Послѣ смерти Густава-Адольфа конница въ Западной Европѣ опять пришла мало по малу въ упадокъ. Сначала еще воспоминаніе о блестящихъ успѣхахъ конницы въ 30-лѣтнюю войну вызывало подражаніе знаменитымъ ея вождямъ, но съ теченіемъ времени конница окончательно увлеклась огнестрѣльнымъ дѣйствіемъ и утратила значеніе рѣшительнаго рода оружія. При движеніи въ атаку остановка на очень близкомъ разстояніи отъ противника и залпъ всѣми тремя шеренгами были обязательны, самая атака производилась рысью, часто только шагомъ, и даже нерѣдко конница встрѣчала непріятельскую атаку стоя, что всегда бывало причиною ея пораженія. Совершенно несоотвѣтствующее основнымъ свойствамъ конницы перемѣшиваніе ея съ мушкетерами постоянно практиковалось съ цѣлью усилить подготовку атаки огнемъ. До какой степени тяжелая конница опять сдѣлалась неподвижною и неспособною къ бою съ легкою конницею, видно, напримѣръ, изъ того, что извѣстный австрійскій полководецъ Монтекукули въ сраженіи съ турками при Сенъ Готардѣ (въ Венгріи, въ 1664 г.) приказалъ своимъ кирасирамъ не удаляться отъ пѣхоты и не преслѣдовать отступающаго противника. Это приказаніе служитъ убѣдительнымъ свидѣтельствомъ полной несостоятельности тогдашней тяжелой конницы и было вынуждено тѣмъ, что неуклюжіе, неповоротливые кирасиры, потерявъ при преслѣдованіи сомкнутость, являлись почти совершенно беззащитными противъ легкой, замѣчательно искусной въ одиночномъ бою, турецкой конницы.
Нѣсколько иные взгляды на конницу и иные способы ея дѣйствій существовали въ это время въ Англіи, благодаря тому, что тамъ являлись талантливые генералы, которые умѣли лучше пользоваться конницею въ бою. Такъ, во время междуусобной войны, возникшей между англійскимъ королемъ Карломъ I и парламентомъ (1642—1650 г.), выступили на боевое поприще два замѣчательныхъ вождя конницы, Кромвель въ парламентской и принцъ Рупрехтъ въ королевской арміи. Подъ ихъ предводительствомъ конница дѣйствовала на поляхъ сраженій весьма рѣшительно. Кромвель, одаренный необыкновенною силою воли, энергіей и мужествомъ, въ то же время отличался замѣчательнымъ умомъ и способностью сохранять удивительное спокойствіе въ самыя критическія минуты. Онъ съумѣлъ дать образцовое устройство своимъ войскамъ, вселить въ нихъ духъ неудержимой храбрости, презрѣніе къ трудностямъ войны, и такъ выдвинуться своими боевыми подвигами, что вскорѣ сдѣлался главнокомандующимъ, а затѣмъ и главою государства. Совершенно другой характеръ представлялъ противникъ Кромвеля, принцъ Рупрехтъ. При необыкновенной храбрости и пылкости онъ не умѣлъ сохранять хладнокровіе въ бою, что нерѣдко бывало причиною его неудачъ. Стремительно налетѣвъ на противника, онъ его опрокидывалъ и неудержимо преслѣдовалъ, но до такой степени увлекался каждымъ частнымъ успѣхомъ, что позабывалъ о всемъ остальномъ, дѣлалъ ошибки, которыми весьма искусно пользовался хладнокровный Кромвель и одержанную Рупрехтомъ въ началѣ побѣду обращалъ въ самое рѣшительное пораженіе.
При томъ громадномъ значеніи, которое имѣетъ начальникъ конницы, неудивительно, что во время англійской междуусобной войны нѣсколько сраженій было выиграно, благодаря дѣйствіямъ конницы.
Затѣмъ, уже въ началѣ XVIII ст., во время войны за наслѣдство испанскаго престола (1701—1714 г.), англійскій генералъ Мальборо пользовался въ бою своею конницею искуснѣе, чѣмъ его противники, и, благодаря этому, имѣлъ нерѣдко успѣхъ. Хотя и у него еще встрѣчаются нѣкоторыя изъ тогдашнихъ увлеченій, напримѣръ, перемѣшиваніе конницы съ мушкетерами; но нельзя не указать на такія явленія, какъ дѣйствія его конницы въ бою большими массами и производство атаки галопомъ.
Подъ конецъ разсматриваемаго періода, именно въ первой половинѣ XVIII ст., конница сдѣлала большіе успѣхи въ своемъ развитіи, благодаря двумъ знаменитымъ военнымъ людямъ, шведскому королю, Карлу XII, и французскому маршалу, Морицу Сиксонскому. Они окончательно вывели конницу на тотъ путь, слѣдуя по которому этотъ родъ оружія при Фридрихѣ Великомъ достигъ замѣчательнаго совершенства и пріобрѣлъ громадное значеніе на войнѣ.
