Смолокуренный промысел в значительных размерах встречается в двух местностях Нижегородской губернии: в южных волостях Горбатовского уезда и в северной части Макарьевского уезда. В последней местности он принадлежит к числу наиболее распространённых занятий населения. Статистическое исследование 1888 г. отметило здесь 703 работника, занимающихся промыслом вблизи дома, и 17 — занимающихся им в отходе на стороне. По волостям указанное количество распределяется следующим образом: более всего работников приходится на Воздвиженскую волость — 220 и 14 человек, угольничающих в отходе. Всего в этой волости занятие промыслом охватывает 18 селений и 152 двора. Затем следуют волости: Покровская — 150 чел., Галибихинская — 126, Каменская — 66, Марьинская — 47, Нестиарская — 34, Глуховская — 30 и др. Ни дети, ни женщины в промысле не участвуют, подростки же работают не ранее 16—17 лет.
Что касается Горбатовского уезда, то в нём смолокурение и гонка дёгтя распространены в волостях Пустынской (105), Хвощёвской (26) и др., обнимая собою до 137 работников мужского пола. Из этого мы видим, что наибольшего по своему значению внимания заслуживает район смолокурения приветлужского.
В 20 деревнях Воздвиженской волости в 1885 г. насчитывалось до 150 смолокуров (Нижегородский сборник, т. X, стр. 243). В 1888 году их было насчитано до 220. Эти данные отчасти говорят за то, что промысел в настоящее время не сокращается. Благоприятные обстоятельства, содействовавшие появлению и развитию промысла в далёкие времена, отчасти остаются в силе и теперь: это обилие материала для сидки смолы и, главным образом, удобство сбыта её посредством сплава по Ветлуге на Волгу. Конечно, размеры заработка значительно понизились и от упадка цен на товар, вследствие сокращения спроса на него, и от истощения материалов поблизости селений, и от дороговизны билетов на право курения в казённых лесах. „Не стало лесов, не стало прежней свободы в лесах“, — жалуются смолокуры, но в большинстве случаев ещё не бросают своего промысла.
Ещё реже бросали бы свой старинный промысел приветлужские „смольники“, если бы не та постановка промысла, которая в настоящее время всю главную выгоду от него представляет в руки местных скупщиков.
Особенностью приветлужского смолокурения является запродажа будущей смолы скупщику, что держит всё население в зависимости от последних и ставит в положение несамостоятельных выработчиков. Скупщики (в середине 1880-х годов их было здесь не более 8 человек) дают в долг нуждающемуся смолокуру задолго до смолокуренного сезона часть денег, котлы, всевозможные харчи и т. п., требуя от смолокура, чтобы вся выкуренная смола была доставлена им. Конечно, при этом все забираемые смолокурами продукты записываются за ними по возможно высокой цене, и доставляемая ими смола принимается скупщиками по цене возможно низкой (30—32 к. за пуд, когда на рынке цена на смолу стоит 37—38 к.). От скупщика же смолокур получает и те 25—30 р., которые необходимо внести за право смолокурения в казённых лесах, а также деньги, необходимые смолокуру для задатков нанинаемым им рабочим.
Обыкновеино для выгонки смолы при котле должно находиться не менее двух рабочих, из которых один подготавливает топливо, а другой следит за топкою и правильностью выкуривания смолы. Так как семья смолокура не всегда без ущерба для хозяйства может выделить это количестко рабочих, то в большинстве случаев нанимаются рабочие. Плата рабочему на хозяйских харчах и при хозяйских рукавицах от 1 1/2 до 2 р. в неделю. Уплата заработанных денег производится в неопределённые сроки, большей частью, когда сам хозяин-смолокур получает подачку от выше его стоящего скупщика смолы. Со стороны хозяина предъявляется к рабочему одно главное требование: работать с утра до вечера и с вечера до утра, так как смолокурение производится в течение целых суток безостановочно. Есть ещё другая категория рабочих, занимающихся подтотовкою материала для смолокурения, корчеванием пней. Такому рабочему платится в неделю на хозяйских, и притом обильных, харчах от 2 до 3 руб., смотря по силе и ловкости. Обыкновенный средний работник в состоянии выкорчевать в неделю до 4 возов пеньков, за что и получает 2—3 руб. Необходимые инструменты и топор он должен иметь при себе.
