Неклюдов, Николай Адрианович — известный русский криминалист, христианин (1840—1896; в 1895 г. был назначен товарищем министра внутренних дел). Состоя старшим юрисконсультом министерства юстиции, Н. вошел в 1877 г. в состав Комиссии по устройству быта евреев (см. Евр. Энц., IX, 692). Между прочим Комиссии был представлен одним из ее членов доклад о праве жительства евреев, направленный к ограничению их прав, а так как большинство членов склонилось к мысли о необходимости уравнять евреев в правах, то члену Комиссии В. Д. Карпову было предоставлено (январь, 1880 г.), согласно его желанию, внести в Комиссию свою записку по возбужденному вопросу. Спустя короткое время в Комиссию поступил доклад за подписью Карпова и Н.; однако авторство записки приписывается, главным образом, Н., что, между прочим, засвидетельствовано бароном Г. О. Гинцбургом, в архиве которого сохранилась копия записки. Не ограничившись сравнительно узкими рамками затронутого вопроса, Н. посвятил первые страницы своей записки защите идеи об эмансипации евреев. Исходя из соображения, что существенное отличие еврейского вопроса от других социальных вопросов, как, например, освобождения крестьян от крепостной зависимости, заключается в том, что он возник и развился не на почве материальных и экономических отношений, а на почве чисто нравственной, Н. считал, что при разрешении вопроса об уравнении евреев в гражданских правах следует принимать во внимание лишь требования нравственности и справедливости: «Эмансипацией евреев не нарушаются нисколько права прочих подданных Империи, не наносится ущерба ничьим материальным интересам; вследствие этого предоставление евреям общих гражданских прав не может вызвать ни малейшего потрясения в государственном строе Империи и является простым актом справедливости». Противники эмансипации евреев в России, заметил Н., не признают достаточно убедительным пример европейских государств на том основании, что в Западной Европе сравнительная малочисленность еврейского населения делает равноправность его менее опасной, чем в России, — «довод этот едва ли не следует понимать в обратном смысле, так как очевидно, что стеснение гражданской свободы и ограничение личных прав, будучи применены к немногочисленному классу населения, не могут иметь тех вредных для государства последствий, которые обусловливаются бесправностью целого народа». Указав далее на высочайшую волю, чтобы отмена ограничений следовала с известной постепенностью, Н. подчеркнул, что это ограничительное условие «не может быть, конечно, понимаемо в том смысле, что предстоящая реформа еврейского быта должна ограничиться лишь улучшением положения некоторого, и притом, по возможности, незначительного, числа евреев», реформа гражданского быта евреев должна заключаться в постепенном уничтожении отдельных групп и категорий ограничительных законов относительно всего еврейского народа вообще. С этой точки зрения Н. рассмотрел в подробности и вопрос об отмене ограничительных законов о жительстве евреев. Опираясь на представление многих администраторов о необходимости уравнять евреев в праве передвижения с другими подданными, Н. доказывал, что торговые, промышленные и ремесленные занятия, а также посредническая деятельность евреев не должны быть признаваемы трудом непроизводительным: торгово-промышленная деятельность евреев страдает от существования черты оседлости, и потому надо дать еврейской массе возможность расселиться — «этого одинаково требуют не только польза самих евреев, но и в гораздо большей мере выгоды нееврейского населения Западного края и тех местностей внутренней России, которые нуждаются в оживлении торговой и промышленной деятельности». Выступая далее против обвинения евреев в эксплуатации окружающего населения, Н. указывал, что если от них кто-либо страдает, то только конкуренты, ищущие непомерных барышей. Само же еврейское население бедствует. Указав, что лишение свободы передвижения служит наказанием лишь за уголовные преступления, Н. заметил: «Рассудок не допускает таких соображений, которые оправдывали бы постановление многомиллионного населения еврейского в те же самые рамки, в которые закон ставит уголовного преступника, и тем более в рамки более худшие, в которых находится оно ныне, будучи вечно прикреплено к известному месту». Доклад Н. не получил движения, так как вскоре Комиссия была закрыта. — В 1907 г. записка была издана под заглавием «О равноправии евреев. Записка Н. А. Неклюдова и В. Д. Карпова» (по документу из архива барона Гинцбурга). — Ср. Юлий Гессен, Закон и жизнь, СПб., 1911. 8.