Карлъ XII отличался необыкновенною энергіей, пылкостью, отвагою и рѣшительностью, т. е. такими качествами, при которыхъ ему легко было вѣрно понять духъ конницы, усвоить себѣ, въ чемъ заключается ея сила. Личныя свойства Карла XII рѣзко отразились въ преобразованіяхъ, которымъ онъ подвергъ свою конницу. Врагъ всякихъ колебаній, всякой медлительности, онъ отмѣнилъ въ конницѣ стрѣльбу съ коней и обратилъ вниманіе на развитіе въ ней способности къ быстрымъ движеніямъ и стремительнымъ атакамъ. Для облегченія конницы Карлъ XII отнялъ у нея предохранительное вооруженіе, указалъ ей, что главное ея оружіе — конь, потребовалъ, чтобы она производила атаки не иначе, какъ въ карьеръ, чтобы она не знала никакихъ препятствій и умѣла быстро дѣйствовать на всякой мѣстности. При такомъ пониманіи дѣла Карлъ XII довелъ свою конницу до высокой степени неутомимости и способности къ дѣйствіямъ, основаннымъ на быстротѣ, о чемъ можно судить, между прочимъ, по слѣдующему факту, представлявшему въ то время явленіе, совершенно новое. Въ 1704 году въ Силезіи Карлъ XII со своею конницей преслѣдовалъ отступавшихъ саксонцевъ въ продолженіе 9 дней, гналъ ихъ, не давая имъ опомниться, не жалѣя своихъ лошадей, которыхъ во все это время почти не приходилось разсѣдлывать. Наконецъ близъ Пауница Карлъ настигъ 10-тысячный отрядъ непріятеля и немедленно атаковалъ его, не смотря на то, что имѣлъ въ своемъ распоряженіи только 2 полка конницы. Шведы, стремительно бросившись въ атаку, пронеслись черезъ саксонскую пѣхоту, которая съ цѣлью избѣжать угрожавшаго ей страшнаго удара легла на землю, разбили и разсѣяли саксонскую конницу, послѣ чего снова атаковали пѣхоту, обратили ее въ бѣгство и захватили всю артиллерію. Этотъ бой кончился только съ наступленіемъ ночи.
Морицъ Саксонскій (род. 1696 г., ум. 1750 г.) оказалъ большое вліяніе на развитіе военнаго искусства своими замѣчательно здравыми взглядами, которые онъ вынесъ изъ боеваго опыта, примѣнялъ на дѣлѣ и изложилъ въ своемъ знаменитомъ сочиненіи: «Mes rêveries». Очень многіе изъ его выводовъ остаются драгоцѣнными и въ настоящее время и останутся таковыми на всегда.
Морицъ Саксонскій требовалъ отъ конницы прежде всего легкости и выносливости. По этому поводу онъ высказался такъ: «Конница должна быть легка, имѣть втянутыхъ въ труды лошадей, небольшой обозъ и въ особенности бояться жирныхъ лошадей. Холеніе лошадей ведетъ къ тому, что конница теряетъ свою силу. Необходимо постепенно втягивать лошадей въ труды посредствомъ ученій на быстрыхъ аллюрахъ и скачки цѣлыми эскадронами. Не слѣдуетъ считать достаточнымъ производить маневры одинъ разъ въ три года и лишь медленными аллюрами изъ опасенія, чтобы бѣдныя животныя не вспотѣли». Хотя Морицъ Саксонскій подъ вліяніемъ существовавшихъ тогда взглядовъ на конницу и образъ дѣйствій (медленность движеній и стрѣльба съ коней) предлагалъ при атакѣ начинать движеніе рысью съ разстоянія не болѣе 100 шаговъ отъ противника, затѣмъ постепенно усиливать аллюръ и съ 20—30 шаговъ бросаться въ карьеръ; но рядомъ съ этимъ онъ далъ слѣдующее наставленіе, которое конница всегда должна твердо помнить: «Конница должна бросаться въ атаку съ быстротою молніи. Въ особенности нужно пріучить ее скакать на большомъ протяженіи. Эскадронъ, который не можетъ при атакѣ пройти въ карьеръ 2000 шаговъ, не разрываясь, не годится для военныхъ дѣйствій. Это — основаніе всего: если конница умѣетъ скакать, то она хороша, и остальное покажется ей легкимъ.» Чтобы достигнуть такой подготовки конницы, онъ считалъ необходимымъ производить самыя горячія ученья и скачки по крайней мѣрѣ три раза въ недѣлю.
Морицъ Саксонскій не допускалъ стрѣльбы въ конномъ строю, указывая на то, что конница, прибѣгавшая передъ атакою къ стрѣльбѣ, всегда терпѣла пораженіе отъ той конницы, которая рѣшительно ее атаковала.
Въ вопросѣ о вооруженіи конницы Морицъ Саксонскій высказался въ пользу пики, которая до него была заброшена въ Европѣ съ тѣхъ поръ, какъ конница увлеклась огнестрѣльнымъ оружіемъ. Онъ признавалъ пользу предохранительнаго вооруженія и считалъ необходимьшъ имѣть конницу двухъ родовъ: тяжелую и драгунъ. Первая въ виду дороговизны ея содержанія должна существовать въ небольшомъ количествѣ, имѣть массивныхъ лошадей и назначаться исключительно для атакъ въ сомкнутомъ строю. Вооруженіе тяжелой конницы, по его мнѣнію, должны составлять: предохранительное — кирасы и каски, а наступательное — палаши, карабины и пики только въ передней шеренгѣ. Что касается драгунъ, то Морицъ Саксонскій считалъ необходимымъ содержать ихъ въ двойномъ количествѣ сравнительно съ тяжелою конницею, предлагалъ вооружить ихъ мушкетами, саблями и пиками и требовалъ, чтобы они были одинаково способны къ производству сомкнутыхъ атакъ, къ бою въ пѣшемъ строю, къ развѣдывательной службѣ и партизанскимъ дѣйствіямъ. Однимъ словомъ, онъ представлялъ себѣ драгунъ, какъ конницу, годную для всѣхъ случаевъ.
Наконецъ, слѣдуетъ обратить вниманіе еще на то, что Морицъ Саксонскій настаивалъ на необходимости строгой и разумной военной дисциплины и придавалъ большое значеніе нравственному настроенію войскъ, считая его главнѣйшимъ залогомъ успѣха на войнѣ, что вѣрно въ особенности по отношенію къ конницѣ, дѣйствія которой должны основываться преимущественно на непоколебимой рѣшимости и самой отчаянной отвагѣ.