Материалом для выгонки смолы служат сосновые пни, остающиеся на порубках в казённых и частью владельческих дачах. Из владельческих дач пенёк получается за плату по соглашению, а из казённых лесов по 25 р. с каждого поставленного котла на отведённых для смолокурения делянках. Тотчас же по окончании полевых работ начинается подготовка материала, корчевание и своз „осмола“, подготовка дров для выгонки смолы. С Михайлова дня (8 ноября, по старому стилю) начинается собственно смолокурение. Выгонка смолы производится в кирпичных кубах, чугунных котлах, железных казанах. Котёл стоит рублей 20 и служит зимы 3—4, а иногда не прослужит и одной зимы. Угадать хорошие достоинства котла может только весьма опытный смолокур, покупающий котёл на наличные деньги. Беднота получает котлы в долг и потому не имеет нрава разбирать их достоинства.
На поляне среди отведённой делянки ставится котёл, невдалеке устраивается избушка для помещения смолокура и его рабочих. При котле находится не менее двух рабочих: один подготавливает топливо, раскалывает пни, выгребает угли из котла, другой следит за топкой и правильностью выкуривания смолы. Топка смолы производится непрерывно, рабочий ест и спит урывками.
Средние размеры выработки с одного котла за зиму — пудов 400 смолы и кроме того до 100 кулей угля, стоящего на месте 5 копеек за один куль. Средние же размеры заработка определить весьма затруднительно, потому что они зависят от многих причин: держит или не держит хозяин работников, и сколько, если держит, сколько времени курит смолу, работает ли от себя или на скупщика и по какой цене, какие цены стоят на смолу на рынке и пр. Приблизительно рассчитывают так, что рабочий получает на хозяйских харчах 40—60 рублей за зиму (5 месяцев), хозяин же при хорошем работнике и одной лошади выручит около 100 рублей чистого дохода. Иногда при окончательном расчёте со скупщиком смолокур не получает и того. Принимая смолу, скупщики настолько скидывают в цене и настолько повышают цены на все продукты, выданные в течение зимы смолокуру по книжке, что разница бывает иногда для смолокура совершенно неожиданной. Существующее обыкновение скидывать в цене скупщики объясняют тем, что каждая бочка смолы даёт значительный отстой воды, — при продаже смолы от скупщика принимают только чистую смолу. Смола, добываемая в частных и казённых лесах Макарьевского и Семёновского уездов Нижегородской губернии и Варнавинского уезда Костромской губернии, сухопутно идёт в Воротынец, Лысково, Нижний Новгород, но самая значительная часть её весной вместе с лесом отправляется водою в Самарскую и Астраханскую губернии, а в особенности в посад Дубовку и Царицын Саратовской губернии.
При данных условиях промысел является настолько безвыгодным, что смолокуры, смотря по обстоятельствам, то бросают на несколько лет смолокурение, то снова принимаются за него. Поправятся дела, появится возможность выйти из кабалы, смолокур бросает промысел, занимаясь чем-нибудь другим „по душе“; пристигнёт нужда — идёт в кабалу к скупщику, начиная курить для него смолу. Единственным исходом является образование артелей, которые здесь в небольших размерах и существуют. Артели здесь составляются (не более как из 4 чел.) на покупку котла, выправку билета на право смолокурения и другие по нему расходы. Подобные артели составляются по письменному договору, заключённому в волостном правлении и состоящему, главным образом, в том, что несколько компаньонов назначают одного из своих сотоварищей быть юридическим представителем во всей предпринимаемой ими смолокуренной операции, обязывлясь поровну делить барыши и нести убытки. Вся выгода этой артели заключается в том, что несколько человек, соединяя свои средства, могут свободнее ставить свои условия скупщику, но и только. При сбыте смолы эта артель попадает опять-таки в руки скупщиков.
