Все въ видимой природѣ подвержено тлѣнію и разрушенію. Бореніе жизни со смертію, бытія съ уничтоженіемъ, всегда оканчивающееся торжествомъ послѣдняго надъ первымъ, всюду встрѣчается глазамъ нашимъ, и невольно погружаешь душу въ печальныя размышленія. Чѣмъ болѣе разкрывается въ какомъ-либо существѣ сила жизни: тѣмъ очевиднѣе и сила смерти, по истеченіи періода жизни, проникаетъ оное и разрушаетъ. Въ тѣлахъ грубыхъ, въ камняхъ, металлахъ едва примѣчаемъ жизнь, то есть, дѣйствіе и проявленіе положенной въ основаніе бытія ихъ силы: — съ трудомъ наблюдаемъ и шествіе смерти. Но въ существахъ болѣе благородныхъ, въ растѣніяхъ, въ животныхъ то и другое усматривается яснѣе. Зерно, пришедши въ зрѣлость, падаетъ на землю и истлѣваетъ; дерево растетъ и возвышается, покрывается зеленью и цвѣтомъ: но дошедши до извѣстнаго предѣла, начинаетъ мало по малу лишаться влаги и сока, и по истеченіи нѣсколькихъ лѣтъ совсѣмъ засыхаетъ, падаетъ и согниваетъ. Животное живетъ и чувствуетъ свою жизнь, и, водясь симъ чувствомъ, само старается поддержать и сохранишь ее: но проходитъ опредѣленный періодъ, и оживляющая его сила сама непримѣтно начинаетъ въ немъ умаляться, а содержащій ее тѣлесный составъ слабѣть и сохнуть; и потомъ, когда душа, не могши болѣе обитать въ немъ, оставитъ его, онъ совсѣмъ теряетъ свой видъ, распадается въ прахъ и истлѣваетъ!! Едва сквозь сію мрачную , все покрывающую завѣсу смерти, видѣнъ въ природѣ нѣкоторый лучь жизни, подтверждающій неизмѣнность Божественнаго опредѣленія о бытіи тварей; едва, то есть, можно примѣтить, что смерть и разрушеніе существъ есть вмѣстѣ начало новой жизни, въ новыхъ видахъ; что зерно умирая даетъ плодъ многъ (Іон. 12, 24.), что дерево раздробляясь и согнивая даетъ отъ себя новыя отрасли, и тѣло животнаго служитъ въ согнитіи своемъ бытію другихъ существъ. Такъ повсюду въ твари, повинувшейся суетѣ человѣка неволею, видима работа истлѣнію, доколѣ, не свободится отъ нея въ свободу существъ разумныхъ, чадъ Божіихъ (Римл. 8, 20)!
Законъ истлѣнія, коему повинуется вся тварь, не исключаетъ изъ подъ владычества своего и человѣка по его тѣлесной части. Происходя на свѣтъ подобно растѣнію, тѣло человѣческое, сперва , подобно ему, бываетъ исполнено внутренней силы и жизни, хотя она едва примѣтна въ нѣжномъ составѣ младенческомъ; мало по малу съ возрастаніемъ его она начинаетъ раскрываться, и тѣло, проникнутое ею, такъ сказать, разцвѣтаетъ красотою и полнотою, приходитъ въ зрѣлость, и дѣйствующему въ немъ безсмертному духу служитъ лучшимъ орудиемъ къ осуществленію его мыслей и намѣреній. Но его существованію въ семъ видѣ назначенъ краткій предѣлъ — семьдесятъ, или, если въ силахъ, восемьдесятъ лѣтъ, рѣдко болѣе; и еще за долго до истеченія сего срока оно начинаетъ истощаться и сохнуть , пока наконецъ отъ слабости не въ состояніи будетъ содержать въ себѣ душу, или само содержаться ея силою, — и она оставитъ его. Тогда оно дѣлается хладнымъ безжизненнымъ трупомъ, проницаешея воздухомъ, разлагающимъ его на части, и потомъ совершенно въ прахъ обращается. Случается, что въ самомъ цвѣтѣ и зрѣлости, или еще прежде, въ самомъ началѣ своего бытія, оно отъ какихъ-либо обстоятельствъ разлучается съ душею, и являетъ тотъ же образъ истлѣнія и согнитія.
Печальный образъ! Конечно не такъ устроено было первоначально: Изъ начала не быстъ тако. Нѣкогда не было въ мірѣ ни смерти ни тлѣнія: яко Богъ созда человѣка въ неистлѣніе (Прем. 2, 25.). Но когда единѣмъ человѣкомъ оставленнымъ въ руцѣ произволенія, вошелъ въ міръ грѣхъ, и отъ прародителя распространилъ свое владычество на всѣхъ его потомковъ, а отъ нихъ на всю тварь, повинувъ ее суетѣ и заставивъ дѣйствовать не сообразно съ Божественнымъ назначеніемъ: тогда въ слѣдъ за нимъ тѣмъ же самымъ путемъ вошла и смерть, и за нею разрушеніе, и такъ же отъ перваго человѣка, во вся человѣки вниде (Римл. 5, 12.). Съ того времени, изрѣченное неумытнымъ правосудіемъ Божіимъ надъ человѣкомъ грѣшникомъ опредѣленіе: земля еси и въ землю отыдеши (Быт. 5, 19.) грѣмитъ надъ всѣмъ родомъ человѣческимъ даже доселѣ, и поражаетъ нашъ умъ и чувства, представляя повсюду изъ человѣковъ жертвы праха и тлѣнія.
Законъ истлѣнія есть всеобщій, всюду видимый, вездѣ исполняемый, и неизмѣняемый законъ природы! Что же подумать, когда въ сей мрачной и устрашающей взоръ пустынѣ всеобщаго тлѣнія тварей, видимъ тѣла нѣкоторыхъ людей, добродѣтельно и свято скончавшихъ теченіе жизни, какъ свѣтлыя звѣзды, просіявающія нетлѣніемъ чрезъ многіе вѣки? Что значитъ, когда сіи тѣла, совершенно по природѣ такія же, какъ и всѣ другія тѣла человѣческія, бывъ положены въ землю до послѣдняго всеобщаго востанія, не только сами не истлѣваютъ, но съ ними часто и ихъ покровы, одежды, самыя раки, вмѣщающія ихъ, — вещи, по всѣмъ законамъ природы очевидно подлежащія тлѣнію? Природа въ своихъ дѣйствіяхъ не свыше самой себя; то, что она производить по извѣстнымъ всеобщимъ законамъ, производитъ всегда и вездѣ, и не производить не можетъ: чему должно родиться, раждается; чему умереть, умираетъ. Нѣть! сіе необыкновенное, даже невѣроятное, если бы не подтверждалось опытомъ, явленіе, самою необычайностію своею возбуждая все вниманіе и размышленіе наше, невольно устремляетъ мысли за предѣлы круга природы, къ Тому, кто содержитъ Своею дланію вселенную, кто далъ ей законы, и кто одинъ можешь измѣнять ихъ по сообразности съ важнѣйшими и благотворнѣйшими для тварей цѣлями; и въ Немъ заставляетъ искать причины онаго. Сіе явленіе, особенно разительно открывшееся въ мірѣ Христіанскомъ, само говоритъ за себя, что оно есть непосредственное дѣйствіе силы Божіей.
Кажется не льзя и подумать, чтобъ были люди, которые, видя сіе высокое явленіе, представляющее собою нѣчто небесное на землѣ, и совершенно несродное природѣ земныхъ существъ, осмѣлились отвергнуть свыше - естественное его происхожденіе. Но еще въ древности были люди, которые, видя высокія и никакимъ силамъ естества невозможныя дѣйствія великаго Чудотворца въ Іудеѣ, но, находя ихъ несогласными съ образомъ своихъ мыслей, и разрушающими всю систему ихъ дѣйствованія, никакъ не хотѣли допустить, чтобы онѣ происходили отъ Бога, а Производящій ихъ былъ Посланникъ Божій: но, вопреки внушенію разума и совѣсти, утверждали, что онѣ производятся подъ вліяніемъ и силою князя тмы (Матѳ. 12, 24.). Такъ нынѣ нѣкоторые, видя непрестающее чудо, въ нетлѣніи Св. Мощей , совершаемое онымъ же великимъ Чудотворцемъ, который, хотя мертвъ былъ, убитъ и распятъ нѣкогда Іудеями, но и теперь живъ есть, и живъ будетъ во вѣки вѣковъ (Апок. 1, 18.), никакъ не могутъ согласиться и признаться, что это чудо отъ Бога непосредственно, что Онъ — великій Творецъ и Законодатель царства природы, по Своей верховной свободѣ и всемогуществу, вноситъ перстъ Свой въ кругъ ея бытія и производитъ измѣненіе въ ея дѣйствіяхъ, для достиженія цѣлей, благотворнѣйшихъ для разумной твари Его. Таковый образъ мыслей разрушилъ бы всю систему ихъ умствованій, обличилъ бы ихъ въ неправости сужденія и дѣйствія, заставилъ бы отказаться отъ любимыхъ началъ: и потому явленіе нетлѣнія Св. тѣлъ они приписываютъ или произведенію силъ самой же природы, чудной и разнообразной, и иногда совершенно непостижимой въ своихъ дѣйствіяхъ, или хитрости и искуству ума человѣческаго, который иногда самымъ законамъ природы, даетъ новое направленіе.
Можно было бы таковымъ сказать почти тоже, что Іисусъ Христосъ сказалъ Фарисеямъ, безсовѣстно приписывавшимъ Его чудеса Веельзевулу: Всяко царство, раздѣльшееся на ся, запустѣетъ (Матѳ. 12, 25.); то есть, царство Природы, если бы въ ея законахъ и дѣйствіяхъ не было взаимнаго согласія, давно бы разстроилось и можетъ быть уничтожилось. Можно бы сказать и то, что искуство человѣческое никакъ не можетъ прехитрить искуства великаго Художника природы, и всегда должно уступить Его уму и волѣ. Но таковые люди готовы нарочно представлять себя мало понимающими при общихъ указаніяхъ имъ пути къ истинѣ. Надобно ихъ вести къ оной подробнымъ разсмотрѣніемъ всѣхъ ложныхъ стезей, кои здѣсь во множествѣ представляются путнику, повидимому легко и вѣрно ведутъ къ цѣли, а въ самомъ дѣлѣ уклоняютъ отъ нея, и изъясненіемъ единаго вѣрнаго пути царскаго, который, хотя покрытъ бываетъ священнымъ мракомъ, но вѣрно ведетъ къ предположенной цѣли.
Не по ослѣпленію или предразсудку, но по убѣжденію разума, и опыта, и особенно Слова Божія, утверждаемъ, что нетлѣніе Святыхъ Мощей въ Христіанской Церкви 1) не есть произведеніе какихъ-либо причинъ естественныхъ, 2) и не есть произведеніе искуства человѣческаго; но 3) есть непосредственное и чудесное дѣйствіе Божіе.
1) Нетлѣніе Святыхъ Мощей не есть произведеніе какихъ-либо причинъ естественныхъ.
Предполагая, что причины нетлѣнія Мощей заключаются въ самой природѣ, въ ея законахъ и силахъ, мы должны искать сихъ причинъ, согласно съ простымъ разумѣніемъ и опытомъ, или въ самыхъ тѣлахъ неистлѣвающихъ, въ ихъ особенныхъ физическихъ качествахъ, или внѣ ихъ, въ свойствахъ мѣстъ, въ которыхъ они по разлученіи съ душей полагаются, или наконецъ въ какихъ-либо законахъ и силахъ природы доселѣ намъ еще неизвѣстныхъ.
