Описание Петергофа/Исторический очерк/Местность Петергофа. 1501-1709
 | Внимание! В этом тексте не проставлен шаблон заголовка. |
Дудоровскій погостъ. Захарій Овиновъ, послѣдній посадникъ новогородскій. Помѣстья Аѳони Бестужева. Населеніе Дудоровскаго погоста. Владычество Шведовъ. Шведскія писцовыя книги. Іоганъ Скитте. Деревни Похіоки и Кусоя. Попова гора. Баронство Дудергофское. Увѣдомленіе Апраксина.
Вся мѣстность, лежащая на южномъ берегу Финскаго залива, отъ рѣчки Лиги (нынѣ Лиговка) и до Каравалдайскаго озера (Наriawaldha) съ давнихъ временъ была заселена новогородцами Вотcкой пятины и въ земскомъ управленіи новогородскаго государства составляла Дудоровскій погостъ новгородскаго уѣзда.
Въ послѣднее время существованія новгородской независимости, та часть южнаго финскаго берега, на которой впослѣдствіи раскинулся Петергофъ, принадлежала извѣстному своими несчастіями Захарію Григорьевичу Овинову, про котораго лѣтописецъ говоритъ, что онъ первый изъ посадниковъ новгородскихъ рѣшился подчиниться великокняжескому суду, "а того не бывало «оть начала какъ и земля стала и какъ великіе князи учали быти „отъ Рюрика“. Отдавая потомъ вѣчевому собранію отчетъ въ своихъ дѣйствіяхъ, Овиновъ, вмѣстѣ съ братомъ своимъ Космой, былъ преданъ смерти раздраженною толпой, въ 1477 г. во дворѣ y архіепископа.
Владѣнія Овиновыхъ простирались по берегу залива отъ деревни Олекиной на р. Стрѣльнѣ, до Поповой горы (нынѣ Бабійгонъ). Послѣ смерти посадника Захарія Овинова всѣ имѣнія перешли ко второму его сыну, Мвану Овинову.
Въ 1478 г., 15 января, Новгородъ, послѣ упорнаго сопротивленія, изъявилъ покорность московскому великому князю. Вѣче было уничтожено, званіе посадника отмѣнено, но старинные судебные и финансовые распорядки оставались еще неприкосно-венными втеченіе двадцати слишкомъ лѣтъ, и жители Дудоровскаго погоста продолжали по прежнему платить подати и судиться по дѣламъ уголовнымъ въ самомъ Новгородѣ. Въ 1501 г. по волѣ великаго князя Іоанна III Васильевича, Дудоровскій погостъ, вмѣстѣ съ смежными: Ижорскимъ и Ярвосольскимъ погостами, отошелъ къ Орѣшковскому уѣзду.
Изъ уцѣлѣвшихъ омадныхъ писцовыхъ книгъ видно, что бывшая Ивановская волостка Овинова, т. е. вся мѣстность, на которой основадся потомъ Петергофъ, въ 1501 г. уже составляла помѣстье Аѳони (Афанасія Васильевича) Бестужева, изъ чего должно заключить, что владѣнія Овинова, послѣ паденія новгородской независимости, вслѣдствіе конфискаціи, поступили въ число великокняжескихъ земель илиже присоединены были къ государственнымъ имуществамъ, и пожалованы Бестужеву.
Изъ тѣхъ же писцовыхъ книгъ, представляющихъ любопытные памятники существовавшаго y насъ въ тѣ отдаленныя времена правильнаго кадастра, мы видимъ, что значительная часть земель Дудоровскаго погоста пожалована была въ помѣстья дворянамъ, потомки которыхъ существуютъ и понынѣ, напр. Бибикову, Бровцыну, Хилкову, Хомутову, Уварову и др. Судя по именамъ крестьянъ Ивановской волости, слѣдуетъ полагать, что значительное болыпин-ство ихъ исповѣдывало православіе и принадлежало къ русскому племени; но встрѣчаются также имена, напоминающія и язычество, напр., Кучка Чюркинъ, Гридка Яхновъ, Харюша, да Палка Палкины, Нечай Юркинъ, Ускалка Матюковъ. Крестьяне уплачивали тогда свои повинности, опредѣленныя въ писцовыхъ книгахъ съ величайшею точностію, частію деньгами, a болѣе произведеніями земли, скотоводства и домашняго хозяйства. Разнообразіе этихъ повинностей даетъ основаніе полагать, что народъ былъ промышленъ и жилъ въ довольствѣ. Многія существовавшія тогда селенія и урочища, сохранили свои названія и до настоящаго времени, напр. деревни: Дудорова, Сиворица, Виттолова, Коирова, Перекула, рѣчки: Лига и Стрѣльна.
По етолбовскому трактату 27-го февраля 1617 г., вся страна, лежащая между рѣками Наровой и Волховымъ, въ томъ числѣ и Дудоровскій погостъ, отошла къ Швеціи. Дворянамъ, боярскимъ дѣтямъ, монахамъ и посадскимъ людямъ дозволено было, в теченіе двухъ недѣль, переселяться въ Россію. Шведское правительство, для экономическаго устройства вновь присоединенной страны, воспользовалось русскими писцовыми книгами, которыя и были тогда переведены на шведскій языкъ, причемъ съ отошедшихъ земель сняты были подробные хозяйственные планы. При разсмотрѣніи сохранившихся отъ того времени подлинныхъ плановъ, снятыхъ въ 1667 г. съ владѣній извѣстнаго Іоганна Скитте (Skytte), которому принадлежала вся прибрежная часть Дудоровскаго погоста, въ томъ числѣ и мѣстность нынѣшняго Петергофа, можно увидѣть, что на неболыпомъ береговомъ пространствѣ, отъ устья рѣчки Лиги до нынѣшняго Ораніенбаума, находилось въ то время уже до двадцати населенныхъ мѣстъ.
