Обед бедуина.[править]
Голодный бедуин увидел араба, который спокойно сидел за обедом. Он подошел к нему и нежно поглядывал на жирный плов, который дымился и прельщал его своим ароматическим запахом. — «Откуда ты?» спросил араб. — Из твоего селения. — «Видел ли ты моего сына, Османа». — Видел! здоров и бодр, как молодой лев! — «А мать его Фатиму?» — Она в своей богатой одежде, как светлое солнце, час от часу становится дороднее и полнее. — «А моего красного верблюда?» — Верблюд твой здоров и бегает быстрее молнии! — «А мою собаку?» — Она раздобрела и лает на всех проходящих. — «А мой прекрасный дом?» — Подлинно прекрасный! он светел и просторен… Но бедуин заметил, что араб, задавая ему вопросы, почти докончил обед свой, и не имел в мыслях потчевать его пловом. — Постой, дружок, сказал он, сердись или нет, а я отведаю этого блюда. — Пробежала мимо их собака — «И это собака, сказал араб; но как сравнить ее с моею!» Да, хороша была, покойница! — «Как покойница!» воскликнул араб, бросив ложку. — Вечная ей память; она очень весело бегала по улице в тот самый день, в который я выехал из вашего селения; но мой приятель, который через час после меня оттуда же выехал, сказывал мне, что она умерла, объевшись твоего верблюда. — «Ах, Боже! верблюда! каким образом?» — Да, его принесли в жертву на гробе Фатимы, твоей жены! — «Милосердый Творец! Фатима умерла? О я невластный! Но что же было причиною смерти ее?» — Нечаянное известие о смерти сына твоего Османа. — «О жребий! и Осман, и сын мой Осман!» — Да, и сын твой Осман! Его вытащили мертвым из-под развалин дома твоего, который обрушился. — Тут бедный араб повалился на землю, начал рвать на себе одежду и волосы, плакать, кричать; а бедуин между тем, расположившись весьма хладнокровно на его месте, доел и сорочинское пшено и весь остаток его обеда.
Обед бедуина: [Вост. сказка] // Вестн. Европы. — 1809. — Ч. 44, N 8. — С. 288-289.