Конница Фридриха Великаго своимъ превосходствомъ не могла не обратить на себя всеобщаго вниманія и естественно сдѣлалась образцемъ для конницъ всѣхъ европейскихъ государствъ. Этому образцу вездѣ стали подражать. Но слѣпое подражаніе ведетъ всего чаще къ тому, что суть дѣла вовсе упускается изъ виду, а вниманіе обращается исключительно на внѣшность. Такъ это и случилось по отношенію не только къ конницѣ, но и всей вообще арміи Фридриха Великаго. Стали подражать ей во всемъ до мельчайшихъ подробностей, не отличая существеннаго отъ мелочей, не имѣвшихъ никакого значенія; вездѣ считали необходимымъ не только обучать войска по прусскому уставу, но и одѣть ихъ въ мундиры прусскаго покроя[1]. Такое рабское подражаніе, въ особенности, если оно ограничивается одною только внѣшностью, всегда вырождается въ рутину и мелочной педантизмъ, составляющіе главныя причины застоя и упадка военнаго дѣла. И дѣйствительно, мы видимъ, что послѣ Фридриха Великаго конница ни въ одномъ изъ европейскихъ государствъ не стояла на высотѣ своего назначенія и, за немногими, лишь частными исключеніями не совершила ничего выдающагося, пока Наполеонъ I не вывелъ ее снова на свойственное ей широкое поприще. Замѣчательно, что столь славная прежде прусская конница вскорѣ послѣ смерти Фридриха Великаго пришла еще въ большій упадокъ, чѣмъ другія европейскія конницы. Зейдлица и Цитена не стало; прочіе старые офицеры, участники семилѣтней войны, сошли тоже со сцены; ихъ замѣнили новые люди, которые, не имѣя собственной боевой опытности, ограничились слѣпымъ подражаніемъ внѣшности. Однимъ словомъ, съ Фридрихомъ, Зейдлицемъ, Цитеномъ и ихъ сподвижниками прусская конница лишилась своей души, безъ которой прежніе подвиги стали для нея уже невозможными. Французская конница была очень плоха и по своей числительности совершенно не соотвѣтствовала той милліонной арміи, которую французская республика выставила противъ европейской коалиціи. Австрійская конница была лучше другихъ. Своею легкостью, предпріимчивостью и способностью къ малой войнѣ она еще Фридриху Великому причиняла много заботъ; но начальники ея не умѣли ею пользоваться для ударовъ въ бою большими массами.
Во время войнъ съ французскою республикою, начавшихся въ 1792 г., союзники (австрійцы, пруссаки и англичане) имѣли гораздо лучшую конницу и въ гораздо большемъ количествѣ, чѣмъ французы, но не извлекли изъ этого преимущества возможной пользы.
Огромная французская армія, наскоро набранная, плохо обученная, не разъ терпѣла пораженіе отъ союзниковъ; при этомъ случалось, что небольшіе отряды конницы опрокидывали цѣлыя французскія дивизіи. Но въ эту эпоху мы нигдѣ не видимъ, чтобы союзники при помощи своей многочисленной конницы воспользовались, какъ слѣдуетъ, одержанными побѣдами, чтобы они неотступно преслѣдовали опрокинутаго противника. Всѣ дѣйствія ихъ конницы были по большей части безсвязны, во многихъ сраженіяхъ массы конницы не принимали никакого участія и оставались хладнокровными зрителями боя. Это было тѣмъ болѣе непростительно, что плохая и малочисленная французская конница не могла быть серьезною помѣхою для союзной конницы. Такая неудовлетворительная дѣятельность конницы въ разсматриваемую эпоху объясняется тѣмъ, что не было достаточно искуснаго генерала, способнаго управлять въ бою массами этого рода оружія, и что вся конница была мелкими частями распредѣлена между пѣхотными дивизіями, такъ что и дѣйствія ея вслѣдствіе этого приняли мелочной характеръ. Только при Вюрцбургѣ (въ Баваріи) въ 1796 году австрійская конница дѣйствовала нѣсколько большими массами и имѣла рѣшительный успѣхъ. Когда французская конница атаковала австрійскую и смяла ея лѣвый флангъ, 14 эскадроновъ австрійскихъ гусаръ изъ за деревни неожиданно выскочили въ тылъ французамъ. Хотя въ эту критическую минуту остатокъ французской конницы явился на помощь, но у австрійцевъ было въ резервѣ еще 12 эскадроновъ, которые и рѣшили участь этого дня. Такимъ образомъ искусное употребленіе резервовъ доставило побѣду австрійцамъ, которые однако успокоились въ то именно время, когда открывалось самое блестящее поприще для дѣйствія ихъ конницы: Отступавшая въ безпорядкѣ послѣ Вюрцбургскаго пораженія, французская армія не была ими преслѣдуема.
Изъ выше очерченнаго незавиднаго положенія западно-европейская конница была выведена, когда на боевое поприще явился Наполеонъ.
Примѣчанія[править]
- ↑ Австрійскій военный писатель того времени, Лойдъ говоритъ объ этомъ слѣдующее «Достославныя побѣды прусскаго короля приписывались самымъ ничтожнымъ мелочамъ. Вездѣ были введены короткіе мундиры, маленькія шляпы, узкіе панталоны, башмаки на высокихъ каблукахъ и множество безполезныхъ построеній и эволюцій только на томъ основаніи, что все это было прусское».