1. Въ самыхъ тѣлахъ неистлѣвающихъ причиною сего нетлѣнія можно нѣкоторымъ образомъ поставить, какъ и поставляютъ иные, ихъ необыкновенную сухость, сообщенную имъ чрезвычайнымъ постомъ, коимъ Святые Божіи умерщвляли свою плоть со страстьми и похотьми. Говорятъ, что сей постъ, еще въ жизни истощивъ въ тѣлѣ ихъ всякую влажность, въ которой собственно и заключается причина гніенія, по смерти, когда съ послѣднимъ дыханіемъ изсякаетъ и послѣдняя капля жизненныхъ соковъ, дѣлаетъ ихъ совершенно безвлажными, и слѣдовательно способными пробыть чрезъ самое долгое время безъ всякаго поврежденія и гніенія, въ цѣлости. Въ подтвержденіе сего присовокупляютъ, что и извѣстныя Египетскія муміи, изъ коихъ нѣкоторыя сохранились отъ древнихъ временъ даже до настоящихъ, чрезъ нѣсколько тысящелѣтій, не потерпѣли поврежденія и истлѣнія потому особенно, что изъ нихъ, при извѣстномъ у Египтянъ дѣйствіи бальзамированія извлекаемо было искуствомъ все, содержащее въ себѣ влагу.[1]
На сіе предположеніе мы можемъ отвѣтствовать:
a. Истинно, что большая часть Святыхъ Божіихъ , побѣждая дѣйствія міра и плоти и очищая себя постомъ и молитвою, изнуряли свое тѣло едва имовѣрнымъ воздержаніемъ, принимая пищу, въ продолженіи многихъ лѣтъ, чрезъ день, чрезъ два, даже чрезъ цѣлую недѣлю и болѣе , и притомъ состоящую изъ самыхъ простыхъ и малопитательныхъ зелій. Несомнѣнно и то, что такой строгій постъ естественно долженъ изсушать и истощать тѣло, лишая его тука и влаги; (хотя Благословеніе Божіе, которое нѣкогда трехъ Еврейскихъ отроковъ, не хотѣвшихъ участвовать въ трапезѣ невѣрнаго Царя, и постившихся предъ Богомъ, сохранило въ совершенной полнотѣ здравія и красотѣ (Дан. 1, 15.), и въ Христіанской Церкви многихъ подвижниковъ воздержанія поддерживало, и поддерживаетъ въ полномъ обиліи силъ, и въ крѣпости всего тѣлеснаго состава). Впрочемъ, какова бы ни была сухость тѣла, сообщаемая ему постомъ и воздержаніемъ, она можетъ конечно сохранить его долѣе отъ поврежденія, нежели обыкновенное, но не можетъ сообщить ему нетлѣнія совершеннаго , такъ чтобы оно оставалось совершенно неизмѣннымъ чрезъ цѣлые вѣки, при всѣхъ перемѣнахъ положенія его и предметовъ окружающихъ его , какъ было сіе съ Христіанскими Мощами! Истина, подтверждаемая опытомъ: ибо во всемъ царствѣ природы сколько есть всякихъ органическихъ тѣлъ, иссушаемыхъ или отъ причинъ естественныхъ или искуствомъ человѣческимъ: и ни-одно изъ нихъ не могло сохраниться невредимо въ продолженіи и одного даже вѣка. Что касается до извѣстныхъ Египетскихъ мумій, которыя скорѣе всего могутъ ввести въ соблазнъ человѣка, опытнаго въ тайнахъ природы и искуства, но несвѣдущаго въ дѣлахъ Божіихъ: то извѣстно, что по извлеченіи изъ нихъ всего влажнаго, онѣ намащаемы были разными крѣпительными и вяжущими веществами, и полагались въ мѣста, гдѣ внѣшній воздухъ всего менѣе могъ на нихъ дѣйствовать. Но и тѣ, какъ скоро были открываемы и вынимаемы изъ своихъ гробницъ, не смотря на все дѣйствіе приложеннаго къ нимъ искуства, отъ прикосновенія воздуха, а тѣмъ болѣе рукъ человѣческихъ нерѣдко разрушались.[2] Если же которыя и сохранились, то въ самомъ семъ сохраненіи видны слѣды нестолько нетлѣнія, сколько остановленной на время тлѣнности , такъ что самымъ видомъ своимъ напоминаютъ о бренности существа человѣческаго, и возбуждаютъ мысль о мертвенности. Между тѣмъ Мощи Святыхъ Божіихъ большею частію процвѣтаютъ, такъ сказать, жизнію, и являютъ образъ болѣе уснувшаго, нежели умершаго, и прелагаемаго въ тлѣніе человѣческаго состава; и не смотря на то, что открыты внѣшнему воздуху, и терпятъ частое, почти непрестанное прикосновеніе отъ устъ благоговѣйныхъ поклонниковъ, отнюдь не начинаютъ тлѣть; и даже сіи самые члены, къ коимъ прикасаемся, доселѣ не потерпѣли отъ сего никакой существенной перемѣны.
b. Сухость какъ слѣдствіе чрезвычайнаго воздержанія и изнуренія плоти, отнюдь не есть свойство всѣхъ тѣлъ, пребывающихъ до-нынѣ въ нетлѣніи. Многіе Святые Божіи, сіяющіе нынѣ нетлѣніемъ Мощей своихъ, бывъ во время жизни своей поставлены въ тѣснѣйшихъ отношеніяхъ къ міру, угождали Богу благочестіемъ и любовію къ ближнимъ въ тишинѣ кроткаго и молчаливаго духа (1 Петр. 3, 4.), и были праведны, ходя во всѣхъ заповѣдехъ и оправданіяхъ Божіихъ безпорочно (Лук. 1, 6.): но между шѣмъ раздѣляли трапезу свою съ сущими отъ міра, украшались блестящими одеждами, умащали, лице свое; и хотя не давали плоти своей тучнѣть и усиливаться, но и не изнуряли ее чрезмѣрнымъ постомъ, имѣя надобность, по своимъ отношеніямъ въ обществѣ, быть крѣпкими и бодрыми не только духомъ, но и тѣломъ. Таковы нѣкоторые благочестивые Князья наши, кои по свидѣтельству современныхъ сказаній цвѣли здравіемъ, полнотою и красотою тѣла.[3] Мы знаемъ такъ же, что многіе изъ Святыхъ скончались не своею естествеітою смертію, но отъ насилія, мученически, тогда какъ жизнь естественная въ нихъ еще цвѣла; посему и въ часъ ихъ кончины, конечно, въ тѣлахъ ихъ еще въ обиліи текли жизненные соки, кои вдругъ бывъ въ теченіи своемъ остановлены, тѣмъ скорѣе по естественному ходу могли загнить и истлѣть: но между тѣмъ сіи тѣла хранятся цѣлы и невредимы, даже и въ тѣхъ самыхъ частяхъ , на коихъ остаются раны, прекратившія жизнь ихъ. Нѣкоторые наконецъ (особенно изъ числа Мучениковъ) до отшествія ко Христу, жили даже по духу міра, угождая ему и требованіямъ своей плоти, питая и грѣя ее: и только по особенному влеченію Божію, обратившись, вдругъ сдѣлались избранными слугами Божіими. Итакъ предположеніе, что сухость тѣлъ есть существенная причина нетлѣнія ихъ, несогласно и съ сказаніями историческими.
c. Наконецъ, что сіе нетлѣніе совершенно независитъ ни отъ сухости, ни отъ другой какой-либо причины, въ самомъ тѣлѣ заключающейся, сіе видно изъ того, что не только самыя Святыя Мощи сохраняются нетлѣнными, но съ ними большею частію и одежды, въ коихъ они полагаются, и даже часто гробы ихъ.
Очевидно, что должно искать другихъ причинъ, внѣ самаго тѣла нетлѣннаго.
2. Причины нетлѣнія Мощей не могутъ быть и внѣ тѣла, въ качествѣ мѣста, въ коемъ оно полагается.
a. Если есть въ природѣ такая сила, которая можетъ сообщать тѣламъ нетлѣніе, и если въ нѣкоторыхъ мѣстахъ она сосредоточивается и открывается въ дѣйствіи: то сіe, по нашему мнѣнію, должно быть не иначе, какъ когда она проникнетъ весь составъ тѣла до послѣднихъ членовъ, наполнитъ его собою, и, такъ сказать претворитъ въ свое существо, какова напр. сила, окамѣняющая тѣла.[4] Но въ такомъ случаѣ тѣло, какъ существо органическое, должно лишиться сего существеннаго свойства, и принять чужія, не естественныя себѣ качества. Но кто скажетъ о Мощахъ Святыхъ, чтобы онѣ не сохраняли въ себѣ существенныхъ своихъ качествъ, то есть, качествъ существа органическаго? Кто только имѣлъ случай видѣть ихъ и наблюдать взоромъ естествоиспытателя, долженъ согласиться, что онѣ сохраняютъ въ себѣ истинныя свойства тѣла человѣческаго, только что разлученнаго съ душею.
b. Если же сія внѣшняя сила не проникаетъ всего тѣла до самыхъ основаній состава его, а только дѣйствуя отвнѣ, предохраняетъ его отъ вліянія воздуха или земли, способствующихъ гніенію, какъ на примѣръ сила стужи, или какая-либо другая: то въ такомъ случаѣ никакъ не возможно было бы перенесеніе тѣлъ изъ одного мѣста въ другое, какъ эшо обыкновенно бываетъ съ Мощами; ибо въ семъ случаѣ nѣло, какъ скоро изъ одного мѣста, гдѣ по вліянію окружавшихъ его силъ сохранялось нетлѣyнымъ, перенесено было бы въ другое, гдѣ оныхъ внѣшнихъ силъ нѣтъ, или онѣ не дѣйствуютъ, неминуемо подверглось бы обыкновеннымъ законамъ разрушенія.
c. Предположеніе, что нетлѣніе Мощей зависитъ отъ качества мѣста, дѣлаетъ неизъяснимымъ то, какимъ образомъ тѣла другихъ людей, лежащія въ томъ же мѣстѣ, въ томъ же слоѣ земли, подъ вліяніемъ тѣхъ же внѣшнихъ силъ согниваютъ, тогда какъ Святыя Мощи однѣ между ними сохраняются невредимы и нетлѣнны.
d. Еще неизъяснимѣе при семъ предположеніи будетъ нетлѣніе такихъ тѣлъ, которыхъ органическая жизнь прекращена разсѣченіемъ или растерзаніемъ на члены, и при томъ такъ , что члены сіи съ того самаго часа находились и доселѣ находятся въ различныхъ мѣстахъ, и слѣдовательно подъ вліяніемъ различныхъ дѣйствующихъ на нихъ внѣшнихъ силъ. Мы знаемъ, что многіе изъ Святыхъ получили конецъ отсѣченіемъ главы или другихъ частей, а иные совершеннымъ растерзаніемъ на множество членовъ. Благоговѣйные чтители памяти ихъ собирали сіи члены на мѣстѣ мученической кончины ихъ, какъ скоро открывалась къ тому возможность , и уносили ихъ въ свои домы, гдѣ честно скрывали до времени, доколѣ еще не могли торжественно полагать во Храмахъ, для всеобщаго поклоненія и полученія чрезъ нихъ исцѣленій , и другихъ даровъ Благодати. Какъ же могло случиться, что сіи члены одного и того же тѣла, взятые съ поля кровопролитія въ разные домы, нерѣдко въ разные города, могли всѣ остаться совершенно нетлѣнными, и даже быть еще необыкновенными орудіями противу болѣзней, отъ поврежденія состава человѣческаго происходящихъ, и слѣдовательно въ нѣкоторомъ отношеніи источниками нетлѣнія?
e. Предполагаемая причина нетлѣнія внѣ тѣла, по обыкновенному понятію, должна заключаться или въ воздухѣ, или въ землѣ. Но, судя по времени и образу погребенія умершихъ у Христіанъ, трудно предположить, чтобы которая нибудь изъ сихъ стихій, хотя бы и содержала въ себѣ какую-либо силу предохраняющую отъ тлѣнія, могла ею совершенно проникнуть тѣло, и сохранить оное навсегда нетлѣннымъ. Ибо Христіане какъ погребаютъ отшедшихъ Братій своихъ? Обыкновенно не вдругъ послѣ кончины, но и не слишкомъ долго, а чрезъ день или чрезъ нѣсколько дней. Извѣстенъ благочестивый обычай Христіанскій оставлять на нѣсколько времени тѣла скончавшихся, дабы приличнымъ образомъ отдать имъ послѣднее цѣлованіе и весь долгъ Христіанскій и человѣческій, и общимъ молитвословіемъ препроводить отшедшаго ко Господу. Посему можно полагать, что оная противотлѣнная сила, будетъ ли она заключаться въ воздухѣ, или въ землѣ, никакъ не можетъ оказать рѣшительнаго дѣйствія на тѣло. Если она содержится только въ воздухѣ: то не можетъ предохранить тѣло отъ гніенія потому, что оно слишкомъ рано скрывается отъ вліянія ея въ нѣдра земныя, прежде нежели она успѣетъ проникнуть и наполнишь его собою. Если только въ землѣ: то не можетъ сохранить тѣла отъ истлѣнія, потому что оно въ семъ случаѣ уже слишкомъ поздно полагается въ землю, тогда какъ другія силы, способствующія его разрушенію, начали конечно проникать въ оное, и въ немъ можетъ быть уже оказалось гніеніе. Развѣ предположить, что и въ воздухѣ, который окружаетъ тѣло до его погребенія, и въ землѣ въ коей оно полагается, — въ томъ и другомъ вмѣстѣ находятся таковыя предохраняющія отъ тлѣнія силы, и онѣ совокупно или преемственно дѣйствуютъ на тѣло. Но таковое предположеніе столь необычайнаго случая уже слишкомъ изысканно и безъ достаточныхъ основаній.
