Петр Пильский.[править]
Небесный плуг.[править]
Пишу "Изд-ство — «Священная Лира», но, может быть, это и не издательство, а некое объединение поэтов. Так или иначе, последнее время, — за самый короткий срок, — вышли две книжки стихов: Л. Гомолицкаго и, вот сейчас Георгия Клингера. На обложке обеих те же торжественные слова: «Священная Лира». Если это и объединение, то чисто внешнее. Ничего общаго нет между Гомолицким и Клингером. Первый нам хорошо знаком, довольно широко известен, твердо определился в своем поэтическом направлении, отмечен резкими чертами ни на кого непохожего литературного дарования. Георгий Клингер выпускает свою первую книжку. Разгадывается и он. Правда, в его настроениях, образах, признаниях пролегли полуясность и полутона, но это — несомненный поэт, со своим собственным, пусть небольшим, миром, и соей напевностью. Даже в полустертости его знаков видится лицо человека, знающего, куда и к чему устремлен и даже — кто он такой. Этого многие не знают, или — еще точнее — знают очень немногие.
Пусть его поэтические видения проплывают и тают, пусть колеблется и уходит из под ног почва, и сам он кажется брошенным в пространство куда-то, между землей и небом, — все же Клингер не окутан загадочностью, не клеймен расплывчатостью.
Он во власти полуснов. Это — его обитель, для него дорога призрачность. В душе и восприятиях его «родится мир туманов и видений», «молчит трава». «В туманах звуков нет». В этих стихах много таких «нет», много «не», и «этот лес и поле — только тени. И ничего за ними дальше нет». Потом, в следующем стихотворении: «Ни контура, ни знака, Ни звука — в — в тишине»… Все — призрачно, все — мерцанье, недолговечное и обреченное, и образы, и человек и жизнь.
Совсем исчезну вскоре.
Ни свода, ни земли.
И кто сказал, что в море
Уходят корабли…
Пред Клингером ускользающий, тающий мир, и «нет границ, просторам нет начала», расплываются реальность, люди, и святыни, остаются только тени, отсветы и неосязаемость: «Ты ищешь светлого Христа, глядишь в явившиеся лики. И на тени твои уста Целуют тень Его туники. Но ветер вдруг развеет тень И ты поймешь, что был обманут». Везде «светло и пусто», «высок и пуст июльский день». Чаще всего в этой книжке упоминается, является Христос. Но, несмотря на все искренние и теплыя устремления к Нему, для души поэта Он остается далеким и туманным: «Шел Христос в полях, не приближаясь». И когда «сердце подсказало, что предо мной идет Христос», и в груди возник «восторг и светлый страх», было только одно ощущение: «Мы идем, как в облаках». Всюду колеблемость, воздушность, подорванность, «глубина бездонная, пустая», и «падает куда-то голова, ничего вокруг не различая». Конечно, тут явное и минутное преувеличение, все та же покорность этим уничтожающим словам «ничего» и «не», потому что Клингер иногда умеет схватывать и запечатлевать внушительные картины и грозные моменты: Лучшее его стихотворение начинается строками:
Гром ударил и вспыхнуло зданье.
Из-за пламени чья-то рука
Подняла к черным тучам воззванье, --
Острие золотого клинка.
Источник текста: П. П — ский. Небесный плуг. Книга стихотворений Георгия Клингера // Сегодня. 1937. № 98, 10 апреля.
Подготовка текстов — Павел Лавринец, 2001.
Публикация — Русские творческие ресурсы Балтии, 2001.