53[1]
Жила-была коза, сделала себе в лесу избушку и нарожала деток. Часто уходила коза в бор искать корму; как только уйдёт, козлятки запрут за нею избушку, а сами никуда не выходят. Воротится коза, постучится в дверь и запоёт:
— Козлятушки, детятушки! Отопритеся, отворитеся! А я, коза, в бору была; ела траву шелкову́ю, пила воду студену́ю. Бежит молоко по вымечку, из вымечка в копытечко, из копытечка в сыру землю!
Козлятки тотчас отопрут двери и впустят мать. Она покормит их и опять уйдёт в бор, а козлятки запрутся крепко-накрепко.
Волк все это и подслушал; выждал время, и только коза в бор, он подошёл к избушке и закричал своим толстым голосом:
— Вы, детушки, вы, батюшки, отопритеся, отворитеся! Ваша мать пришла, молока принесла, полны копытца водицы!
А козлятки отвечают:
— Слышим, слышим — не матушкин голосок! Наша матушка поёт тонким голоском и не так причитает.
Волк ушёл и спрятался. Вот приходит коза и стучится:
— Козлятушки, детятушки! Отопритеся, отворитеся! А я, коза, в бору была; ела траву шелкову́ю, пила воду студену́ю. Бежит молоко по вымечку, из вымечка в копытечко, из копытечка в сыру землю!
Козлятки впустили мать и рассказали ей, как приходил к ним бирюк и хотел их поесть. Коза покормила их и, уходя в бор, строго-настрого наказала: коли придёт кто к избушке и станет проситься толстым голосом и не переберёт всего, что она им причитывает, — того ни за что не впускать в двери. Только что ушла коза, волк прибежал к избе, постучался и начал причитывать тоненьким голоском:
— Козлятушки, детятушки! Отопритеся, отворитеся! А я, коза, в бору была; ела траву шелкову́ю, пила воду студену́ю. Бежит молоко по вымечку, из вымечка в копытечко, из копытечка в сыру землю!
Козлятки отпёрли двери, волк вбежал в избу и всех поел, только один козлёночек схоронился, в печь улез.
Приходит коза; сколько ни причитывала — никто ей не отзывается. Подошла поближе к дверям и видит, что всё отворено; в избу — а там всё пусто; заглянула в печь и нашла одного детища. Как узнала коза о своей беде, села она на лавку, зачала горько плакать и припевать:
— Ох вы, детушки мои, козлятушки! На что отпиралися-отворялися, злому волку доставалися? Он вас всех поел и меня, козу, со великим горем, со кручиной сделал.
Услышал это волк, входит в избушку и говорит козе:
— Ах ты, кума, кума! Что ты на меня грешишь? Неужли-таки я сделаю это! Пойдём в лес погуляем.
— Нет, кум, не до гулянья.
— Пойдём! — уговаривает волк.
Пошли они в лес, нашли яму, а в этой яме разбойники кашицу недавно варили, и оставалось в ней ещё довольно-таки огня. Коза говорит волку:
— Кум, давай попробуем, кто перепрыгнет через эту яму?
Стали прыгать. Волк прыгнул, да и ввалился в горячую яму; брюхо у него от огня лопнуло, и козлятки выбежали оттуда да прыг к матери. И стали они жить да поживать, ума наживать, а лиха избывать.
54[2]
Где-то когда-то шла брюхатая коза. Подошла она к яблоне и говорит:
— Яблонь, яблонь! Пусти меня окотиться[3] под себя.
Яблонь не пустила, сказала:
— Яблочко отпадёт, козлёнка ушибёт; тебе ж невыгодно будет.
Коза подошла к орешне, чтоб она пустила её окотиться; и орешня не пустила, сказала:
— Орех упадёт, козлёнка ушибёт.
Нечего делать — коза пошла как не солоно щи хлебала. Вот шла, шла она и видит — стоит избушка, к лесу передом, а к ней задом. Тут коза сказала:
— Избушка, избушка! Обратись ко мне передом, а к лесу задом; я войду в тебя.