3. Впрочемъ мы должны сознаться, что не знаемъ въ природѣ всѣхъ силъ, дѣйствующихъ на состояніе тѣлъ органическихъ, и всѣхъ условій и образовъ ихъ дѣйствованія. Въ великой машинѣ вселенной, въ разнообразномъ дѣйствіи и воздѣйствіи безчисленнаго множества разнородныхъ силъ, во взаимномъ ихъ содѣйствіи или противоборствѣ, въ соединеніи причинъ явныхъ и тайныхъ и ихъ произведеній, началъ, средствъ и цѣлей, конечно бываютъ явленія, которыя, не противорѣчя единству всей системы существъ и всеобщей цѣли бытія ихъ, и не выходя изъ подъ вліянія всеобщихъ законовъ, между тѣмъ кажутся намъ необычайными и таинственными, которыя невѣжество легко можетъ отнесть къ сверхъ-естественнымъ и чудеснымъ. Соглашаемся, что есть тѣла людей давно умершихъ, кои не подверглись обыкновенному тлѣнію, коихъ впрочемъ нетлѣнія мы не смѣемъ и не имѣемъ основанія и права усвоять непосредственному дѣйствію силы Божіей, а готовы приписать дѣйствію причинъ естественныхъ, только еще неизслѣдованныхъ и для насъ недовѣдомыхъ[5]. Можетъ быть найдутся люди, занимающіеся точнѣйшимъ изслѣдованіемъ природы, кои постигаютъ сіи причины, и знаютъ какъ онѣ дѣйствуютъ на тѣла. Все сіе допускаемъ: и между тѣмъ — что касается до нетлѣнныхъ Мощей, въ Церкви Христіанской хранимыхъ и почитаемыхъ, то ихъ нетлѣніе никоимъ образомъ не можемъ приписать дѣйствію сихъ же причинъ естественныхъ.
a. Если есть въ Природѣ явленія, въ коихъ какія-либо неизвѣстныя физическія силы удерживаютъ органическое тѣло, по окончаніи жизни его, отъ сгніенія и истлѣнія: то сіи явленія бывали и бываютъ чрезвычайно рѣдко. Кто хочетъ въ семъ удостовѣриться, пусть пройдетъ, если можетъ, лѣтописи всѣхъ древнихъ народовъ, и разсмотритъ: много ли у нихъ бывало такихъ явленій. Правда, что нѣкоторые изъ нихъ, какъ напримѣръ Римляне, по своимъ понятіямъ религіознымъ или гражданскимъ имѣли обыкновеніе тѣла своихъ умершихъ сожигатъ, и уже по сожженіи прахъ ихъ предавать погребенію: но кромѣ ихъ, почти всѣ другіе народы, особливо народы восточные, ближе къ природѣ жившіе и болѣе внимательные къ ея тайнымъ внушеніямъ, гнушались сожженіемъ тѣлъ, и погребали ихъ въ землѣ.[6] Но, кромѣ Египта, гдѣ къ сохраненію труповъ употребляли извѣстный способъ бальзамированія , и дѣйствительно сохраняли оныя нерѣдко на долгое время, много ли найдемъ на всемъ Востокѣ слѣдовъ такого же сохраненія тѣлъ естественнымъ образомъ, безъ употребленія искуства человѣческаго? Самые Римляне всѣ ли трупы умершихъ своихъ сожигали? Безъ сомнѣнія только тѣхъ, кои умирали обыкновеннымъ образомъ, въ нѣдрахъ своего дома, гдѣ оставшіеся родственники и друзья могли совершать надъ ними обыкновенный обрядъ. А сколько ихъ умирало внѣ своихъ домовъ, въ странахъ чужихъ, въ коихъ сего обыкновенія не было, въ путешествіяхъ по мѣстамъ пустымъ, гдѣ нѣкому было воздать имъ сей долгъ, въ воинскихъ походахъ, въ сраженіяхъ, гдѣ конечно не было ни времени, ни возможности къ исполненію сего обычая! Но между тѣмъ писатели ихъ не передаютъ намъ почти никакихъ достовѣрныхъ сказаній о томъ, чтобы гдѣ нибудь находимы были трупы, чрезъ много лѣтъ сохранившіеся невредимыми, кромѣ развѣ нѣсколькихъ сказаній баснословныхъ.[7] Не можемъ думать, чтобы сіе явленіе, если бы оно случалось, не обращало на себя вниманія просвѣщенныхъ Римлянъ: напротивъ должно заключить, что чѣмъ необыкновеннѣе было для нихъ видѣть трупъ вообще, тѣмъ большее должно было родиться изумленіе и вниманіе при видѣ такого тѣла, которое чрезъ долгое время не подверглось ни малѣйшему гніенію. Равнымъ образомъ и у древнихъ народовъ жившихъ или преходившихъ въ Европѣ, до принятія ими Христіанской Вѣры, не было опытовъ такого явленія. Если они, какъ народы дикіе, не имѣли или мало имѣли лѣтописей, въ коихъ бы могли сохранить сказанія о такихъ явленіяхъ: то отъ ихъ временъ могли бы еще сохраниться доселѣ самыя тѣла, такъ какъ въ земляхъ Христіанскихъ сохранились въ цѣлости Мощи, при всѣхъ переворотахъ, измѣнявшихъ многократно лице земли. Но самые ревностные любители древностей, простиравшіе нерѣдко свою ревность даже до раскопанія гробовъ, такихъ опытовъ или совсѣмъ не видѣли, или видѣли весьма мало. Теперь взглянемъ на лѣтописи міра Христіанскаго: что въ нихъ увидимъ? Отъ самыхъ первыхъ временъ Христіанства уже начинаются сказанія о нетлѣніи тѣлъ; съ теченіемъ времени, когда Христіанство начало распространяться во всѣ предѣлы, сказанія сіи распространяются и дѣлаются общими всѣмъ послѣдующимъ вѣкамъ и всѣмъ землямъ, куда проникала Христіанская вѣра въ своей чистотѣ, такъ что теперь, если собрать всѣ таковыя сказанія, то окажется, что не было вѣка, въ которомъ бы не являлось нѣсколько нетлѣнныхъ Мощей, и нѣтъ страны Христіанской, въ коей бы не бьдло ихъ доселѣ сохраняющихся въ своемъ нетлѣніи. Исторической достовѣрности сихъ сказаній подвергать сомнѣнію мы не мбжемъ: ибо она основывается на утвержденій безчисленнаго множества людей — свидѣтелей перваго явленія и открытія мощей, и потомъ на свидѣтельствѣ цѣлыхъ вѣковъ; и даже теперь можетъ быть повѣрена собственнымъ опытомъ каждаго: ибо это не преходящее, но доселѣ продолжающееся дѣйствіе; Мощи Святыхъ и доселѣ хранятся отъ древнихъ временъ въ своей цѣлости. Что же все сіе значитъ? Если истлѣніе тѣлъ вообще есть произведеніе причинъ естественныхъ: то отъ чего и для чего такое стеченіе и такое непрерывное дѣйствіе сихъ причинъ съ извѣстнаго времени и въ извѣстныхъ странахъ міра, тогда какъ въ другія времена и въ другихъ мѣстахъ онѣ если дѣйствовали и дѣйствуютъ, то въ малой мѣрѣ, слабо и рѣдко? Природа конечно не измѣнилась. Сложность силъ, разлитыхъ по ней и своимъ движеніемъ и дѣйствіемъ производящихъ различныя, явленія, конечно всегда таже: отъ чего же всѣ, въ различныхъ мѣстахъ по временамъ являвшіеся источники сей противящейся тлѣнію силы за семнадцать вѣковъ соединились въ одинъ великій потокъ въ землѣ Іудейской, и изъ нея потекли во всемъ обиліи по странамъ, ее окружающимъ? Еще удивительнѣе: отъ чего сіе теченіе ихъ, какъ бы какою разумною силою всегда направляемо было туда, куда приникала Христіанская Вѣра? Откуда между ними такое соотношеніе? Кто и какъ изъяснитъ оное?..
b. Далѣе, если бы нетлѣніе тѣлъ было только произведеніемъ силъ природы: то кто изъяснитъ: отъ чего въ самомъ Христіанствѣ всѣ нетлѣнныя тѣла, за исключеніемъ весьма не многихъ[8], суть тѣла людей, кои въ продолженіе своей жизни, были извѣстны высокимъ благочестіемъ и святостію, или по крайній мѣрѣ скончались въ истинномъ покаяніи и надеждѣ воскресенія о Іисусѣ Христѣ? Истина сія неоспорима такъ, что если бы кто усумнился въ высокой нравственности Мужей, коихъ чтитъ Христіанская Церковь, храня и уважая священные остатки ихъ: то надобно усумниться въ бьтіи добродѣтели на землѣ, или по крайнѣй мѣрѣ во всеобщихъ человѣческихъ понятіяхъ о ней, поколебать все доселѣ созидавшееся царство нравственности, и блуждать во мракѣ новыхъ еще неопредѣленныхъ началъ ея, можетъ быть непрестанно уклоняясь отъ истиннаго пути и падая. Откуда же такая связь природы неразумной съ разумною, такъ что лучшія, животворнѣйшія ея силы, обращены на людей лучшихъ по своимъ нравствеЬнымъ качествамъ; и сила нетлѣнія, въ чемъ бы она ни заключалась, дѣйствуетъ на тѣхъ, кои всѣхъ достойнѣе истлѣнія? Не возможно не удивляться такому приличному, мудрому, правильному выбору въ предметахъ дѣйствованія. Утверждающіе, что это есть дѣйствіе одной природы допускаютъ, не примѣчая сами того, такое чудо, которое превосходитъ всѣ пріемлемыя и исповѣдуемыя нами чудеса: произведеніе безъ причины, дѣйствіе разумное природы неимѣющей разума. Не гораздо ли согласнѣе съ опытомъ и здравымъ смысломъ допускать въ какихъ-либо необычайныхъ и неизъяснимыхъ, но между тѣмъ премудро соображенныхъ и прекрасно расположенныхъ дѣйствіяхъ участіе силы сверхъ-естествеииой, свободной и разумной, нежели слѣпой, связанной необходимостію, и неразумной природы?
