Мудрый судья (Аверченко)
| ← Сон в зимнюю ночь | Мудрый судья | Грозное местоимение → |
| Из сборника «Сорные травы». Опубл.: 1914. Источник: Аверченко А. Т. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 4: Сорные травы. — М.: ТЕРРА--Книжный клуб. 2007. — az.lib.ru |
— Человек! — сказал Вывихов. — Что у вас есть здесь такое, чтобы можно было съесть?
— Пожалуйте. Вот карточка.
— Ага! Это у вас такая карточка? Любопытно, любопытно. Для чего же она?
— Да помилуйте-с! Кто какое блюдо хочет съесть — он тут найдет и закажет.
— Прекрасно! Предусмотрительно! Колоссальное удобство! Это вот что такое? Гм!.. Крестьянский суп?
— Да-с.
— Неужели крестьянский суп?
— А как же. У нас всякие такие блюда есть. Уж что гость выберет — то мы и подадим.
— Суп? Крестьянский суп? Настоящий?
— Как же-с. Повар готовит. Они знают-с.
Вывихов обратился к старику, сидевшему за другим столиком.
— Вот-с… Мы, русские, совершенно не знаем России. Вы думаете, ее кто-нибудь изучает? Как же! Дожидайтесь. Наверно, кто-нибудь, если и увидит в карточке «крестьянский суп», сейчас же закрутит носом. «Фуй, — скажет, — я ем только деликатные блюда, а такой неделикатности и в рот не возьму». А что ест полтораста миллионов русского народа — то ему и неинтересно. Он, видите ли, разные котлеты-матлеты кушает. А вот же, черт возьми, я требую себе крестьянский суп! Посмотрим, что наша серая святая скотинка кушает. Человек! Одну миску крестьянского супа!
— Это что т-такое?
— Суп-с.
— Суп? Какой?
— Крестьянский.
— Да? А это что такое?
— Говядина-с.
— А это?
— Картофель, капуста, лавровый лист для запаху.
— И это крестьянский суп?
— Так точно-с.
— Тот суп, что едят крестьяне?
Лакей вытер салфеткой потный лоб и, с беспокойством озираясь, сказал:
— Я вам лучше метрдотеля позову.
— Позови мне черта печеного! Пусть он мне объяснит, кто из вас жулик.
— Виноват… — сказал пришедший на шум метрдотель. — Муха?
— Что такое — муха?
— Они теперь, знаете, по летнему времени… того…
— Нет-с, не муха! Это что за кушанье?
— Крестьянский суп. Обыкновенный-с.
— Да? А что, если я сейчас трахну вас этой тарелкой по голове и стану уверять, что это обыкновенный крестьянский поцелуй.
— Помилуйте… То — кушанье, а то — драка.
— Ах вы мошенники!!
— Попрошу вас, господин, не выражаться.
— Не выражаться? К вам ежедневно ходит тысяча человек, и, если все они попробуют ваш крестьянский суп, — что они скажут? Что в России все обстоит благополучно, никаких недородов нет и крестьяне благоденствуют… Да? Попросите полицию. Протокол! Я вам покажу… Ты у меня в тюрьме насидишься!
— Помилуйте, господин судья, пришли тихо, смирно, а потом раскричались. Суп, видишь ты, им слишком хорош показался!
— То есть плох!
— Нет-с, хорош! «Почему, — говорит, — мясо да капуста, крестьяне, — говорит, — так не едят».
— В самом деле, почему вы подняли историю?
— Обман публики, помилуйте! Крестьянский суп? Хорошо-с. А ну-ка дайте мне оный, хочу этнографию и крестьянский быт изучать. «Извольте-с!» Что т-такое? Да они еще туда для вкусу одеколона налили!
— Помиритесь!
— Чего-с? Не желаю!
— А чего же вы желаете?
— Я желаю, господин мировой судья, чтобы вся Россия знала, какой-такой крестьянский суп Россия ест!
— Прошу встать! По указу и так далее — мещанин Вывихов за скандал в публичном месте и за оскорбление словами метрдотеля ресторана «Петербург» приговаривается к трехдневному аресту. А вы… послушайте… Вы больше этого блюда не указывайте в вашем меню.
— Да почему, господин судья?
— Потому что крестьяне такого супа не едят.
— А какой же суп они едят?
— Никакой.
— А что же они едят в таком случае?
— Что?.. Ничего!