вступительная статья, составление, подготовка текста и примечания К. А. Кумпан. (Новая Библиотека поэта) — СПб.: Академический проект, 2000 — 928 с. |
|
Примечания
РМ. 1894. № 9, под загл. «Перед зарею», с эпиграфом «Никакие мучения не могут истребить в сердце людей потребность свободы. Лопе де Вега» и с вар. в ст. 11 («Мы, как ранние предтечи») -- СС-1904 -- СС-1910 -- ПСС-I, т. 15 -- ПСС-II, т. 22; во всех четырех собраниях — сокращенная редакция без ст. 17 — 24 и с делением на четверостишия; в СС-1910 и в обоих ПСС также с перестановкой ст. 5—8 (6—7—8—5). Перепеч.: Молодая поэзия (под загл. «Перед зарею»), АСП-I и АСП-II (в обеих под загл. «Перед зарей»), Антология, Из русских поэтов, «Пробуждение» (1906. № 21) и «Новая земля» (1912. № 3/4, без загл.). Сокращенная редакция (по СС-1904) перепеч.: CPЛ. Автограф (ИРЛИ), с перестановкой ст. 1 и 3, с вар. в ст. 11 (как в РМ), в ст. 25 («Дети Ночи» вм. «Дети мрака») и с пометами: «Рус.<ская> М.<ысль>» и «Pallanza. 1894». Авториз. копия сокращенной редакции — в архиве М. В. Ватсон (ИРЛИ),— текст идентичен СС-1910. Впервые близкие мысли о роли современного поколения в «новой литературе» Мережковский высказал в заключительных абзацах своего трактата «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» (подробнее об этом и о других перекличках с прозой Мережковского см. во вступит. статье, с. 61, 75—76). Лексически совпадает с образами наст. ст-ния описание современной эпохи в тогда же написанной статье «Неоромантизм в драме» (эпохи «страстных дерзновенных порывов к неведомому будущему» и «сумерек перед наступлением неведомого дня» — Вестник иностранной литературы. 1894. № 11. С. 120, 123). А статья «Новейшая лирика» (1894) завершается ницшеанским пассажем, перекликающимся с началом этого же ст-ния; Мережковский утверждает здесь, что «необходимы сильные люди, пророки неоромантического движения», а пока их нет, «нельзя решить с уверенностью», что ждет нарождающееся слабое движение — рождение или смерть, «конец старого или начало нового мира» (Там же. № 12. С. 156). Благодаря многочисленным издевательским откликам критики ст-ние превратилось в своего рода манифест декадентства. «Обращаясь к современной поэзии, — писал анонимный рецензент «Молодой поэзии», — мы прежде всего останавливаемся над вопросом: что она такое? Г. Мережковский, со свойственной ему напыщенностью, невразумительно восклицает в ответ: "петуха ночное пенье, холод утра это мы... Мы — соблазн неутоленных, мы — посмешище (sic!) людей..." Я думаю, что те, от лица которых он говорит <...>, не поблагодарят его и охотно уступят г. Мережковскому, как поэту, отличительные черты, непрошено навязанные им...» (Н. 1895. № 9. С. 16, 2-я паг.). «Уже в первом стихотворении, — писал другой критик, — г. Мережковский заявляет себя поклонником какой-то "новой красоты", для которой необходимо почему-то "нарушать все законы, преступать все черты"» (НСл. 1896. № 11. С. 109). Ср. близкий отзыв еще одного анонимного рецензента (ЛПН. 1896. № 9. С. 210), а также приведенный выше отзыв П. О. Морозова, который трактует название как определение «новой школы поэтов» (Образование. 