c. Наконецъ должно сказать, что въ Церкви Христіанской нетлѣніе тѣлъ Святыхъ людей почти всегда соединялось и соединяется со множествомъ другихъ необычайныхъ, чудесныхъ явленій. Ибо самое открытіе нетлѣнія какого-либо тѣла въ какихъ случаяхъ и какъ бываетъ? Большею частію послѣ и въ слѣдствіе многихъ предварительныхъ чудесъ. Христіане благоговѣйно чтутъ останки всѣхъ умершихъ Братій своихъ, и предавъ ихъ землѣ не тревожатъ костей ихъ безъ особенной нужды. Но если когда отваживаются проникнуть въ глубину гроба, гдѣ умершіе почіютъ о Господѣ, то рѣшаются на сіе обыкновенно послѣ какихъ-либо чудныхъ явленій и знаменій, указующихъ на лежащее въ извѣстномъ мѣстѣ духовное сокровище; и тогда дѣйствительно уже приступаютъ къ открытію нетлѣнныхъ Мощей. Такъ иногда бываютъ необычайныя явленія Святаго, коего Богъ хочетъ прославишь въ нетлѣніи, видимыя разными лицами во снѣ и въ - явѣ; иногда, распространеніе благовоній надъ тѣмъ мѣстомъ, гдѣ почіютъ Мощи его, иногда исцѣленія , или другія чудеса. Таковыя явленія предваряющія открытіе Мощей, обыкновенно и сопровождаютъ оное , и продолжаются потомъ непрерывно, по мѣрѣ вѣры приходящихъ къ Мощамъ для поклоненія и пріятія преизбыточествующей въ нихъ Благодати.[9] Чтожъ изъ сего слѣдуетъ? Одно изъ двухъ: или всѣ сіи необыкновенныя явленія, обстоящія открытіе нетлѣнныхъ Мощей, суть такъ же естественныя явленія, какъ и самое нетлѣніе: или сіе нетлѣніе, предваряемое и сопровождаемое столь чудесными явленіями, столь тѣсно и почти необходимо соединенное съ ними, само есть явленіе, неподлежащее силамъ и законамъ природы — чудесное. Утверждать первое было бы противно здравому разуму и опыту, и возможно только развѣ для тѣхъ , кои совсѣмъ не хотятъ ничего допускать чудеснаго въ мірѣ,— для совершенныхъ невѣровъ: слѣдовательно всякой допускающій, что есть въ мірѣ явленія, превышающія обыкновенные законы и силы природы, долженъ согласиться на второе, то есть признать, что нетлѣніе Мощей въ Христіанской Церкви есть одно изъ таковыхъ именно явленій.
Но если нетлѣніе Мощей не есть произведеніе силъ и дѣйствій природы вещественной, а произведеніе другой какой-либо силы, внѣ ея дѣйствующей, свободной и разумной: то не есть ли это сила человѣческаго ума, который часто подчиняетъ себѣ дѣйствія вещественной природы? и нетлѣніе не зависитъ ли отъ хитраго искуства изобрѣтательныхъ людей, производящаго въ природѣ часто новыя, удивительньт явленія? Нѣтъ.
2) Нетлѣніе Мощей въ Христіанской Церкви не есть произведеніе искуства человѣческаго.
Здѣсь мы можемъ разсматривать искуство человѣческое съ двухъ сторонъ: a. искуство непредосудительное, или по крайнѣй мѣрѣ извинительное, и b. другое дерзкое, злонамѣренное, преступное.
a. Перваго рода искуство предохранять тѣла отъ истлѣнія есть то, которое извѣстно было древнимъ Египтянамъ и нѣкоторымъ другимъ народамъ.[10] Мы называемъ оное извинительнымъ потому, что оно, хотя противорѣчить рѣшительному опредѣленію Божію о человѣкѣ грѣшникѣ, что онъ, какъ взятый отъ земли, и самъ будучи своею тѣлесною частію земля и прахъ, долженъ и возвратиться въ землю отъ коея взятъ (Быт. 15, 19.): -о между тѣмъ истекало большею частію изъ чистаго источника, и служитъ выраженіемъ добрыхъ чувствъ и расположеній въ человѣкахъ. Ибо изъ всѣхъ историческихъ и геологическихъ соображеній видно, что Египтяне изобрѣли и употребляли искуство бальзамированія тѣлъ или по своимъ религіознымъ и философскимъ понятіямъ, по коимъ сообразно съ системою преселенія душъ думали , что души остаются въ тѣлахъ дотолѣ , пока сіи не истлѣютъ, и потому старались, о сохраненіи ихъ въ цѣлости какъ можно долѣе[11]; или по необходимости физической: ибо рѣка Нилъ, разливающаяся въ извѣстное время по всей землѣ Египетской, распространяла всюду способствующую гніенію сырость, и симъ самымъ повреждая тѣла умершихъ, зарытыя въ рыхлую землю, могла производить ежегодно заразы, если бы сіи тѣла (а отчасти и тѣла животныхъ) не были посредствомъ различныхъ искуственныхъ дѣйствій предохраняемы отъ гніенія.[12] Вѣроятно, что были и другія болѣе или менѣе благовидныя причины, побудившія заниматься искуствомъ сохранять тѣла отъ поврежденія, какъ у сихъ же Египтянъ, такъ и у другихъ нѣкоторыхъ народовъ: напримѣръ любовь и уваженіе къ предкамъ, и вообще ко всѣмъ великимъ людямъ, о коихъ хотѣли долѣе сохранить память.[13]
Итакъ сей родъ искуства, судя по причинамъ произведшимъ его, извинителенъ: и Церковь Христіанская, допускающая въ обычаяхъ и обрядахъ все то, что не противно доброй нравственности, и духу исповѣдуемой ею религіи, могла бы допустить употребленіе и сего древняго обычая: но между тѣмъ, сколько можно видѣть на опытѣ, онъ никогда не былъ въ ней употребляемъ; и слѣдовательно объ искуствѣ сего рода всего менѣе намъ нужно говорить. Исторически извѣстно о всѣхъ вообще Святыхъ Божіихъ Христіанской Церкви, что они по кончинѣ своей небыли подвергаемы никакому роду бальзамированія. Христіане, которые частію по самой необходимости жили въ скудости и лишеніи, особенно въ первыя времена гоненій, частію по произволенію и любви Христовой, вмѣняя все въ уметы ради Іисуса Христа, не имѣли и способовъ къ употребленію сего рода искуства надъ своими собратіями, которое безъ сомнѣнія требовало значительныхъ издержекъ; а еще болѣе не хотѣли сего дѣлать, дабы ни въ какомъ отношеніи не явиться даже и по виду противниками яснымъ словамъ Господа, назначающимъ тѣлу человѣка въ удѣлъ персть и прахъ. Особенно извѣстно сіе о Святыхъ нашей Россійской Церкви, коихъ тѣла всегда погребаемы были въ священной простотѣ, такъ же, какъ погребаются и доселѣ, безъ употребленія надъ ними какого-либо искуства.
b. Что касается до другаго рода искуства въ семъ случаѣ, то, собственно говоря, это нельзя назвать и искуствомъ, а лучше дерзкимъ обманомъ, изувѣрствомъ. О немъ не надлежало бы и говорить, постыдно было бы и упоминать Православнѣімъ Христіанамъ, если бы именно въ нашей Россійской Церкви, между нѣкоторыми заблудшими сынами ея, не было мысли, что сей святотатственный обманъ дѣйствительно есть въ Церкви. Именно, нѣкоторые думаютъ—да не оскорбится око читающаго и ухо слушающаго — будто бы Мощи нѣкоторыхъ Святыхъ не суть подлинныя Мощи, а поддѣльныя, искуствомъ составленныя изъ воску или другаго вещества[14].
Стоитъ ли сіе мнѣніе опроверженія? Предполагать такое изувѣрство въ служителяхъ Вѣры и Церкви, на коихъ всего удобнѣе въ семъ случаѣ могло бы пасть подозрѣніе, могутъ только тѣ, кои развѣ сами способны къ чему-либо подобному. Стыдно Православному предъ Православными принимать во вниманіе такую мысль, и заниматься опроверженіемъ оной, когда совѣсть каждаго, не совсѣмъ погибшаго человѣка, сильно вопіетъ противъ того, чтобы въ Христіанствѣ были люди, кои млгли бы воздвигать такую клевету на Бога и Святыхъ Его для исполненія какихъ нибудь своекорыстныхъ видовъ.
Довольно сказать на сіе:
a. Что Мощи Святыхъ особливо въ новѣйшія времена, (такъ какъ приверженцы мнимо-старыхъ обрядовъ такое злоупотребленіе и приписываютъ новѣйшимъ,) при открытіи ихъ всегда были строго испытуемы въ достовѣрности, и свидѣтельствуемы, кромѣ безчисленнаго множества притекавшаго къ нимъ при семъ случаѣ народа, Правительствомъ Церковнымъ и Гражданскимъ.
b. До открытія Мощей явленіе нетлѣнія ихъ почти всегда предваряемо было, какъ выше замѣчено, множествомъ чудесъ отъ Святаго, коего Богъ благоволилъ прославить въ нетлѣніи : и уже сказанія о сихъ чудесахъ большею частію и бывали поводомъ къ освидѣтельствованію и открытію Мощей его[15].
c. Предполагаемый обманъ представляетъ безчисленное множество трудностей, которыя дѣлаютъ его почти невозможнымъ физически. Сколько искуства всякаго рода, сколько издержекъ, сколько скрытности потребно для того, чтобы такой святотатственный замыслъ привесть въ исполненіе! Какъ составить изъ воска или другаго вещества подобіе Мощей, какъ и когда положить оное въ землю, чтобы потомъ торжественно открыть, какъ истинныя нетлѣнныя Мощи, какъ все сіе сокрыть отъ тысячи взоровъ!! Это такія затрудненія при представленіи коихъ даже рѣшающаяся на преступленіе душа должна остановишься, и оставить свое намѣреніе, какъ неисполнимое.
d. Если кому сій простыя и ясныя доказательства покажутся недостаточными, тому мы предлагаемъ доказательство инаго рода, если только онъ способенъ понимать оное; именно, пусть таковый обратится къ правильному и вѣрному представленію Промысла Божія: и онъ найдетъ въ немъ рѣшительное, успокоивающее убѣжденіе, что явленіе нетлѣнныхѣ Мощей отнюдь не есть произведеніе человѣческаго обмана. Если Богъ непрестанно промышляетъ о всемъ мірѣ и особенно о Церкви, и если сіе Его промышленте направлено особенно къ тому, чтобы утвердить и распространить на землѣ царство истины и благочестія: то возможно ли думать, чтобъ Онъ попустилъ совершаться въ Церкви Своей столь великому обману, и чрезъ толикое время содержать людей, простыхъ по уму и сердцу, въ самомъ жалкомъ заблужденіи? Какъ! Промыслъ Божій, который и обыкновенныя преступленія, въ какой бы тайнѣ ни совершались, не оставляетъ закрытыми, но, рано или поздно, почти всегда обнаруживаетъ; а грѣхи вопіющіе на небо, коими люди святотатственно посягаютъ на славу Божію, нерѣдко даже сверхъ-естественнымъ образомъ обнаруживаетъ и наказуетъ[16]: ужели и сему обману, (если бы онъ быль на самомъ дѣлѣ) далъ бы созрѣвать въ Церкви и приносишь столь горькіе плоды чрезъ цѣлые вѣки? Конечно, Богъ не связываетъ свободы человѣка, даже и тогда, когда она посягаетъ на самыя законопреступныя дѣйствія; Онъ оставляетъ дѣянія въ произволеніи человѣка: но Онъ же не можетъ допустить того, чтобы слѣдствія сихъ дѣяній, если удобно могутъ быть отвращены, оставались чрезъ долгое время къ пагубѣ людей; и — примѣняя сіе къ настоящему случаю — чтобы заблужденіе, касательно нетлѣнныхъ Мощей, по коему преступное дѣло рукъ человѣческихъ приписывается силѣ Божіей, столь легко отвратимое, поелику Мощи сіи подлежать чувству и испытанію каждаго, чтобы сіе заблужденіе столь долго существовало въ Церкви. Итакъ кто вѣруетъ Божію промыслу во всемъ мірѣ, и особенно невидимому присутствію и дѣйствію Іисуса Христа въ своей Церкви, тотъ долженъ убѣдиться, что святотатственный обманъ въ явленіи мнимо-нетлѣиныхъ Мощей, если бы даже и могъ когда-либо быть произведенъ, не могъ бы продлиться, и давно бы обнаружился предъ всѣми.
