Одиссея нашихъ дней.[править]
I.[править]
О, Фебъ-Аполлонъ сребролукій.
Яви свою горнюю милость
И гибкость придай моимъ пальцамъ,
Водящимъ по струнамъ киѳары!
И сдѣлай кипящія мысли
Послушными меткому слову
И самое слово поэта
Стрѣлою ты сдѣлай разящей.
Чтобъ въ сердце, обросшее жиромъ,
Вошло остріемъ оно мѣткимъ!..
Отъ лютыхъ законовъ Дракона
Жреца охрани молодого;
Межъ острыхъ коралловыхъ рифовъ
Харибды и Сциллы цензуры
Ладью проведи, Дальновержецъ,
Къ желаннымъ брегамъ гонорарнымъ!..
И ты, почитаемый старецъ,
На Г., но рекомый… Гомеромъ,
Божественной Эллинской рѣчи
Внуши мнѣ былые размѣры!..
II.[править]
Пою Одиссея — героя,
Который покинулъ Итаку
И съѣлъ въ путешествіяхъ разныхъ.
Какъ принято молвить, собаку…
— «Готовь чемоданы, супруга!
Пустъ паспортъ мой кажется миѳомъ,
Я ѣду. во что бы ни стало.
Къ живущимъ на сѣверѣ скифамъ»!
Рыдала три дня Пенелопа:
— «Въ твои-ль, Одиссеюшка, годы».."
Готовя съ аттической солью
Въ дорогу ему бутерброды.
Назначено время отъѣзда.
Жена безутѣшно рыдаетъ.
И панцырь, работы Гефеста,
Сама на него надѣваетъ.
— «Смотри, береги Телемака,
Блюди и свою добродѣтель!..»
И, вотъ, за крутымъ поворотомъ
Сокрылся герой богоравный.
III.[править]
Четыре луны восходили
И снова тонули во мракѣ;
Не разъ волоокая Гера
На млечный свой путь выѣзжала,
Пока, миновавъ Дарданеллы,
Добился герой до Россіи.
Идя полосой черноземной,
Знакомую зритъ онъ картину:
Три Парки различнаго вида
Различное дѣлаютъ дѣло
Одна, — деревенская баба, —
Прядетъ безконечную пряжу,
Свои непочатыя силы
Въ работу любовно влагая.
Другая, склонивши усердно
Роскошное тѣло къ земъ-прялкѣ,
Кудельную нить направляетъ
Рукою надежной и вѣрной.
А третья, зловѣщая Парка.
Въ созвѣздіяхъ степени разной
Рукой трясетъ своей дряхлой
И длинную ниточку рѣжетъ.
— «Скажите, почтенныя Парки,
Гдѣ храмъ знаменитый Тавриды?
И какъ мнѣ пройти, иль проѣхать,
Чтобъ мѣстнымъ богамъ поклониться?»
И голосомъ сильно осипшимъ
Вторая изъ женщинъ вѣшала:
— «Тебя, чужестранецъ, экспрессомъ
За сутки домчатъ къ Петрограду!»
IV.[править]
Четырежды свѣтъ полнолуній
Сіялъ на пути Одиссея.
Покуда отъ юга на сѣверъ
Влачилъ его змѣй огнеликій.
Но вотъ Одиссей и въ столицѣ
Овѣянъ дыханьемъ Борея.
Плетется на тощемъ кентаврѣ.
Свой носъ отмороженный грѣя.
И зритъ онъ: торгуютъ грибами
Въ огромномъ саду Геспериды,
Гдѣ высится храмъ, посвященный
Богинѣ великой Тавриды.
Вошелъ онъ и видитъ, что Янусъ,
Двухъ лицъ совмѣститель умѣлый,
Зоиловой рѣчи внимаетъ.
Совсѣмъ отъ волненія бѣлый.
— Онъ самъ посягнулъ на богиню!..
Жрецы надрываются слѣва.
— Онъ — жрецъ и не снялъ еще сана!..
Несется направо изъ чрева…
…"Да что я такое Гекубѣ?.."
Рѣшилъ Одиссей справедливо
И вышелъ изъ храма Тавриды
Взглянуть на сезонное диво:
Предъ нимъ развернулся широкій
И правильный кругъ Стадіона.
Гдѣ шло состязаніе славныхъ
Въ упругости мышцъ позвоночныхъ…
— Ага!.. Олимпійскія игры!..
Рѣшилъ нашъ герой, и, не скрою,
Смутился узнавши, что скифы
Зовутъ этотъ спортъ «чехардою»…
И снова герой хитроумный,
Хіосской возжаждавши влаги,
Стремится на шумную площадь,
Хитонъ на ходу оправляя.
И самъ постовой Минотавръ
Привозитъ его къ ресторану…
И здѣсь от увидѣть воочью.
Что Вакхъ — разжирѣвшій каналья —
И, если осталась отъ бога,
То только одни вакханалія!..
— «Изъ чашки?!» — герой восклицаетъ. —
"Изъ чашки божественный нектаръ?..
"Да кто я?.. Больной инфлуэнцой.
"Какой-нибудь школьный инспекторъ?!
"Клянуся пятою Гермеса,
«Ты плохо окончишь, пріятель!»
И вышелъ онъ, хлопнувши дверью…
(Какой онъ наивный, — читатель!..)
V.[править]
— «Пожалуйте паспортъ, я ѣду!..» —
Сказалъ онъ угрюмо въ участкѣ.
Но приставъ, какъ древле Калипсо,
Его отпустить не рѣшался.
— Еще не провѣрили вида.
Ужъ очень вы странный мужчина!..
…Но тутъ, по приказу Зевеса,
Спустилось Паллада-Аѳина
И всѣ опрокинувъ преграды.
Помчала его по Европѣ
Къ священнымъ отрогамъ Эллады.
Къ любезной женѣ Пенелопѣ.
ДОНЪ-АМИНАДО.
Москва.