Переходя к условиям смолокурения в Горбатовском уезде, в западной части Засерёжья, мы должны отметить, во-первых, ту особенность его, что здесь мы не замечаем в промысле участия скупщиков. Каждый смолокур-хозяин работает на себя, нанимая обыкновенно работника. Но работников здесь обыкновенно нанимают из своих односельчан с платою 40 коп. в день на своих харчах. Материалом служит сосна и, главным образом, её корень и сучья, покупаемые в лесах г. Шереметьева посаженно — по 3 р. сажень. Запасают лес весною, летом сушат; гонка смолы начинается с первых чисел сентября и продолжается месяцев 7, за вычетом праздников, — 180 дней. При гонке смолы устраивается три помещения: завод, т. е. сарай со срубом, в котором помещается огромный чугунный котёл с печкою, зимница для помещения работников и сушилка для сушения сосны. Устройство завода обходится в 15 — 30 руб. (без стоимости котла), сушилки 8—10 руб., поставить зимницу не считается ни во что. В течение недели сжигается не менее сажени смолья, в течение всего рабочего сезона до 24 сажен (72 р.) и приготовляется до 600 пудов смолы на одном заводе. При этом ежегодно получается при заводе до 240 кулей угля от смолья и сжигается дров на сушильне и заводе до 160 возов на сумму 80 руб., потому что для сжигания сосны и кипячения котла употребляется самый дешёвый лес — воз по 50 коп. Смола продаётся по 40—50 коп. за пуд (конец 1880-х годов), смотря по степени очистки смолы от воды. Таким образом, на каждом заводе ежегодно выгоняется смолы на сумму 240—300 руб., а на всех заводах — до 12000 руб. (24000 пуд.). Смола, приготовляемая в Засерёжье, продаётся, прежде всего, на местных базарах, а остаток вывозится в Царицын, Симбирск, Астрахань и Дубовку водою. О скупщиках здесь не слышно, смола поступает непосредственно в руки потребителей. Артелей также не существует. Что касается чистого барыша кустаря, то он равняется 100 руб. с небольшим.
А. Н. Спасский, описавший промысел в Горбатовском уезде, так вычисляет средний заработок смолокура. Для годового производства им затрачивается на смольё 72 р., на топлино — 80 р., на работника — 74 р., а выручается на смоле 240—300 р. и на углях 96 руб., следовательно, чистой прибыли 100—170 руб. Некогда в Засерёжье насчитывалось до 110 заводов, и более сотни селений жили смолокурением сравнительно безбедно. Но около 1875 года цена на лес в Засерёжье повысилась, и промысел стал постепенно падать, несмотря на постоянный и хороший сбыт. Введение артельного начала при покупке леса могло бы значительно ослабить недоступность материала и удешевить его.
В прежнее время в местности сушествовала ещё гонка дёгтя и скипидара. Но под влиянием каких-то неясных исследователям причин дегтярники и скипидарники переменили своё старое производство на гонку смолы. Из всего предыдущего мы видим, что промысел мог бы существовать и существовать не безвыгодно, если бы не целый ряд неблагоириятных условий, стесняющих его развитие. К числу таких обстоятельств относится меньшая доступность и дороговизна лесного материала. В особенности терпит от этого население северных уездов, приветлужские смолокуры, которые ещё так недавно (даже в начале 1860-х годов) хозяйничали в казённых и удельных лесах почти бесконтрольно. Естественно, что теперь им кажется стеснительной существующая плата на право курения смолы в казённых лесах. „Пошлина больно велика“, — сетуют крестьяне. Правила, введённые Управлением государственных имуществ с 1870 года для пользования смолокуров лесными материалами, таковы, что плата берётся соответственно размерам котла: с котла по верхнему его диаметру 7—8 четвертей—38 руб.; в 9 — 10 четвѳртей — 53 руб. и т. д., с корчаги— 22 руб. и ещё до 8 руб. за лес на бочки и на уплату гербового сбора. За эту плату представляется право производить заготовку "смолья“ из пней и валежника во всякое время с момента получения билета.
Но так как делянки, представляемые для смолокурения, отводятся сообразно с требованиями лесного хозяйства, но безо всякого отношения к нуждам и выгодам смолокуров, то это иногда убийственно отражается на смолокурении известной местности. Так, иногда смолокуренные делянки отводятся настолько далеко от местностей, развивших смолокуренные операции, что смолокурам такой местности приходится бросать этот промысел и изыскивать другие источники заработка. Между тем, истощение лесных материалов вблизи селений и так отражается неблагоприятно на судьбе промысла.