3. Если нетлѣніе Святыхъ Мощей не есть ни произведеніе силъ природы, ни произведеніе человѣческаго искуства: то очевидно, что оно есть непосредственное дѣйствіе Того, кто повелѣваетъ всею природою, и чья премудрость безконечно превосходитъ велкую мудростъ человѣческую.
Мы не можемъ и не должны проникать слабымъ своимъ разумѣніемъ въ то: какимъ образомъ Богъ производитъ сіе нетлѣніе, и какъ сіе тѣло, ставшее по самой природѣ своей тлѣннымъ со времени перваго грѣха, при всеобщемъ тлѣніи, пребываетъ нетлѣнно, какимъ образомъ связуются части его, когда нѣтъ въ немъ духа и жизни. Это дѣйствіе есть чудесное; слѣдовательно оно не можетъ быть постижимо для насъ со внутренней своей стороны. Мы потому и усвояемъ оное непосредственно самому Творцу природы, что въ природѣ, въ обыкновенныхъ ея законахъ и силахъ извѣстныхъ намъ, нѣтъ закона, подъ который бы подвесть, нѣтъ силы, которой можно было приписать сіе дѣйствіе.
Впрочемъ то, что Творецъ природы совершаетъ независимо отъ всеобщихъ законовъ и силъ природы вещественной, должно подлежать еще иному закону. Есть законъ, по которому должны совершаться всѣ дѣйствія всѣхъ разумныхъ существъ, и отъ котораго самъ верховный Законодатель, не измѣняя Себѣ, не можетъ уклониться, такъ какъ Онъ самъ Себя поставилъ образомъ для дѣятельности всѣхъ разумныхъ тварей (1 Пет. 5, 16.). Посему, взирая на нетлѣніе Мощей, какъ на дѣйствіе сверхъ-естественное, и возводя оное къ единому Творцу природы, мы должны въ Немъ искать основаній сего дѣйствія нравственныхъ, и изслѣдовать: какъ сіе дѣйствіе сообразуется съ представленіемъ нравственныхъ свойствъ Божіихъ, или яснѣе: что побуждаетъ Творца являть толикое чудо.
Слѣдуя слабою и ограниченною мыслію человѣческою за вседѣтельною и безконечною мыслію Божіею, до тѣхъ предѣловъ, куда только позволено ей достигать, мы можемъ видѣть нѣкоторыя причины, побуждающія всеблагаго и всемогущаго Бога сохранять отъ истлѣнія тѣла Праведниковъ. Богъ творитъ сіе чудо 1) или для самыхъ Праведниковъ, или 2) для тѣхъ, кои должны видѣть сіе ихъ нетлѣніе.
1. Для Праведниковъ въ нетлѣніи ихъ Мощей заключается а) начало той безконечной жизни не только по душѣ, но и по тѣлу, которой они по благости Божіей удостоятся въ вѣчности. Къ сей жизни предназначены человѣки при самомъ сотвореніи, и въ началѣ и имѣли ее. Они жили на землѣ небесною жизнію, пріемля ее душею отъ существа Божія, и тѣломъ отъ древа жизни, чувственнаго образа жизни небесной (Апок. 22, 2.). Грѣхъ, породившійся въ единомъ человѣкѣ, и отъ него распространившійся во весь міръ, ввелъ въ оный съ собою и смерть, и такимъ образомъ смерть вошла во всѣхъ человѣковъ, рожденныхъ по образу перваго согрѣшившаго, и объяла все естество ихъ — отъ души, въ которой съ того времени закрылась естественная способность къ принятію одушевлявшаго ее Духа Божія, до тѣла, которое съ минуты рожденія должно стало сражаться съ стихіями, разрушающими бытіе его, уступить имъ, и истлѣть. Но Богъ, милосердый и къ падшему человѣчеству, не отступилъ отъ Своего вѣчнаго опредѣленія о немъ, содѣлать его причастникомъ нетлѣнія и вѣчной жизни. Для избавленія отъ работы истлѣнію міра и человѣковъ, Онъ послалъ на землю Единороднаго Своего Сына, который, принявъ на Себя вину смерти — грѣхъ всего міра, и вкусивъ потомъ за оный самую смерть, воскресеніемъ отъ смерти открылъ въ Себѣ источникъ всякой жизни для всякаго, приближающагося къ Нему вѣрою и любовію, въ комъ только не совсѣмъ еще. омертвѣло чувство, и внутренняя пріемлемость жизни не закрылась. Такимъ образомъ Святые Божіи, кои усвоили себѣ жизнь Іисуса Христа (Гал. 2, 20), познали и пріяли вѣрою силу Его воскресенія (1 Кор. 15, 5.), и умерли въ Немъ для настоящаго растлѣннаго міра (Кол. 2, 20.), — и воскресаютъ съ Нимъ духомъ, начинаютъ жить по Богѣ, въ правдѣ и преподобіи истины, жизнію небесною, Ангельскою. Сія чудная перемѣна, сей переходъ отъ смерти къ жизни первоначально и преимущественно открывается въ душѣ, такъ какъ въ ней собственно заключаются органы къ принятію всепроникающаго и всеоживляющаго Духа Божія; но по необходимой и неразрывной связи души съ тѣломъ, она въ Святыхъ мужахъ сообщается и тѣлу, и нерѣдко сообщаетъ ему еще на землѣ, при всеобщемъ тлѣніи земныхъ существъ, силу нетлѣнія. Но поелику Святые Божіи, начавшіе жить Божественною жизнію, доколѣ находятся еще въ тѣлѣ и въ мірѣ, только ослабляютъ въ себѣ силу грѣха, причиняющаго смерть, а не истребляютъ: то и сила жизни Божіей въ настоящее время въ нихъ только еще начинаетъ дѣйствовать, борясь съ силою смерти, и побѣждая ее, но не истребляя совершенно. Посему всѣ, кромѣ единаго человѣка, не сотворившаго грѣха (1 Пет. 2, 22.), необходимо должны ещё бываютъ подвергнуться смерти, дать послѣдній оброкъ грѣху, по законамъ вѣчнаго правосудія. Но съ Сею смертію тѣла въ Святыхъ Божіихъ и кончается уже сила и грѣха и смерти, и начинается вполнѣ новая безсмертная жизнь. Тогда — какъ душа, изведенная изъ міра, лежащаго во злѣ (1 Іоан. 5, 12.). болѣе не ощущаетъ въ себѣ умерщвляющей силы грѣха, и живетъ жизнію, себѣ свойственною, познаніемъ Бога и любовію къ Нему: такъ и тѣло, прешедшее прагъ смерти, болѣе не подлежитъ разрушенію, и какъ бы въ самой смерти живетъ нетлѣніемъ. Такимъ образомъ нетлѣніе тѣлъ Святыхъ Угодниковъ есть естественное, если можно такъ сказать, явленіе въ Царствѣ Благодати, есть слѣдствіе и выраженіе жизни души ихъ въ Богѣ, начало жизни полной и совершенной, имѣющей открыться въ обновленномъ тѣлѣ по всеобщемъ воскресеніи. Сія сила жизни и нетлѣнія, остающаяся въ тѣлахъ Святыхъ по смерти ихъ, столь велика бываетъ, что не вмѣщается въ нихъ однихъ, но преизливается изъ существа ихъ, и сообщается другимъ существамъ, приближающимся къ нимъ и способнымъ къ принятію ея. И вотъ отъ чего сіи тѣла Святыхъ не только сами не истлѣваютъ, но еще и другимъ сообщаютъ исцѣленія всякаго рода!
b) Во-вторыхъ для Святыхъ Божіихъ въ нетлѣніи Мощей ихъ заключается начало славы, которая ожидаетъ ихъ и вполнѣ откроется при всеобщемъ воскресеніи и судѣ.
Многіе изъ Святыхъ служатъ Богу правдою и преподобіемъ во вся дни живота своего (Лук. 1, 6.); и между тѣмъ сіе высокое служеніе ихъ остается неизвѣстнымъ для міра, ибо совершается ими втайнѣ, въ неистлѣніи кроткаго и молчаливаго духа (1 Пет. 5, 4.). Другіе за свою вѣру, за свою любовь къ Богу и дѣла , совершаемыя во славу Его, еще подвергаются отъ міра поношенію и презрѣнію. Апостолъ за всѣхъ по истинѣ могъ сказать: якоже отреби міру быхомъ, всѣмъ попраніе (1 Кор. 4, 14.). Иные наконецъ поставляются даже прямо въ борьбѣ со злобою, подвергаются гоненію, и до самаго конца жизни не находятъ мѣста для прикрытія главы, между тѣмъ какъ гонители ихъ возвышаются и торжествуютъ. И неудивительно! Самъ Начальникъ и Совершитель Вѣры и спасенія, когда жилъ на землѣ во плоти, былъ часто поносимъ, и посмѣваемъ, и гонимъ. А рабъ можетъ ли быть болѣе Господина своего, и ученикъ Учителя? Если Его преданные міру люди изгнали изъ своего круга, какъ недостойнаго, или даже какъ злодѣя, то и ихъ изженутъ (Іоан. 15, 20.). Правда, что Святые Божіи служа Богу и не ищутъ себѣ славы, не домогаются достойныхъ наградъ, какъ сіе дѣлаютъ всѣ слуги міра: но Самъ Господь, по закону Своея святости и правосудія, и даже по ревности къ Своей славѣ, не можетъ оставить навсегда Своихъ слугъ въ презрѣніи и гоненіи, и по смерти память ихъ въ посмѣяніи и поношеніи; но иногда еще при жизни изводитъ ихъ на широту (2 Цар. 22, 20.), и судьбу ихъ являетъ во всемъ блескѣ, яко полудне (Пс. 37, 6.); а еще чаще, оставляя Праведныхъ въ сей жизни терпѣть до конца, предоставляетъ Себѣ открыть величіе ихъ по смерти, и показать, что ихъ не бѣ достоинъ весь міръ (Евр. 11, 38.). Еще прежде послѣдняго всемірнаго суда, на которомъ они просвѣтятся яко солнце, Онъ предобразуетъ славу ихъ, и нынѣ являя многоразличныя знаменія ихъ высокаго достоинства, ихъ неземнаго величія. И вотъ одинъ изъ таковыхъ образовъ прославленія, самый вѣрный и поразительный, заключается въ нетлѣніи ихъ Мощей! Какъ Іисусъ Христосъ, гонимый Іудеями до смерти, претерпѣвшій поношеніе и крестъ какъ злодѣй, явленъ былъ истиннымъ Сыномъ Божіимъ чрезъ воскресеніе отъ мертвыхъ (Римл. 1, 5.): такъ и Его послѣдователи, гонимые и поносимые въ мірѣ, являются какъ великіе Слуги Великаго Бога, какъ Чада Божіи по благодати чрезъ нетлѣніе Мощей ихъ. Здѣсь — при гробѣ Праведника открывается, какое сокровище онъ былъ для міра, и какъ слѣпъ былъ міръ, не видѣвшій внутренней красоты его; здѣсь умолкаетъ всякая клевета, всякій гласъ оскорбительный для Святаго. Здѣсь является въ полной мѣрѣ побѣда Чадъ Вѣры надъ ея гонителями: ибо сіи давно тлѣютъ во прахѣ, и всѣ дѣла ихъ забыты или осуждены потомствомъ, а тѣ чрезъ цѣлые вѣки благоговѣйно прославляются въ тѣлесахъ своихъ. Здѣсь не нужно трубы для провозглашенія имени великаго человѣка, не надобно лѣтописей для увѣнчанія его безсмертіемъ: сіе безсмертіе является здѣсь въ самомъ существѣ, и гробъ, содержащій въ себѣ священные останки Праведника, воздвигнутый для всеобщаго воззрѣнія и поклоненія, есть какъ бы каѳедра, съ коей безмолвно, но громко проповѣдуется слово, что лежащій въ немъ великъ человтъкъ предъ Богомъ!
