НА ПЕРЕВОЗѢ.[править]
Легкій ледоходъ на Невѣ. Вечерѣетъ. Отъ плота перевозной пристани только что отвалилъ пароходъ. На плотъ, между тѣмъ, то-и-дѣло спускаются желающіе переѣхать черезъ Неву, жалѣютъ, что опоздали на пароходъ и садятся въ ялики. Тутъ чиновники, мастеровой народъ, охтянки съ кувшинами и корзинками на коромыслѣ и неизбѣжный солдатъ. На плоту топчется, между прочимъ, не то купецъ, не то артельщикъ, не то мастеровой-чистякъ; просторное пальто съ «запашкой», картузъ съ широкимъ дномъ и сапоги раструбой. Онъ пощипываетъ бородку, смотритъ на отходящій пароходъ и говоритъ:
— Отошелъ! Ахъ, чтобъ тя мухи съѣли! Вотъ оказія-то! А ужъ какъ мы торопились въ этотъ сельдяной боченокъ попасть — бѣда!
— Купецъ, купецъ! Садись скорѣй! Сейчасъ отчаливаемъ! — кричитъ перевозчикъ.
— Въ яликъ — ни въ жизнь! Чтобъ я въ эдакомъ видѣ и въ яликъ — ни Боже мой! У насъ тоже супруга съ младенцами въ деревнѣ здравствуетъ!
— Садитесь скорѣй въ яликъ, сейчасъ перевезутъ, — говоритъ ему смотритель перевоза.
— Невозможно-съ… Коли ежели въ яликъ — аминь!.. Потому мы, изволите видѣть, хмѣльные… Были у кумы Варвары Митрофановны на кофіѣ и, по нашему молодушію, семь стакашковъ этого самаго стеклярусу засобачили!
— Вы не очень пьяны… Сидите только смирно, и ничего…
— Невозможно этому быть съ… Сейчасъ балансъ могу потерять. Чуть маленько что — и сковырнулся: намъ тоже безъ покаянія не приходится, потому христіане. Нѣтъ, ужъ лучше пароходика подождемъ… Дозвольте ваше благородіе, на скамеечку присѣсть, а то какъ будто ужъ и на плоту качаетъ…
Купецъ садится.
— Вы парохода напрасно будете ждать… Очень можетъ быть, что онъ послѣдній рейсъ дѣлаетъ.
— Ну, тогда только отдохнемъ, а потомъ кругомъ… А на яликѣ — ни Боже мой, потому сейчасъ балансъ потеряешь. Мы тоже свою препорцію знаемъ… А вотъ посидимъ, цигарочки покуримъ… Семь стаканчиковъ… Вотъ оказія-то!
— Зачѣмъ-же вы пили столько?
— Нельзя, ласковость… Все младенцы подносили. Подходитъ это крестнца: «тятенька-крестный, выкушайте» — саданули! Потомъ другая, и отъ земли-то младенца не видать, а тоже стакашекъ въ ангельскихъ ручкахъ несетъ — тяпнули! Кума въ поясъ… Ахъ ты Господи!.. Опять двинули!.. Яичкомъ закусили, цигарочки покурили — крестничекъ подходитъ… стаканчикъ такъ и блеститъ радостно — опять опрокинули, Четверо младенцевъ… сами учтите… Ну, сама пятая. Потомъ посошекъ на дорожку, а послѣ посошка — чтобъ не хромать… Я бы и кругомъ, на мостъ проѣхалъ, баринъ, это намъ наплевать! Да по сухопутной дорогѣ соблазна много: куда ни взглянешь — вездѣ красная вывѣска… А мы по нашему молодушію сейчасъ это всѣ капернаумы изслѣдовать начнемъ… Гдѣ пивца поклюешь, гдѣ бальзамчику дербалызнешь.
— Садитесь въ яликъ и сидите смирно, я васъ благославляю. Вы не очень пьяны…
— Нельзя этому быть-съ… А вдругъ среди этой самой Невы мнѣ фантазія въ голову вступитъ, ну и давай безобразничать… Вѣдь у насъ младенцы въ деревнѣ.
— Коли такъ, значитъ поѣзжайте кругомъ.
— И поѣдемъ. Будьте покойны… Вы генерала Вахрамѣева не изволите знать?
— Нѣтъ, а что?
— Я такъ къ слову… Душа, а не генералъ… Мы имъ песокъ поставляемъ. Какъ только придешь къ нимъ на фатеру, — сейчасъ это они въ серебряномъ стаканчикѣ и подносятъ. А полковницу Скоромину не знаете? У нихъ сынъ банный арендатель.
— Не знаю.
— Чудесно! Эхъ баринъ, ты мнѣ по нраву пришелся! Нѣтъ-ли у васъ тутъ чего выпить?
— Окромя воды ничего нѣтъ.
— Такъ можетъ можно перевозчика въ погребокъ послать? Я-бъ тебя мадеркой попотчивалъ. Свисни-ка молодца-то?.. Мы и ему пятачекъ на шкаликъ прожертвуемъ.
— Нѣтъ, нѣтъ, это строго запрещено. Иди ужъ лучше домой.
— И пойду. Эхъ, ужъ больно мнѣ похороводиться-то хочется, а не съ кѣмъ! Я теперича не токма что съ тобой, баринъ, а даже съ лягавымъ псомъ путаться готовъ, потому въ голову вступило! Ѣдемъ къ купцу Самолетову на танцы — ледеру выставлю! Настоящаго ледеру!
— Нельзя, мнѣ здѣсь распоряжаться надо.
— Ну коли такъ, — прощенья просимъ! Давай руку на счастье! А загуляю, ей Богу съ какимъ хочешь стракулистомъ загуляю!
Купецъ взбирается по лѣстницѣ на набережную и кличетъ извозчика.