На той же мѣстности, гдѣ расположенъ нынѣ Петергофъ, были двѣнезначительныя деревушки: Кусоя (Kiisoya.Kuusoya) y впаденія ручья, протекающаго за марлинскимъ дворцомъ, и Похіоки (Pochiasi) около того мѣста, гдѣ теперь возведена стѣнка, отдѣляющая Александрію отъ петергофскаго сада. Въ дер. Кусоя было четыре двора и мостикъ чрезъ ручей, a въ дер. Похіоки — шесть дворовъ. Кромѣ того, между ними находилосъ еще нѣсколько отдѣльно стоявшихъ хуторовъ (Isakala, Karjuvaisi, Sarola). Вся мѣст-ность, лежащая отъ этихъ селеній къ югу, была покрыта въ ту пору кустарникомъ и кой гдѣ лѣсомъ, простиравшимся, съ одной стороны, досамаго Дудоровскаго погоста, a съдругой—доселеній Поповой горы. При шведскомъ владычествѣ, поселки Поповой горы получили названіе Папингондо (Papingondo, Pappingondo), что въ переводѣ значитъ поповскій приходъ. Русскіе, въ’свою оче-редь, принаравливаясь къзвукамъ чуждаго имъ языка, передѣлали Папингондо въ Бабійгонъ, названіе сохранившееся и до настоя-щаго времени. Подобная же участь постигла и самый Дудоровскій погостъ, который въ шведскихъ писцовыхъ книгахъ того времени постоянно назывался Дудергофскимъ. Обширныя земли этого погоста, король Густавъ Адольфъ пожаловалъ бывшему наставнику своему Іоганну Скитте, возведенному съ тѣмъ вмѣстѣ въ достоинство баронаДудергофскаго. Олеарій, оставившій интересныя запи-ски о путешествіи своемъ по Россіи, въ царствованіе Михаила Ѳеодоровича, упоминаетъ въ нихъ, по поводу ночлега своего въ селѣ Сарицѣ, нынѣшнемъ Царскомъ Селѣ, о жившихъ вблизи отъ Сарицъ баронахъ Дудергофскихъ. И дѣйствительно, на шведскихъ картахъ означена даже резиденція ихъвозлѣ Дудорова, мыза Дудергофъ и обширные сады, принадлежавшіе къ этой мызѣ.
Все вышеозначенное достаточно удостовѣряетъ, что во вре-мена новгородскаго государства и при московскихъ государяхъ весь нынѣшній Петергофскій уѣздъ входилъ въ составъ Дудоровскаго погоста, a при шведскомъ владычествѣ составлялъ часть Дудергофскаго баронства, подчиненнаго въ административномъ отношеніи нотебургскому губернатору.
Угрюмые, покрытые лѣсомъ, берега Финскаго залива не отличаяись тогда тѣми живописными видами, которыми мы восхищаемся въ настоящее время. Вдоль берега, въ нѣсколькихъ саже-няхъ отъ моря, тянулась тогда дорога, едва наторенная одноколками мѣстнвіхъ жителей. Однообразіе суровой сѣверной природы только изрѣдка нарушалось видомъ немногихъ избушекъ, покрытыхъ соломой. Въ такомъ положеніи находилась эта малонаселенная, пустынная мѣстность, когда Петръ, силою оружія, утвердилъ господство Россіи на берегахъ Финскаго залива. По мощной волѣ царя, возникъ новый городъ. „Тысячи работниковъ призваны были отовсюду изъ всѣхъ областей русской земли, чтобы положить основаніе новой столицы.
Почти одновременно съ основаніемъ Санктъ-Петербурга, Петръ Великіи, для обезпеченія своей столицы отъ непріятельскаго нападенія со стороны моря, приказалъ укрѣпить, находящійся въ 30-ти верстахъ предъ устьями Невы, островъ Котлинъ и возведешшя на немъ укрѣпленія назвалъ Кронштадтомъ. На отмели, далеко простирающейся отъ южнаго берега въ море, къ Кронштадту, возведенъ былъ отдѣльный и довольно большой фортъ, который, впослѣдствіи, названъ Кроншлотомъ. Фортъ этотъ долженъ былъ защищать фарватеръ съ южной стороны, такъ что единственный проходъ, по которому непріятельскія суда могли бы проникать къ устьямъ Невы, съ сооруженіемъ Кронштадта и Кроншлотскаго форта, сдѣлался вполнѣ безопаснымъ отъ нападенія.
Не смотря на это, только послѣ полтавской побѣды, укрѣшвшей за Россіею всѣ завоеванія, сдѣланныя русскими съ начала сѣ-верной войны, Государь могъ быть уже окончательно увѣренъ въ безопасности созданной имъ столицы. Извѣщая Апраксина о полтавской побѣдѣ, Государь писалъ къ нему съ самаго поля сраженія: “нынѣ уже совершенно камень къ основангю Санктпетербурга сь помощію Божіею положенъ».