Такимъ образомъ въ нетлѣніи Святыхъ Мощей Милосердый Богъ предначинаетъ то блаженство, которое Онъ уготовалъ въ вѣчности любящимъ Его.
При семъ можетъ удобно притти кому-либо, на мысль: »Почему не всѣ тѣла Святыхъ Божіихъ остаются нетлѣиными; но есть нѣкоторыя, кои, подобно тѣламъ обыкновенныхъ людей, истлѣваютъ? Ужели Богъ неравно благъ ко всѣмъ боящимся Его, неравно дѣлаетъ всѣхъ ихъ причастниками жизни и славы Своея? Для чего Онъ для однихъ приблизилъ время прославленія и воскресенія, для другихъ отдалилъ?«
Если бы кто дѣйствительно такъ сталъ думать и говорить, то благочестивый наблюдатель судебъ Божіихъ о человѣкахъ при семъ скажетъ ему:
a. Ты кто еси, судяй чуждему рабу (Рим. 14, 4.)? Ты ли, самъ погруженный въ тинѣ грѣха, можетъ цѣнить Святыхъ Божіихъ, опредѣлять мѣру и степень ихъ святости, ихъ заслугъ предъ Богомъ? Единъ Богъ вѣстъ сущія своя (2 Тим. 2, 19.), и знаетъ, кому что дать, кого чѣмъ наградить, соотвѣтственно труду и подвигу каждаго. Извѣстно, что не всѣ Святые будутъ стоять и въ новой жизни на одной степени блаженства, такъ какъ не всѣ на равной степени духовнаго совершенства исходятъ изъ сего міра: но одни предъ другими получатъ большую мѣру благъ; одни будутъ ближе находиться къ Источнику жизни и блаженства Іисусу Христу, другіе далѣе; одни въ большей, другіе въ меньшей мѣрѣ принимать въ себя струящуюся изъ Него любовь, смотря потому, какъ здѣсь они сами близки были къ Нему любовію; одни будутъ болѣе, другіе менѣе сіять Его незаходимъ свѣтомъ. Ина слава солнцу, ина лунѣ, ина звѣздамъ, и звѣзда отъ звѣзды разнствуетъ (1 Кор. 15, 41.): такъ говоритъ Святый Павелъ о различіи состоянія Праведныхъ по всеобщемъ воскресеніи, хотя всѣ они будутъ неизреченно блаженствовать. Судя по сему, можно заключишь , что нетлѣнный Царь вѣковъ неравно проявляетъ силу нетлѣнія Своего въ тѣлахъ Святыхъ, сообразно съ ихъ внутреннимъ достоинствомъ и святостію, какъ основаніемъ нетлѣнія и жизни.
b) Сверхъ сего Духъ Святый и въ сей жизни Праведниковъ раздѣляетъ имъ различно Свои Божественныя дарованія, дая овому слово премудрости, иному же слово разума, другому же вѣру, иному же дарованія исцѣленій, другому же дѣйствія силъ (1 Кор. 12, 7. 8. 9.) : такъ, конечно, и по прешествіи ихъ за предѣлы жизни, сообразно съ полученнымъ здѣсь даромъ и съ употребленіемъ его, тойже Духъ даетъ каждому своего рода славу и блаженство, однихъ ублажая такимъ, другихъ инымъ образомъ. Можетъ быть одни, кои здѣсь въ уединеніи отъ людей занимались единственно Богомысліемъ и бесѣдовали съ Ангелами, и теперь ближе находятся къ кругу ихъ, и, молясь предъ Богомъ за весь родъ человѣческій, между тѣмъ удалены отъ взора людей, коихъ они избѣгали въ семъ мірѣ; а тѣ, кои здѣсь особенно любили благотворить ближнимъ своимъ, не лишены блага пребывать тѣломъ своимъ съ живущими на землѣ, чтобы и по преставленіи изливать на нихъ щедроты небесныя. И конечно всѣ тѣ, кои, по волѣ и власти тогоже Святаго Духа, еще въ сей жизни снабжены были особенно дарованіемъ исцѣленій и дѣйствіемъ силъ, не лишаются сего дара и по смерти, но чрезъ свои тѣла, какъ чрезъ единственные, оставшіеся на землѣ органы, производятъ оныя и до нынѣ.
c). Не льзя при семъ не согласиться и на то, что многихъ Святыхъ тѣла сохраняются конечно нетлѣнными, но до времени по премудрымъ судьбамъ Божіимъ еще не открыты для насъ. Что же касается до тѣхъ Святыхъ, о которыхъ мы несомнѣнно знаемъ, что ихъ тѣла, также какъ и тѣла другихъ людей, подверглись всеобщему закону разрушенія, какъ на примѣръ тѣло Патріарха Іосифа, коего однѣ кости сохранились къ исшествію Израильтянъ изъ Египта (Исх. 13, 19.), тѣло Патріарха Давида, о коемъ Св. Апостолъ Петръ прямо говоритъ, что не къ нему относились слова его: не даси преподобному твоему видѣти истлтънія (Дѣян. 2, 31.), тѣло Пророка Елиссея, отъ котораго чрезъ годъ остались однѣ кости, сохранившія впрочемъ въ себѣ особенную животворную силу (4 Царст. 13, 21.), и другихъ: то не надобно забывать, что тогда сила нетлѣнія еще не столь дѣйствовала на землѣ, до пришествія въ міръ Іисуса Христа, и разрушенія Имъ царства смерти; посему тѣла сихъ Праведниковъ и могли; такъ же какъ и другія, подвергнуться тлѣнію. Замѣчая дѣйствіе всеоживляющей силы Божіей на землѣ, мы съ удивленіемъ и благоговѣніемъ должны увидѣть, что она раскрывалась по мѣрѣ того, какъ раскрывалось и прояснялось ученіе о Мессіи — возстановителѣ міра. Въ первыя времена мы едва видимъ ее среди всеобщаго тлѣнія. Только одинъ Енохъ надъ бездною тлѣнія воспарилъ въ нерукотворенный и нетлѣнный градъ Божій. За симъ она явилась въ Моисеѣ, который поживъ до глубокой старости, не чувствовалъ на себѣ ея немощей (Втор. 34, 7.), и котораго тѣло сокрытое отъ народа, дабы не сдѣлалось предметомъ обожанія, было причиною препирательства Вождя небесныхъ Силъ съ начальникомъ ада діаволомъ (Іуды 9.). Во времена Пророковъ, когда обѣтованіе о Мессіи было повторено, раскрыто яснѣе, и многими принято и понято, и сила жизни явилась очевиднѣе, такъ что въ Иліи мы видимъ не только новый опытъ прехожденія надъ бездною тлѣнія, но и усматриваемъ силу Духа, оживляющую умершихъ и возстановляющую отъ тлѣнія къ жизни, и такимъ же образомъ въ Елиссеѣ, который даже и по кончинѣ удержалъ въ себѣ сію силу, воскресивъ мертвеца, коснувшагося костямъ его. Наконецъ когда пришелъ на землю Самъ Господь жизни и смерти, чтобы Своимъ ученіемъ, дѣлами и смертію на крестѣ умертвить въ мірѣ грѣхъ и превесть человѣка отъ смерти къ жизни: тогда сила воскресенія и жизни потекла по всей вселенной, проникая и оживляя мертвенное естество человѣческое. Такимъ образомъ во время земной жизни Іисуса Христа мы видимъ уже неоднократныя дѣйствія воскресенія мертвыхъ. А по смерти и воскресеніи Его явленія сіи умножались такъ, что сдѣлались почти обыкновенными въ первеисшвующей Церкви. Здѣсь опять можетъ быть кому нибудь покажется страннымъ, что при жизни Іисуса Христа въ Исторіи Евангельской мы менѣе находимъ чудесъ нетлѣнія и воскресенія, нежели въ Исторіи Церкви по Его вознесеніи. Въ изъясненіе сего должно сказать, что сила жизни небесной сообщается только тому, что способно принять ее; что только тамъ, гдѣ жизнь по духу являетъ свое дѣйствіе, открывается и сія видимая жизнь во всемъ обиліи. Но во время земной жизни Іисуса Христа еще сколь мало было людей, кои могли понимать, какъ должно, Его ученіе, и принимать оное всѣмъ сердцемъ и умомъ! Но съ смертію Его, когда жизнь благодатная разлилась повсюду и сообщалась всему: и жизнь по естеству распространилась и открылась полнѣе и яснѣе въ воскресеніи и нетлѣніи. Въ самый часъ смерти Богочеловѣка, жизнь сія сообщилась уже множеству древнихъ Праведниковъ (Матѳ. 28, 52.). А въ послѣдствіи времени она еще очевиднѣе стала являться въ Святыхъ Новозавѣтныхъ, явилась въ Апостолахъ, Мученикахъ, Преподобныхъ, Святителяхъ, угодившихъ Богу вѣрою и дѣлами.
2. Если же и по воскресеніи Іисуса Христа не всѣ праведные почиваютъ до-нынѣ нетлѣнно своими тѣлесами: то все недоумѣніе о семъ разрѣшается наконецъ тѣмъ заключеніемъ, что проявленіе въ нихъ небесной жизни, коею души ихъ живутъ и наслаждаются въ небѣ, и прославленіе въ нетлѣніи бываетъ не столько для нихъ самихъ, сколько для насъ, оставшихся созерцателями сего чуда. Для нихъ это не самая высокая награда, не слишкомъ великое благо, что нѣсколькими вѣками прежде, или даже и тысящелѣтіями, кои впрочемъ предъ Богомъ и вѣчностію суть какъ минувшій день или малая часть его (Псал. 89, 5.), начнутъ ощущать Божественную жизнь Христову во всемъ существѣ своемъ, не только въ одной душѣ, но нѣкоторымъ образомъ и въ тѣлѣ, упредя, такъ сказать, для сего день всеобщаго воскресенія. Они и безъ сего, соединясь духомъ съ Тѣмъ, кого еще въ сей жизни возлюбили такъ, что для Него всѣ блага міра почитали уметами (Филип. 3, 8.) и на Негоже не зряще радовахуся радостію веліею (1 Пет. 1, 8.) , наслаждаются неизъяснимымъ удовольствіемъ любящаго сердца: хотя сіе наслажденіе конечно есть ещё не полное, поелику полное и всесовершенное отложено Господомъ до извѣстнаго дня, который долженъ быть для всѣхъ вдругъ великимъ и радостнымъ днемъ новолѣтія нескончаемой вѣчности. Но для насъ, которые удостоены видѣть силу нетлѣнія, проницающую небесною жизнію бренныя ихъ тѣла, таковое видѣніе безъ сомнѣнія можетъ и должно служить къ убѣжденію во многихъ важнѣйшихъ и спасишельнѣйшихъ истинахъ вѣры и нравственности.
