Г. П. Данилевский[править]
Доля[править]
Источник текста: Г. П. Данилевский — Из Украйны. Сказки и повести (в трех частях). Том 1.
Типография торгового дома С. Струговщикова, Г. Похитонова, Н. Водова и Ко, Санкт-Петербург, 1860 г.
Жил себе в свете чумак, небогатый и вовсе безродный.
Мучилась крепко в родах у него дни и ночи хозяйка.
Раз, перед поздней зарею, она и давай просить мужа:
«Видно, приходит мой час; не дожить мне до белого утра;
Встань, побеги ты в лесок и нарви мне хоть горсточку яблок.»
Встал и поплелся он в лес из слободки с мешком за плечами;
Ходит, а день все темней, и в лесу потерял он дорогу.
Видит, ограда. — «То верно лесничихи нашей избушка!»
Тихо он стукнул в ворота; ворота перед ним растворились,
Встретила старая баба его и на печь уложила.
Лег он, не спит, все молчит, и в глубокую самую полночь
Слышит, к окну кто-то тихо впотьмах подошел и ударил:
— Бабушка старая, слушай ты! — голос в окно отозвался, —
Тысяча сто человек в эту ночь вновь на свет народилось;
Будет ли их житие долговечно и мирно на свете?
Тихо старуха подумала в хате и молвила: «Будет!»
Голос затих под окном, и впотьмах стало слышно, как ветер
Вдруг по кустам заходил, зашумел по трубе и ограде.
Вновь сквозь просонок мужик слышит, кто-то в потемках подходит:
— Бабушка старая, слушай! — опять тихий голос раздался, —
Тысяча сто человек вновь на свет в этот час народилось;
Будет ли их житие, как и тех, долговечно и мирно?
С лавки старуха опять поднялась и ответила грозно:
— Ох! надоел ты с своим мне постылым докладом сегодня!
Вновь нарожденным на свет не видать долголетья и счастья!
Голос у хаты замолк, и пугливо шаги меж деревьев
Бегом пустилися вдаль и впотьмах за горой затерялись…
Утром чумак воротился домой, поглядел, да и ахнул:
В хате хозяйка лежит, а у печки, на лавке, с ней рядом,
Двое детей-близнецов, ею в самую полночь рожденных!
Вспомнил про то, что услышал, чумак и задумался крепко.
Вот начинают расти близнецы, не по дням, по минутам;
Только от горя отец, что ни день, то печалится больше…
Все б хорошо: молодцы, словно кровь с молоком, волос в волос,
Оба лицом, красотой и умом, как один, дружка в дружку;
Только одна лишь беда: брат постарше во всем, что б ни делал,
Был и востер, и горазд, и в руках его дело кипело;
Брат же меньшой ни успеху в работе, ни проку не видел!
Так проходили года; сыновьям, что ни день, он дивился…
Кажется, что бы? Ни силой, ни сметкою не были разны!
Вот и задумал отец попытать с ними лютую долю…
Взял и послал сыновей за дровами; а сам потихоньку
Лег у реки на мосту, и как раз посредине дороги
Кинул онучи, глядит и тайком сам с собой размышляет:
— Бедный сынишка ты мой; родился ты не в пору и время;
Доля тогда предрекала рожденным несчастье и горе!
Может, ошиблась она; на находку путем ты наткнешься,
В свете же молвят, от этого вдруг разживаются люди!
Ждет он не час и не два; сын меньшой показался из лесу.
Тихо идет, на мосток уж ступил и к онучам подходит;
Да загляделся, увидел, что брат не выходит из леса,
Сел подождать, ждет-пождет, и заснул на пути, как убитый.
Старший же брат подошел, на дороге находку увидел,
Поднял и начал толкать под бока задремавшего брата:
— Соня ты, соня, вставай; погляди, что нашел близ тебя я;
Это к добру, говорят, и на счастье судьба посылает!
Брат поглядел, помолчал, и пошли они к хате, толкуя…
Чуть же они отошли, встал отец и печально примолвил:
Нет! вижу я, как ни бейся, а доли своей не минуешь!
С нею родишься на свет, с ней и в могилу ты ляжешь!