1896. № 12. С. 94). «Называя себя и себе подобных "слишком ранними предтечами слишком медленной весны", — писал А. Волынский, — поэт не замечает, что он прибегает для подтверждения своей мысли к образам столь же надуманным, сколько и противоречивым. Его новая поэзия называется им то "воскресеньем погребенных", то "ночным пеньем петуха", то "холодом утра», то "ступенями над бездной»» (СВ. 1896. № 3, отд. 2. С. 39). А. П. Налимов в рецензии на СС-1904 отметил, что «г. Мережковский и ему подобные» находятся в «поисках за новыми путями и формами», но они «принадлежат не к "ранним предтечам", а к тем, которые "ждут солнца", так как для провозглашения весны им не хватает ни таланта, ни высокой гармоничности» (ПиЖ. 1904. № 6. С. 415, 420). Как произведение, характерное для эволюции «девятидесятника», процитировал его А. А. Измайлов, назвав «пьесу» «красивой и характерной» (Измайлов, с. 137). Представители символизма оценили ст-ние также как декларацию «новой поэзии»: А. Белый назвал его, наряду с лекцией В. С. Соловьева, «трубными призывами» новой эры (НП. 1903. № 1. С. 155); В. Я. Брюсов предлагал взять его эпиграфом к сб. «Молодая поэзия» (Письма Брюсова к Перцову, с. 8); М. А. Кузмин указал, что в этом ст-нии (как и в «Темном ангеле» — № 151) «бледность (стиха Мережковского, — К. К.) достигает прелести и остроты», и заметил, что оно «будто подсказано Зинаидой Гиппиус» (Кузмин М. Письма о русской поэзии // Аполлон. 1911. № 2. С. 39). Впоследствии И. А. Бунин и Иванов-Разумник, независимо друг от друга, стихами из «Детей ночи» («Нарушаем все законы, / Преступаем все черты») определят весь лагерь «новой поэзии» (Бунин И. А. Собр. соч.: В 8 т. М., 1967. Т. 9. С. 370; Иванов-Разумник Р. В. Русская литература. Берлин, 1923. С. 370). И, наконец, в 1930-е гг. строками: «Мы на смерть осуждены: / Слишком ранние предтечи / Слишком медленной весны» — эмигрантские исследователи и мемуаристы определяют всю эпоху 1880—1890-х гг. (Флоровский Георгий. Пути русского богословия. Париж, 1977. С. 425; Карташев А. Дело жизни Д. С. Мережковского // Меч. 1935. 25 декабря. № 50).
Петуха ночное пенье и т. д. Этим образом воспользовался Блок для характеристики творчества самого Мережковского: «Голос Музы его напоминает крик петуха. Кругом еще холодная ночь, все искажено мраком. Петух бьет крыльями и неудержимо, еще нестройно кричит голосом, отвыкшим от крика» (Блок А. Д. Собр. соч.: В 8. т. М.; Л., 1962. Т. 5. С. 657). А. Белый считал, что репликами этих стихов являются строки из ст-ния Блока «Насмешница» («Ночь глуха, / Ночь не может понимать / Петуха») и строки из ст-ния З. Н. Гиппиус «Петухи» («Петухи поют, поют, / Но лицо небес еще темное») (Белый Андрей. Между двух революций. М., 1990. С. 71).
Мы — над бездною ступени. Этот образ, возможно, восходит к ницшеанской модификации идеи жертвы, когда исторический человек определен как «мост над пропастью», как «ступень», и при помощи таких ступеней строится жизнь вверх (Ницше Ф. Так говорил Заратустра // Ницше Фридрих. Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 9 и др.). Образ опасной воздушной лестницы отзовется в знаменитых стихах Бальмонта «И все выше я шел, и дрожали ступени, / И дрожали ступени под ногой у меня», в ранней поэзии Брюсова («Свиваются бледные тени...») и Блока («Восходя на первые ступени...»). О понятии новой красоты и семантике словосочетания несозданные миры — см. во вступит. статье, с. 58—59, 64, 66—67, 68, 76. Загл. журнальной публикации отсылает к одноименному ст-нию Н. Минского. Источник эпиграфа первой публикации установить не удалось.
Лопе де Вега — Вега Карпью Лопе Феликс де (1562—1635) — испанский драматург, поэт и прозаик.
Pallanza (Палланца) — курорт на севере Италии в бухте озера Лаго-Маджоре.