a) И во-первыхъ нетлѣніе Святыхъ Мощей есть одно изъ очевидныхъ и убѣдительнѣйшихъ доказательствъ Божественности и святости Христіанской Религіи. Мы уже замѣтили, что необычайное явленіе нетлѣнія тѣлъ, въ древніе вѣки едва виданное, но потомъ съ извѣстнаго времени начавшее открываться столь часто, при столь разнообразныхъ обстоятельствахъ, съ такою поразительностію, невольно убѣждаетъ каждаго размышляющаго въ томъ, что здѣсь не силы обыкновенной природы дѣйствуютъ, но сила высшая, Божественная. Что же значитъ, что сія Божественная сила столь видимо дѣйствующею явилась особенно въ Христіанствѣ, и распространялась на тѣ только земли, въ кои проникала сія новая Религія? И почему она не явилась ни въ какой странѣ не-христіанской, ни у язычниковъ, ни у Магометанъ? — Богъ когда дѣйствуетъ, то дѣйствуешъ по премудрымъ планамъ. Когда Его дѣйствующая сила особенно гдѣ-либо открывается, и при томъ въ явленіяхъ, необыкновенно разительныхъ и чудесныхъ: то это значитъ, что тамъ сосредоточиваются особенно важныя и для рода человѣческаго благотворныя Его намѣренія. Итакъ какія же особенныя намѣренія Божіи въ явленіи, какъ всякаго рода другихъ чудесъ въ Христіанствѣ, такъ и сего постояннаго чуда нетлѣнія? Онѣ состояли и состоятъ въ томъ, чтобы новую Религію — высокую по своимъ началамъ, сильную по своему духу, способную обновить и преобразовать весь родъ человѣческій,— утвердить и распространить во всемъ мірѣ; чтобы людямъ, которые, бывъ преданы страстямъ или ослѣплены суевѣріемъ, не вдругъ могли постигнуть внутреннія ея свойства, внушить, что она происходитъ отъ самаго Бога, и есть Религія истинная, благотворнѣйшая, святѣйшая. Почему и первые Чудотворцы въ Христіанствѣ, начиная отъ самаго Основателя его, въ доказательство истины и Божественности своего ученія предъ народомъ, еще грубымъ и малоспособнымъ проникать въ духъ онаго, всегда ссылались на чудеса, производимыя чрезъ нихъ высшею Силою. Нетлѣніе тѣлъ конечно не вдругъ могло быть употреблено между прочими чудесами для сей же самой цѣли: ибо явленіе сіе только съ теченіемъ времени пріобрѣтаетъ свою убѣдительную силу; и въ началѣ Христіанства, вмѣсто его, чаще и очевиднѣе было чудо воскресенія. Но въ послѣдствіи времени, когда воскресеніе сіе по самому существу своему не могло часто повторяться, а другія чудеса, мгновенно совершавшіяся, могли быть убѣдительны для очевидцевъ, но терять свою силу для родовъ послѣдующихъ, нетлѣніе Мощей сдѣлалось, можно сказать, сильнѣйшимъ и убѣдительнѣйшимъ доказательствомъ Божественности Христіанской Вѣры, каковымъ оно и доселѣ служитъ. Оно таково во-первыхъ по самой продолжительности своей, какъ дѣйствіе не преходящее, но непрестанно совершающееся; такъ что при семъ случаѣ какой-либо невѣръ не можетъ подвергать сомнѣнію истину чуда, какъ это дѣлали въ отношеніи къ другимъ чудесамъ (Іоан. 9, 18.): здѣсь всякому сомнящемуся или невѣрующему можно всегда сказать: »Пріиди и виждъ; принеси перстъ твой сѣмо, осяжи сіе тѣло, само по себѣ бренное, такъ же какъ и тѣла другихъ, но хранимое нетлѣннымъ Божественною силою: и скажешь ли, что Христіанство, въ коемъ сіи чудеса всюду совершаются, не есть отъ Бога? Не буди невѣренъ, но вѣренъ.« Во-вторыхъ сіе чудо нетлѣнія сильно для всякаго размышляющаго къ убѣжденію въ Божественности Христіанства по своему внутреннему свойству, И разумъ соглашается, что смерть грѣхомъ вошла въ родъ человѣческій; что разстройство въ душѣ долженствовало произвесть разстройство и въ тѣлѣ, имѣющее своимъ послѣдствіемъ разрушеніе его. Но по сему же самому разумъ долженъ согласиться и на то, что если бы грѣхъ въ человѣкѣ уничтожился, то уничтожилась бы и смерть, и что гдѣ онъ теперь ослабѣваетъ, тамъ должна ослабѣвать и сила смерти. Итакъ когда въ Христіанствѣ онъ видитъ многократные опыты воскресенія мертвыхъ , и почти безчисленные опыты нетлѣнія тѣлъ: то что долженъ подумать о семъ явленіи? Не естественно ли заключить, что въ Христіанствѣ сила грѣха слабѣе, что здѣсь болѣе людей, приближающихся къ первоначальному невинному состоянію человѣка, святыхъ? Что же должно заключить о Религіи, которая такъ преобразуетъ людей и столь очевидно дѣлаетъ ихъ лучшими? То, что она есть Религія святѣйшая, небесная, Божественная!
b) Еще болѣе нетлѣніе Мощей содѣйствуетъ къ убѣжденію въ истинѣ Христіанскаго догмата о воскресеніи мертвыхъ. Конечно послѣ того, какъ Іисусъ Христосъ, Владыка жизни и смерти, пришествіемъ Своимъ на землю сокрушилъ державу смерти, и, воскресивъ многихъ отъ гроба единымъ словомъ, наконецъ Самъ воскресъ силою Божества Своего, и такимъ образомъ содѣлался, по выраженію Апостола, начаткомъ воскресенія умершихъ (1 Кор. 15, 20.),— сіе воскресеніе для Христіанъ не должно подлежать ни малѣйшему сомнѣнію. Истина воскресенія мертвыхъ соединяется тѣснѣйшимъ образомъ съ ученіемъ о воскресеніи Іисуса Христа, и въ немъ имѣетъ самое твердое для себя основаніе (1 Кор. 15, 13.). Но если бы нашлись столь безумные (1 Кор. 15, 36.), или иначе столь несчастные люди, кои бы стали сомнѣваться въ сей утѣшительной истинѣ: (а когда не бывало людей, кои или по слѣпотѣ ума, или по дѣйствію страстей, или по обольщенію отъ другихъ пріемлютъ съ сомнѣніемъ самые существенные догматы вѣры?) для таковыхъ нетлѣніе тѣлъ должно быть убѣдительнѣйшимъ доказательствомъ сея истины, которое не чрезъ заключенія ума къ ней приводитъ, но, можно сказать, даетъ осязать ее руками. При видѣ онаго разрѣшаются всѣ недоумѣнія о нашемъ будущемъ воскресеніи въ вѣчности. Ибо что собственно колеблетъ тебя сомнѣніемъ, слабая въ вѣрѣ душа, при мысли о воскресеніи? Ты находишь непонятнымъ, какъ сіе наше тѣло, разлагаемое во гробѣ на свои стихіи, развеваемое иногда въ прахъ, можетъ опять быть соединено въ своихъ частяхъ и счинено въ одинъ совершенный составъ? Но не такъ ли же непонятно и то, какъ тѣло, естественно долженствующее согнить и истлѣть, остается неповрежденнымъ и цѣлымъ? И для всемогущества Божія не равно ли возможно, какъ сохранить тлѣнное отъ истлѣнія, такъ и истлѣвшее опять возстановить къ бытію и нетлѣнію? Ты недоумѣваешь, какъ, сіе стихійное тѣло, составленное изъ началъ существенно между собою различныхъ, можетъ въ семъ составѣ и видѣ существовать по воскресеніи неизмѣняясь чрезъ цѣлую вѣчность? Но смотри: вотъ оно же самое, но еще не преобразованное, какъ это будеть въ воскресеніи, существуеть въ своемъ видѣ цѣлые вѣки! Не еще ли удобнѣе ему продолжать неизмѣнно свое существованіе тогда, когда будетъ измѣнено изъ душевнаго въ духовное (1 Кор. 15, 44.)? Самое сіе нетлѣніе, продолжающееся въ тѣлахъ Святыхъ чрезъ множество вѣковъ, и, конечно, имѣющее продолжиться до скончанія вѣка, къ чему бы могло послужить для самыхъ Праведниковъ, если бы не долженствовало тогда заключиться воскресеніемъ? Ужели сіи Мощи, нетлѣнныя до послѣдняго дня міра, должны будутъ истлѣть или уничтожиться въ сей самый день, въ который, по Слову Божію, вся тваръ свободитсл отъ работы истлѣнія? Нѣтъ, напротивъ должно сказать, что сіе нетлѣніе нѣкоторыхъ тѣлъ служитъ для насъ вѣрнымъ залогомъ того, что и всѣ тѣла могутъ быть нетлѣнными, и, по ученію Вѣры, дѣйствительно востанутъ къ нетлѣнію, когда пріидетъ опредѣленное къ сему въ совѣтѣ Божіемъ время. Такъ въ природѣ лавровыя и нѣкоторыя другія дерева, не теряющія своей зелени даже и въ зимнее время, служатъ доказательствомъ и залогомъ того, что и прочія дерева, хотя по качеству своему не могшія перенесть зимняго хлада и потерявшія свой видъ и свѣжесть, съ наступленіемъ весны снова одѣнутся, и явятся полныя жизни въ новой зелени и красотѣ цвѣтовъ.
