Когда улетают птицы (Ильф и Петров)
| Когда улетают птицы |
| Источник: Илья Ильф, Евгений Петров. Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска / сост., комментарии и дополнения (с. 430-475) М. Долинского. — М.: Книжная палата, 1989. — С. 237-240. • Единственная прижизненная публикация: Чудак. 1929. № 49. Подпись: Дон-Бузильо. |
Приблизительно с сентября месяца столицу начинает трясти концертная лихорадка. Птицы улетают в Египет. Вместо них налетают администраторы, и пение птиц на всю зиму заменяется звуками скрипок, роялей, голосов и арф.
Жертвоприношенческие пляски[править]
Есть концерты, незримые миру.
Даются они обычно в богатых учреждениях и знаменуют начало семейного вечера.
Сотрудники, извещенные рукописными афишами, стекаются в большой финсчетный зал, из которого убраны столы и стулья.
Там, на временных подмостках, уже бродит завхоз, организатор концерта, он же конферансье.
— Товарищи, — говорит он желюбно усмехаясь, — позвол считать наш семейный вечер крытым.
Ему позволяют, но еще часа два подмостки пустуют. Завхоз-конфе рансье умчался в такси за гвоздем вечера — балериной Шланг.
Если учреждение в эти дни раздирает склока, то публика не скучает. Взвешиваются шансы того или иного начальника, передаются волнующие слухи, плетутся адские интриги.
Но если случайно склоки нет, то публика томится и выдвигает из своей среды артистов-любителей.
Управделами, шатаясь от сграха, невнятно бормочет:
— Эпиталама из оперы «Нерон». Делопроизводительница ударяет по клавишам, и певец начинает:
Пою тебе, бог Гименей,
Ты, что соединяешь
Невесту с женихом,
Пам-пам-пам, папапам…
Но уже гремит под окнами мотор, и балерина Шланг, спотыкаясь о футляры для пишущих машинок, сваленные на пол, выпрыгивает на сцену.
Дальше все понятно.
Мелодекламация: «Трубадур идет веселый» или «В английской шахте стонет Джон, работою он удручен». Потом скрипач, цимбалист, певец, сатирик и исполнительница якутских жертвоприношенческих плясок.
Через два дня в вечерней газете появляется письмо в редакцию.
«Местком такого-то учреждения приносит свою глубокую благодарность артистам тт. Шланг, Птибурдукову, Саломейцевой, Юмореску, Океан-Поколенову и Инге Зайонц за любезное участие в семейном вечере».
Артисты бережно сохраняют эту заметку. Такая заметка стоит гонорара — она дает артисту репутацию общественника.
Сердце красавца[править]
Знаменитый тенор, любящий фотографироваться вполоборота со скрещенными на груди пухлыми руками, тот самый тенор, которого публика уже 30 лет знает по имени и отчеству, дает концерт.
При выборе зала меньше всего его занимает акустика. Ему важно одно — в зале должно быть побольше мест.
Найдя такой зал, он выпускает лиловые афиши и ждет. Ждать ему приходится недолго. Через три дня все билеты проданы.
Тенор надевает фрак, втыкает в петлицу хризантему величиной с головку цветной капусты и выходит на сцену. Впереди себя он держит ноты, хотя поет одно и то же уже 30 лет.
Раньше в его концертах участвовали три-четыре артиста. Но трем-четырем артистам надо платить.
И вот знаменитый тенор стал уменьшать число участников.
Их стало двое, потом один, а потом вовсе не стало. Жадность одолела знаменитого тенора.
Теперь он неумолчно поет весь вечер один.
— Что вам спеть? — спрашивает баловень Софила[1].
И публика заказывает. Но арию из «Риголетто», для которой пришли все, он не поет.
— Я буду петь ее на следующем концерте, — говорит тенор с улыбкой гостеприимного хозяина. — Приходите. Милости просим.
Зал вздыхает. Придется еще раз потратиться на билеты.
Возмещенная потеря
Есть также концерты ослепительные. Их устраивает администратор, которому не удалось выиграть 25 000 рублей по облигации.
Эту потерю администратор с лихвой возмещает устройством гала-концерта, афиша которого имеет такой вид:
И публика валит, не соображая, что остальные 95% сбора идут отнюдь не на пользу поэзии и прозы