Не менее чем от вздорожания материалов теряют смолокуры от эксплуатации скупщиками. В то время как цены на смолу терпят утеснение от общих причин, для смолокуров они ещё более понижаются благодаря тому, что сбыт продуктов смолокурения находится в ограниченном числе рук, причём лица, занимающиеся такой торговлей, устанавливают совершенно произвольные цены. Как в деле удешевления материалов, так и для ограждения смолокуров от эксплуатации скупщиков, многое могли бы сделать (и отчасти делают, как мы отметили это в описании приветлужского промысла) артели самостоятельных работников-смолокуров. Ещё более увеличилось бы значение артельной формы производства в промысле при существовании внешнего кредита. Считаем нелишним упомянуть, что именно артели смолокуров оказались особенно прочными в истории попыток Тверского земства организовать кустарное производство на артельном начале. Высочайшим повелением от 23 июня 1872 года был разрешён отпуск артелям смолокуров смольника из казённых лесов под поручительством земства. В 1881 году в Царёвокошайском уездном земстве Казанской губернии была основана земская касса на капитал 10000 руб., ассигнованный Казанским губернским земством заимообразно сроком на 20 лет. Уездное земство ежегодно ассигновало по одной тысяче рублей на расширение оборотов кассы. Ссуды выдаются только артелям из 6% годовых на ведение всякого лесного промысла. В первый же год существования ссуды получили 38 артелей на сумму 6925 рублей. Вся зта сумма с процентами аккуратно была уплачена в срок всеми артелями. В 1886 году в кассе одолжались уже 195 артелей в составе более 1000 человек. Касса имела прибыль 4842 руб. в течение 7 лет. Что касается смолокурения, то удержать его от некоторого упадка касса не могла, так как он зависит от уничтожения лесов, но она значительно смягчила кризис и улучшила дело в техническом отношении („Волжский вестник“ 1892 г. № 133. 1898 г. № 319).
И действительно, возможно ли какое-либо улучшение в этом отношении при существующей организации промысла? Самый котёл, в котором курится смола, кустарь получает от скупщика, не имея средств приобрести его на свой счёт, скупщик же заинтересован в одном — возможно более понизить цену на выработанный товар. Смолокуры, со своей стороны, не имеют никакого интереса выкуривать совершенно чистую от примеси воды смолу, потому что скупщик всё равно скинет под предлогом примеси с настоящей цены пуда. Мало того, не всегда здесь дело обходится без греха: бывает, что смолокуры, желая увеличить вес смолы, прибавляют к ней песок и камни.
Ненормальные условия ведения дела, значительно уменьшающие доходность его, являются, однако, почти неизбежными при той стенени экономической обеспеченности, в которой находится кустарь под влиянием последних неурожайных годов. Благодаря крайнему, из года в год увеличивающемуся обеднению крестьян-смолокуров, им становятся не под силу и те ничтожные затраты, которых требует постановка и ведение смолокуренного дела. Крестьянин часто не в состоянии прокормить лошадь, необходимую для подвозки смолокуренного материала. При таких условиях смолокуру совсем не под силу увеличить размер своего оборотного или основного капитала ради введения улучшенных способов перегонки дерева.
А между тем более интенсивная выработка древесных продуктов год от году становится всё более нѳобходимой. Сокращение спроса на смолу заметно отозвалось на понижении её цены. Сокращение это произошло вследствие замены смолы колёсной мазью, добываемой из нефтяных остатков. Обстоятельство это с середины 1880-х годов значительно уменьшило спрос на смолу в низовых губерниях. Между тем смолокуренные заводы Нижегородской губернии ограничиваются только добыванием смолы и угля. Одновременное добывание вместе со смолою и скипидара увеличило бы доставляемый заводами доход почти вдвое. Однако гонка скипидара в Нижегородской губернии встречается как редкость (в деревне Б. Иевлево Воздвиженской волости Макарьевского уезда, села: Черницыно, Каданово, Бябья, Ватанино Бурцевской волости Балахнинского уезда и др.). По утверждению г. Китаева, исследовавшего смолокуренное дело в Казанской губернии, кустарный завод средних размеров при добывании только смолы и угля приносит смолокуру чистого доходу 84 р., такой же завод, вырабатывающий сверх того ещё и скипидар, приносит до 151 рубля дохода. Но этим далеко ещё не исчерпываются все потери наших кустарей, не умеющих извлечь из своего промысла все возможные выгоды. Во-первых, на всех без исключения заводах, о которых идёт речь, остаётся безо всякой утилизации так называемая подсмольная вода, содержащая в себе немало веществ, имеющих хорошую цену, а главное — некоторое количество смолы, которое при дальнейшей переработке могло бы быть выделено. Кроме того, в ней в большом количестве заключается весьма ценный продукт — уксусная кислота, получение которой хотя и недоступно нашим кустарям в своём чистом виде, но возможно в виде так называемого древесного порошка (сырая уксусно-кислая известь). Производство древесного порошка из древесной кислоты путём сухой перегонки берёзовых дров уже применяется в последние годы в особенности с основанием значительных химических заводов в губерниях Ярославской и Костромской, в особенности же в Кинешемском уезде Костромской губернии, где Д. Кайгородов в 1889-1890 г. насчитал до 35 таких мелких крестьянских заводов. Производство это поддерживается большим спросом уксусной кислоты на ситцевые фабрики. Древесный порошок помимо того, что может иметь вполне обеспеченный сбыт за границу, идёт на наши химические заводы, где перерабатывается в уксусную кислоту. (Вопрос об устройстве и развитии кустарного производства усовершенствованных древесных продуктов в подробности разработан г. Репманом, ведущим это дело в настоящее время на Кинишемском химическом заводе под фирмою „Репман-Чистяков"). Что касается добывания древесного спирта, то в этом отношении одни считают это производство затруднительным для кустаря благодаря необходимости специальных знаний и особых приборов (г. Китаев), другие же находят доступным и это производство для небольших крестьянских заводов. (Древесный спирт идёт, главным образом, на приготовление лаков и красящих веществ).