c) Нетлѣніе Мощей увѣряетъ насъ въ той истинѣ, что путь, по которому шли древніе Святые, есть путь истинный и вѣрный, ведущій прямо къ небу. Нужда въ семъ увѣреніи для Христіанъ оказывается особливо въ нынѣшнее время, когда разумъ, преклоняемый чувственностію, или чувственность подкрѣпляемая разумомъ, востаютъ на строгую нравственность Евангельскую, и силятся постановить правила, болѣе снисходительныя, не столь тяжкія для плоти и крови. Проповѣдники новой мудрости говорятъ, что древніе Христіане напрасно избирали произвольно столь тѣсный и трудный путь — путь духовной нищеты, умерщвленія плоти, отреченія своей воли, совершеннаго пожертвованія для Христа не только всѣми дарами міра и счастія, но и всѣми существенными благами тѣлесными и душевными. Это — говорятъ они — если не совсѣмъ противно природѣ человѣческой и стремленію человѣчества къ усовершенствованію во всѣхъ видахъ жизни, то по крайней мѣрѣ совсѣмъ безполезно; а чтобы угодить Богу и быть блаженнымъ, для сего довольно служить Ему въ духѣ, быть справедливымъ и добродѣтельнымъ къ ближнимъ, и не осквернять себя грубыми пороками. И добро бы сіе ихъ умствованіе ограничивалось только ими: а то къ сожалѣнію оно — какъ пріятный ядъ, подается другимъ, часто добрымъ и благочестивымъ, но неопытнымъ, и ихъ отравляетъ, проливая сомнѣніе и недовѣрчивость въ ихъ душу; такъ что они, при чтеніи жизнеописанія Святыхъ, видя ихъ строгія, необыкновенныя добродѣтели, ихъ суровый образъ жизни, невольно удивляются имъ, и благоговѣютъ предъ ними: но примѣчая, что сіи самыя добродѣтели нынѣ уже не пріемлются, или не употребляются, что нынѣ много другихъ добродѣтелей, кои прежде совсѣмъ были неизвѣстны, что образъ жизни внутренней и внѣшней нынѣ въ большей части не таковъ, какъ въ древнемъ Христіанствѣ, приходятъ въ недоумѣніе: »точно ли древніе Отцы шли Прямымъ и вѣрнымъ путемъ? Не слишкомъ ли строго понимали, они ученіе Спасителя, который Самъ говорилъ, что иго Его благо и бремя легко? Неужели нынѣ большая часть людей заблуждаютъ? И почему можно узнать, кто справедливѣе мыслитъ и поступаетъ— Христіане ли первыхъ временъ, или нынѣшніе?« Сіи недоумѣнія, тяготящія души слабыя, конечно легко бы могли быть разрѣшены Словомъ Божіимъ, если бы люди, приступая къ нему, не омрачали своего взора предразсудками и страстями, и Божественныхъ мыслей не изъясняли до своимъ ложнымъ и чувственнымъ понятіямъ. Но Богъ, въ предостереженіе хотящихъ благочесшно жити, чтобы они знали, куда итти и кому послѣдовать въ путяхъ жизни, употребляетъ и другое средство, очевидное для всякаго, и самаго хитраго и самаго простаго умомъ. Онъ полагаетъ на Избранныхъ Своихъ сугубую печать, коею знаменуетъ избраніе ихъ. Есть печать внутренняя, печать дара Духа Святаго, которая ясно сіяетъ на душѣ Святыхъ, и при видимомъ уничиженіи ихъ являетъ въ нихъ величіе и достоинство благодатныхъ Чадъ Божіихъ; но сія печать примѣтна болѣе для Святыхъ же, кои привыкли видѣть и понимать черты перста Божія. Но для міра есть печать внѣшняя, которая служитъ какъ бы отпечаткомъ оной внутренней, и которая столь ясно блистаетъ небеснымъ свѣтомъ предъ очами всякаго, что не льзя усомнишься въ Божіемъ избраніи имѣющаго ее на себѣ. Это есть нетлѣніе Мощей, по которому всякой можетъ судить вѣрно, что удостоенные его суть Избранные Божіи. Кто же сіи, сіяющіе предъ нами нетлѣніемъ? Какимъ образомъ житія, какими добродѣтелями удостоились они его дара? Не тѣми , какія признаетъ и прославляетъ нынѣ міръ: но вѣрою, покаяніемъ, произвольнымъ лишеніемъ, преданіемъ себя въ волю Божію, готовностію положить душу за други своя не для славы своей, какъ нынѣ дѣлаютъ, по для славы Божіей, изъ любви и повиновенія къ Богу. Сіи добродѣтели , содѣлавшія души ихъ жилищемъ и престоломъ Божіимъ, и самыя тѣла ихъ обратили въ храмы Святаго Духа, который наполняетъ Собою ихъ и по смерти. Правда не всѣ, пожившіе и скончавшіеся въ сихъ добродѣтеляхъ, запечатлѣны таковою печатію нетлѣнія: но намъ довольно видѣть хотя нѣкоторыхъ. Ибо если только нѣкоторые, пожившіе въ строгихъ добродѣтеляхъ первенствующаго Христіанства, столь видимо удостоены Божественнаго избранія: то, по нелицепріятному Правосудію Божію, одинаковые подвиги одинаково награждающему, безъ сомнѣнія удостоены его и всѣ, пожившіе такъ же, какъ Они, и будутъ непремѣнно удостоены и нынѣ подражающіе имъ въ житіи своемъ.— А нынѣшній образъ жизни?? Мы не будемъ здѣсь осуждать его: только скажемъ, что изъ живущихъ по духу нынѣшняго времени никто еще не прославленъ симъ образомъ отъ Бога. Конечно есть и нынѣ великія доблести, заслуживающія глубокое уваженіе, есть знаменитыя дѣянія, стоющія подражанія. Но то, что столь великимъ и славнымъ кажется на землѣ, еще неизвѣстно, какъ принято на небѣ; великія и похвальныя въ глазахъ человѣковъ дѣла, точно ли таковы и предъ Богомъ? А потому всего лучше и вѣрнѣе желающему спасенія итти прямо по слѣдамъ древнихъ Праведниковъ. Они несомнѣнно приведутъ каждаго къ небу.
d) Наконецъ Господь Богъ не даетъ видѣтъ Преподобнымъ своимъ истлѣнія (Пс. 15, 10.) для того, дабы мы живущіе, но въ самой жизни подверженные ужасамъ смерти телѣсной и духовной, всегда могли въ нихъ имѣть самыхъ близкихъ заступниковъ предъ Его безконечнымъ правосудіемъ и величіемъ; дабы тѣмъ скорѣе и съ большею вѣрою могли прибѣгать къ нимъ, и просить ихъ ходатайства за насъ предъ Богомъ. Получая отъ Бога все, что Нужно къ нашему животу временному и вѣчному, всѣ блага тѣлесныя и духовныя, и между тѣмъ непрестанно раздражая милосердіе Божіе множествомъ грѣховъ, мы всегда имѣемъ нужду, по указанію самаго Господа (Іова 42, 8. Іак. 5, 19), прибѣгать къ посредничеству и ходатайству Святыхъ Его, коими и міръ стоитъ (Ис. 6, 15.) и рада коихъ онъ, весь находясь во злѣ (1 Іоан. 5,19.), доселѣ не потребляется, какъ Содома и Гоморра (Ис. 1, 9.). Святые Божіи на небесахъ живущіе дѣйствительно и ходатайствуютъ за насъ всегда предъ Богомъ, на основаніи ходатайства за весь родъ человѣческій Іисуса Христа, какъ это видѣлъ Божественный Тайнозритель, и потомъ многіе другіе, удостоившіеся быть зрителями небесныхъ видѣній (Апок. 5, 8. Четь-Минеи сказаніе на Покровъ П. Б.). Но сіе ходатайство ихъ особенно сильно бываетъ тогда, когда съ нашей стороны предваряется и сопровождается сильною и несомнѣнною вѣрою, что Богъ дѣйствительно, по ихъ молитвамъ за насъ предъ Единороднымъ Сыномъ Его, дастъ намъ все по благому желанію нашему (Матѳ. 7, 11.). Когда же наша вѣра въ силу и дѣйствительность ихъ молитвъ за насъ предъ Богомъ можетъ быть тверже и несомнѣннѣе, какъ не тогда, когда Святые, духомъ предстоя самому Богу, тѣлесами почиваютъ среди насъ,— какъ бы дѣлятъ еще съ нами земное бытіе, и такимъ образомъ видимо посредствуютъ между Богомъ и нами, такъ что мы приступая къ ихъ Мощамъ, ощутительно приближаемся къ самому Богу, въ нихъ живущему и дѣйствующему о благоволеніи? Конечно, кто не такъ привязанъ ко всему чувственному, кто еще въ мірѣ и въ тѣлѣ можетъ отдѣляться духомъ отъ земли, и переноситься къ Іерусалиму небесному и Церкви первородныхъ, на небесѣхъ написанныхъ совершенныхъ, (Евр. 12, 22, 23.) тотъ и безъ такого видимаго посредничества Святыхъ можетъ быть весгда увѣренъ въ ихъ невидимомъ ходатайствѣ и помощи Божіей къ снисканію всякихъ благъ временныхъ и вѣчныхъ. Но мы, еще преобладаемые чувственностію, и между тѣмъ имѣющіе нужду въ духѣ вѣры, не иначе можемъ поддерживать его въ себѣ не угашая и не ослабляя, какъ посредствомъ того, что дѣйствуетъ на наши чувства. Что ближе къ нашимъ чувствамъ, и сильнѣе, въ нихъ ударяетъ, то болѣе и возбуждаетъ всѣ внутреннія силы нашего духа. Посему видѣніе нетлѣнныхъ Мощей всего болѣе можетъ возбудишь и утвердить нашу вѣру въ готовность и дѣйствительность предъ Богомъ ходатайства Святыхъ за насъ. При взглядѣ на священныя останки Угодника, намъ кажется, что онъ гораздо удобнѣе можетъ видѣть всѣ наши нужды, и гораздо скорѣе слышать всѣ наши воздыханія и моленія; и потому готовѣе помогать намъ своимъ ходатайствомъ предъ Богомъ. Съ другой стороны при Святыхъ Мощахъ мы сильнѣе поражаемся видимымъ присутствіемъ Божіимъ, и, такъ сказать, ощущаемъ Бога ближе къ намъ Своею высокою силою и милостію. Такимъ образомъ здѣсь вѣра наша естественно становится живѣе, молитва пламеннѣе: и Богъ, который не отвергъ вѣры Ѳомы, основанной на видѣніи возкресшаго Спасителя, конечно готовъ принять и сію нашу вѣру , возбужденную видѣніемъ нетлѣнія Святыхъ, и по ней исполнишь всякую нашу молитву, только бы она не противна была Его святости и нашему истинному благу. Отъ сего-то происходитъ? что Святые Божіи, хотя и всегда и вездѣ могутъ производить и производятъ силою Божіею всякія чудеса, гдѣ только призываешь ихъ вѣра : но особенно являютъ дѣйствующую въ нихъ Благодать чудотворенія тамъ, гдѣ почиваютъ своими Мощами, такъ какъ здѣсь Сія вѣра въ каждомъ изъ насъ гораздо скорѣе можетъ пробудиться, и быть живѣе и дѣйственнѣе.
Все, сказанное доселѣ, сообразивъ между собою и сложивъ въ умѣ и сердцѣ своемъ, мы находимъ, что нетлѣніе Св. Мощей въ Христіанской Церкви есть истинно дѣло Божіе, и что Богъ производитъ оное своею всемогущею силою сообразно съ премудрыми и благодѣтельнѣйшими планами Своего промысла о родѣ человѣческомъ вообще, и особенно о родѣ Христіанскомъ. Посему мы должны съ полною вѣрою взирать на сіе дѣйствіе Божіе, не столько повѣряя его умомъ, сколько принимая сердцемъ, и пользоваться имъ сообразно съ Божественнымъ намѣреніемъ, прославляя Бога столь дивнаго во Святыхъ своихъ, и подражая вѣрѣ поучающихъ насъ своею блаженною кончиною наставниковъ нашихъ (Евр. 13, 7.), дабы и самимъ намъ по молитвамъ ихъ содѣлаться подобными имъ, и удостоиться полученнаго ими блаженства.
Примечания[править]
- ↑ См. Геродота книгу II. о погребени мертвыхъ у Египтянъ.
- ↑ Dion. Cassius lib. LI. Ceasar Octavianus и также Auctor M. Theatri vitae humanae, citatus a Theoth. Procopovitz, in Apol. s. Reliqviarum
- ↑ Степ. книга ст. 8 и 9-я.
- ↑ Vіdе Dan. Senertі de principiis Chimicis c. 2. N. 3g.
- ↑ См. книгу Medicum vademecum 1768. въ коей представлено нѣсколько примѣром такого сохраненія тѣлъ въ Англіи и Германіи. Сюда же относится извѣстное явленіе въ Ревелѣ: трупъ Герцога де Круа, сохранившійся нетлѣннымъ чрезъ целое столѣтіе.
- ↑ Vid. Alex, ab Alex. Dies geniales lib. III, cap. 2.
- ↑ Напр. у Аристотеля Физ. кн. II. гл. 2.
- ↑ См. выше замѣчаніе, на страницѣ 22.
- ↑ Все сіе можно видѣть въ Четь-минеѣ, и въ Прологѣ; а такъ же въ разныхъ, особенно напечатанныхъ сказаніяхъ о обрѣтеніи Мощей Угодниковъ Божіихъ.
- ↑ См. выше указанное мѣсто изъ Геродота.
- ↑ Vide Servii Gramm. Commentarius in lib. 3 Aeneidos, tex, 6.
- ↑ См. Рѣчь Юлія Фонтенеля, говоренную при открытіи муміи въ Сорбонскомъ Амфитеатрѣ 1827. Апр. 26.
- ↑ Примѣры имѣемъ Plin. Phis. 1. 22.
- ↑ Таково мненіе нѣкоторыхъ нашихъ раскольниковъ о Мощахъ тѣхъ Святыхъ Россійской Церкви, кои жили и прославились уже послѣ Никона Пaтpiapxa.
- ↑ Ближайшимъ доказательствомъ сего могутъ служить обстоятельства открытія Мощей новоявленнаго Чудотворца, Святителя Митрофана.
- ↑ См. въ Четь-Минеѣ житіе и страданіе Гурія, Самона и Авива и сказаніе о чудесахъ отъ Иконы Б. М. Печерской въ Кіевѣ.