М. Г.
Вы доказывая несправедливость учиненнаго мною описанія необыкновеннаго способа ловишь птицъ, употребляемаго Коряками и Ламутами, заключаете: "Г-ну М--ву угодно было, чтобы Коряки завелись Алеутскими байдарками, выучились неустрашимо плавать по морю и ловили бы утокъ какъ Камчадалы: рече — «и быша» — -- — Аминь.
Все, что я ни сказалъ въ семъ описаніи, которымъ угодно вамъ было оскорбляться, и учтиво называть печатною ложью, слышалъ отъ чиновника, родившагося въ Анадырской крѣпости, и по сожженіи оной долго жившаго въ крѣпости Ижигинской, которой самъ, по его словамъ, не одинъ разъ забавлялся упомянутою охотою, и которой не имѣлъ нужды меня обманывать. Но вы были въ Камчаткѣ, и говорите, что это ложь. Кому вѣрить? — Я думалъ (извините, и теперь даже думаю), что чиновникъ, долго жившій въ Ижигинской крѣпости, т. е. между Коряками, могъ знать ихъ довольно близко, или по крайней мѣрѣ я долженъ ему вѣришь болѣе, нежели только бывшему, и то въ Камчаткѣ, а особливо, когда вы говорите, что Коряки — NB. Коряковъ и Ламутовъ я назвалъ однимъ народомъ — живутъ къ Сѣверу отъ Камчатскаго полуострова, и малая ихъ частъ живетъ у береговъ Пенжинскаго залива. Удивительно какъ справедливо! — Не упоминая о другихъ доводахъ, взглянувъ только на Карту Россійскаго Государства, вижу, что Коряки и Ламуты населяютъ весь западный берегъ не только Пенжинскаго моря, но и большую часть Охотскаго. — Не позволители теперь сказать и вамъ, Гн. Б. В. Ш. рече — и быша?