Виктор Ховин[править]
Игорь Северянин. Электрические стихи[править]
Кто откроет книжку г. Игоря Северянина, будет убежден, что перед ним пародия на стихотворения декадентов. В самом деле, трудно представить себе, что такое, например, стихотворение может быть написано серьезно:
М-me sans gene
Это было в тропической Мексике,
Где еще не спускался биплан,
Где так вкусны пушистые персики, —
В белом ранчо у моста лиан.
Далеко-далеко, за льяносами.
Где цветы ядовитее змей,
С индианками плоско-курносыми
Повстречалась я в жизни моей.
…………
…А бывало: пунцовыми ранами
Пачкал в ранчо бамбуковый пол…
Я кормила индейца бананами,
Уважать заставляя свой пол…
Задушите меня, зацарапайте, —
Предпочтенье отдам дикарю,
Потому что любила на Западе,
И за это себя не корю…
При всем желании никакой пародии на это стихотворение написать невозможно: это была бы уж двойная пародия.
Все стихотворения г. И. Северянина чрезвычайно старательно выдержанны в том же стиле. Стоит раскрыть книгу наугад, и вы получите шедевр своего рода. Таково первое же стихотворение в книжке — «Хабанера III»:
Струятся взоры… Лукавят серьги…
Кострят (?) экстазы… Струнят (?) глаза…
— Как он возможен, миражный берег… —
В бокал шепнула синьора Za (Р).
За «струнящиеся глаза» автора было бы положительно справедливо «приструнить».
«Гамак волны» (с. 2), «сосны — идеалы равноправий» (с. 2), «фарватер, шелестящий под колесами» (с. 2), «Эскизит страсть» (с. 7), «лимонный плеск луны» (с. 19), «березозебренное (?!) шалэ» (с. 20) — все эти перлы щедрою рукою рассыпаны автором по страницам его книжки.
Но все это цветочки… В книге г. И. Северянина есть такая ягодка, которой изумился бы и истинный мудрец, несмотря на свою привилегию ничему не удивляться; стихотворение называется «Июневый набросок» (с. 16).
Взгляни-ка, девочка, взгляни-ка! —
В лесу поспела земляника,
И прифрантился мухомор —
Объект насмешек и умор…
О, поверни на речку глазы (?!!)
(Я не хочу сказать: глаза…)
Там утки, точно водолазы,
Ныряют прямо в небеса.
…………
Оно подобно мигу, лето…
Дитя, ты только посмотри:
Ведь мухомор — как Риголетто (?),
Да не один еще, — их три!..
Конечно, если автор хочет реформировать русскую грамматику, запретить ему это невозможно. Советовали бы ему издать по этому поводу специальное исследование… Но недурен также и мухомор, который «как Риголетто»!
Характер «творчества» г. И. Северянина, кажется, достаточно ясен из вышеизложенного. Все, начиная с названия, продолжая датой — «предвешняя зима» (впрочем, зима ведь всегда бывает «предвешней», г. И. Северянин?) и посвящением («тринадцатой») и кончая самими стихотворениями, — есть самое безнадежное ломанье и рисовка, все бьет на эффект, но, конечно, крайне неудачно. Впрочем, книга может иметь успех в качестве «книги невольных пародий», но трудно предположить, чтобы о таком именно успехе мечтал автор.
Мне хотелось бы сказать еще несколько слов относительно формы стихотворений г. И. Северянина. В этом отношении, конечно, нет тех вопиющих нарушений всякого смысла, какие наблюдаются в содержании их. Встречаются (хотя, увы, очень редко) места даже красивые и звучные. Так как всегда приятно остановиться на хорошем, я приведу четыре последних стиха из стихотворения «Хабанера III» (с. 1).
Шуршат истомно муары влаги,
Вино сверкает, как стих поэм…
И закружились от чap малаги
Головки женщин и хризантем…
Если первый стих еще вымучен и носит на себе печать болезненной «выдуманности», столь свойственной г. И. Северянину, то три остальные прямо красивы.
Первая половина стихотворения «Сонет» правильна по форме и ясна по мысли.
Но вот и все, что составляет плюс автора. А минус его, и так громадный, увеличивается еще частою неправильностью версификаций, небрежными рифмами и, наконец, — прием не новый, но очень нехудожественный — придумыванием слов с целью создать рифму. «Глаза» рифмуются с «синьора Za», «водолазы» с «глазы», «серебряный» с «березозебренным». В 4-х-строфном стихотворении «Квадрат квадратов» автор буквально «переливает из пустого в порожнее», изменяя в каждой строфе только 2—3 слова, причем содержание абсолютно не меняется. Я уже не говорю о таких «рифмах», как «пропели» и «пропеллер», «серьги» и «берег», «ноздри» и «сестры» и т. д., и т. д.
Насколько г. И. Северянин капризен, мы уже имели случай убедиться, когда он категорически отказался говорить «глаза» и захотел сказать «глазы», несмотря на то, что две страницы назад, в «Хабанере III» он, не будучи никем принуждаем, говорил «глаза». В такой же мере г. И. Северянин и строг. У него есть стихотворение «Импровизация». Впрочем, виноват, это не стихотворение: нельзя же назвать это стихотворением, когда там нет ни размера, ни рифм! Так вот, в этой «Импровизации» автор спрашивает:
Как смеют хоронить, когда на небе солнце?
Как смеют ковать цепи, когда не скован венец?
…………
Как смеют пить воду, когда в воде падаль? и т. д., и т. д.
Совершенно верно, г. И. Северянин! Действительно, досадно видеть, когда какой-нибудь нахал лезет пить воду, в которой падаль или начинает ковать цепи, когда венец еще не скован. Вы совершенно правы, когда восклицаете: «Как он смеет!» Но что же поделаешь? Много в людях излишней смелости, очень много!
Комментарии[править]
Печатается по: Светлый луч. П., 1911. № 5.
Ховин Виктор Романович (1888—1942) — критик, издатель альманаха «Очарованный странник», журнала «Книжный угол». Участвовал вместе с Северяниным, Софьей Шамардиной и Вадимом Баяном в футуристическом турне зимой 1914 г. Ховин выступал с докладами на поэзовечерах Северянина в сезоне 1914—1916 гг. Северянин признавал Ховина наиболее чутким «интуитивным критиком» своего творчества.
Оригинал здесь — http://www.poet-severyanin.ru/library/igor-severyanin-tsarstvenniy-payats60.html