Избушка обратилась, и коза вошла в неё котиться, и окотилась. Тут коза расположилась как дома; начала нередко оставлять своих козляточек в этой избушке под запором, а сама ходить в лес — траву есть.
Вот однажды — только коза ушла от козляточков — приходит к дверям избушки бирюк[4] и кричит толстым голосом:
— Козлятушки, ребятушки! Отопритеся, отомкнитеся! Я — ваша мать пришла, молока принесла; бежит молоко по вымечку, из вымечка в корытце, из корытца в сыру землю.
Козлятки узнали, что голос не их матери, и не отпёрли двери.
— У нашей маменьки, — говорят они, — не такой голос; у ней голосок тонкий и нежный.
Скоро после того, как ушёл бирюк, приходит к двери их мать и кричит:
— Ой, детушки, отопритеся, отомкнитеся! Я — ваша мать пришла, молока принесла[5]; я на бору была, скорваду[6] глодала; молочко течёт по вымечку, из вымечка в корытце, из корытца в сыру землю.
Козлятки отпёрли ей и начали пить молочко.
Между тем бирюк пришёл к кузнецу и говорит ему:
— Кузнец, кузнец! Сделай мне тоненький язычок.
Кузнец сделал ему. Вот как наелись, напились козлятки, коза опять в лес ушла, строго приказав деткам никого не пускать к себе. Только коза ушла, приходит к дверям прежний бирюк и начал кричать голосом, похожим на голос их матери:
— Ох, детушки, отопритеся, отомкнитеся! Я — ваша мать пришла, молока принесла; бежит молочко по вымечку, из вымечка в корытце, из корытца в сыру землю.
Козлятки не разгадали голоса и отпёрли бирюку. Бирюк почти всех их поел (только один маленький козлёнчик спрятался под печь), поел, оставил одну шёрстку да косточки и ушёл в лес.
Пришла коза, кричит у двери, и козлёнчик отпёр ей. Тут она собрала шёрстку, иссушила на печи и смолола, как муку: через день затеяла блины и вздумала позвать к себе в гости бирюка, а бирюка она видывала у своей кумушки — лисы. Затеяв блины, коза приходит к куме и просит её к себе в гости с тем бирюком. Лиса дала верное ей слово, и коза воротилась домой. Вот поутру рано, ещё часов в пять, приходит к козе лиса с бирюком, а этот бирюк такой гладыш[7] стал, что коза и не узнала его. Сели они за стол; коза подала им тарелки, ножи и вилки, масло и сливки, и стали есть блины. Между тем коза полезла в по́дпол за сметаною, а у самой не то на уме; взяла с собою туда жару[8] и развела огонь, а около огня натыкала много железных тычек[9].
Только гости покушали блинов, коза и говорит им: не угодно ли будет им поиграть в её любимую игру. Они согласились. Коза тотчас вынула одну доску из пола и, не приказывая им подходить близко, говорит:
— Вот моя игра — прыгать через эту дыру скоро и без отдышки.
Лиса с козою тут же перепрыгнули; за ними сряжается[10] прыгать толстый бирюк. Лишь только прыгнул, зацепил ногою за половицу и упал в дыру, а там на железные тычки и огонь. Коза с лисою прикрыли его доскою, и бирюк сгорел. Тут коза с кумою лисою сделали чудесный помин по бирюке: наелись, напились, вышли на двор; коза проводила куму, а сама с своим козлёнком стала жить да поживать и молочко для козлёнка добывать.
Примечания
- ↑ Записано в Саратовской губ. К. А. Гуськовым.
- ↑ Записано в Липецком уезде Тамбовской губ. в 1848 г.
- ↑ Разрешиться от бремени.
- ↑ Волк.
- ↑ Прибавляют ещё: «творогу-то на рогу, а сметанки на боку»; «молока полны бока».
- ↑ Скорвада — дикий лук.
- ↑ Гладкий, жирный, тучный.
- ↑ Жар — горячие уголья.
- ↑ Гвоздей.
- ↑ Готовится.