Помимо того, специалисты по данному вопросу (Д. М. Кирпичников, Китаев) согласно указывают на возможность для крестьян выгодного заработка добыванием так называемого гарпиуса (канифоли) из смолы (серы), получаемой посредством подсачивания сосны и ели. На этот товар существует большой спрос со стороны мыловаренных заводов (гарпиус примешивается к салу при изготовлении мыла) и в настоящее время эта потребность в гарпиусе удовлетворяется привозом его из заграницы (ввозится около 6 млн. пудов в год). На Нижегородской ярмарке нет русского гарпиуса — и это рядом с огромной областью хвойных лесов!
Таким образом, мы видим, что в кустарном производстве древесных продуктов открывается широкое поле для всяких улучшений и усовершенствованных приёмов. Но при этом нельзя не согласиться с мнением г. Репмана, что для помощи кустарям в деле сухой перегонки дерева особенно важны два обстоятельства: во-первых, ознакомление кустаря с лучшими способами производства, и во-вторых, обеспечение ему сбыта. Для первого нужно устройство образцовых заводиков небольших размеров, но в достаточном количестве; для второго — устранение посредников путём сближения кустарей, производящих древесные продукты с их главными потребителями — крупными химическими заводами и фабриками. В частности, возвращаясь к положению нижегородских смолокуров, нельзя не указать на то значение, которое могло бы иметь на их благосостояние и развитие самого промысла обучение их через посредство земского техника добыванию наряду со смолою и углём также скипидара. Исследование этого дела в тех местах, где гонка скипидару уже возникала и изчезла (Горбатовский уезд), могла бы выяснить затруднения, которые встречают кустари, предоставленные самим себе. При этом нельзя забывать, что вся область мероприятий, предпринятых в этом направлении, может всего легче осуществляться, опираясь на артельную форму производства, имеющую уже, как мы видели выше, своё применение в Нижегородской губернии.
Источники[править]
- Труды коммиссии. вып. I. Д. Кайгородов. О деревообрабатывающей промышленности, стр. 13—14.
- Нижегородский сборник, т. II Св. М. Поспелов. Базар в селе Воскресенском, стр. 445—448;
- Нижегородский сборник, т. IX А. Н. Спасский. Гонка смолы и дёгтя в Горбатовском уезде, стр. 153—164;
- Нижегородский сборник, т. X. А. Хохлова. Смолокурение в Макарьевском уезде. стр. 243—251.
- Отчёты и исследования по кустарной промышленности в России, т. I. Д. Н. Кайгородов. Древодельные промыслы Казанской, Нижегородской губернии и др. Стр. 358—362.
- Материалы по оценке земель Нижегородской губернии. вып. ѴII. Горбатовский уезд, стр. 71, Семёновский уезд, стр. 211 и др.
- Материалы исследования промыслов Казанской губернии. стр. 58—72.
- X. Репман. Опыт выработки типа завода сухой перегонки дерева для кустарной промышленности. Издание журнала "Вестник Промышленности", 1885 г.
- Неизданные материалы статистического отделения Нижегородской земской управы.
