АВРААМІЙ затворникъ преп. и Марія блаж., племянница его. — Жизнь этого подвижника описана съ глубоко-сердечной проникновенностію и истинной любовію къ нему св. Ефремомъ Сиринымъ, который былъ не только современникомъ и живымъ свидѣтелемъ его дивныхъ подвиговъ, но и задушевнымъ другомъ, принимавшимъ участіе въ его духовныхъ радостяхъ и печаляхъ и вмѣстѣ съ нимъ проливавшимъ покаянныя слезы самоиспытанія и самоуглубленія на скорбномъ пути къ достиженію христіанскихъ совершенствъ. Въ лицѣ преп. Авр. св. Ефр. Сир. показываетъ возвышеннѣйшій идеалъ христіанскаго подвижничества, живые и высокіе образцы котораго, въ его время (IV в.), небеснымъ свѣтомъ духовныхъ дарованій ярко освѣщали весь христ. Востокъ. Родомъ изъ Едессы (или изъ какого нибудь мѣстечка въ сосѣдствѣ съ ней), въ Месопотаміи (род. въ началѣ IV в., приблизительно около 300 г.), преп. Авр. былъ сынъ богатыхъ родителей, имѣвшихъ возможность дать ему прекрасное воспитаніе и образованіе, которое, по ихъ разсчетамъ и желаніямъ, должно было открыть предъ нимъ блестящее поприще въ общественной и служебной дѣятельности. Поэтому, лишь только исполнилось ему совершеннолѣтіе (двадцатилѣтіе), какъ прежде всего нашли богатую невѣсту и заставили его жениться. Волѣ родителей преп. Авр. не могъ воспротивиться; но, вотъ, когда въ седьмой день совершился бракъ, и онъ съ своею невѣстою сидѣлъ на брачномъ ложѣ, „внезапно, подобно нѣкоему свѣту, возсіяла въ сердцѣ его благодать.“ Оставилъ онъ ложе и, никому не сказавши, вышелъ изъ дому; свѣтъ благодати служилъ для него вождемъ, и ему-то послѣдуя, ушелъ онъ изъ города и, въ разстояніи двухъ миль, нашедши пустую хижину (слав. „хлевину праздну“), вошелъ въ нее и поселился въ ней, „съ радостію веліей и веселіемъ сердца славя Бога ту“. Ужасъ объялъ родителей и родныхъ преподобнаго, всюду ходили они, отъискивая его, и только на семнадцатый день нашли молящимся Богу въ занятой имъ хижинѣ, служившей для него келліей, и съ изумленіемъ смотрѣли на него. „Чему вы удивляетесь? сказалъ онъ имъ. Прославьте лучше Человѣколюбца Бога, избавившаго меня отъ скверны беззаконій моихъ, и помолитесь о мнѣ, чтобъ до конца носить мнѣ бремя, которое Господь сподобилъ меня недостойнаго принять на себя, и чтобы, поживъ благоугодно Господу, исполнить на себѣ волю Его“. И они сказали ему въ отвѣтъ: „аминь“. А онъ умолялъ ихъ — не часто безпокоить его. Потомъ, заградивъ дверь, заключился въ келліи, съ однимъ небольшимъ окномъ, въ которое принималъ пищу. И въ такомъ добровольномъ заключеніи — „затворѣ“ остался и пребывалъ онъ въ продолженіи пятидесяти лѣтъ. Озаряемый благодатію, постепенно преуспѣвалъ блаж. Авр., какъ разсказываетъ о немъ преп. Ефр. Сир., отъ силы въ силу въ совершеннейшемъ своемъ житіи, стяжавъ великое воздержаніе, бодрствованіе и слезы, смиренномудріе и любовь. Слава — молва о немъ разнеслась повсюду, и многіе, слышавшіе объ немъ, приходили къ нему, чтобы видѣть его и вмѣстѣ получить пользу, потому что дано ему было слово премудрости и разумѣнія. И этотъ слухъ, эта молва о немъ была какъ бы свѣтозарнымъ свѣтиломъ для родителей его. Родители скончались спустя десять лѣтъ по удаленіи его отъ міра, оставивъ ему имѣніе и много золота. Но онъ упросилъ одного искренняго друга своего раздать все это бѣднымъ и сирымъ, чтобы имущество не мѣшало ему безпрепятственно предаваться молитвамъ; и, сдѣлавъ это, — „пребысть безъ печали“. О томъ единственно было попеченіе — „тщаніе велико“ у блаженнаго, „да не прильпнетъ умъ“ ни къ какимъ земнымъ вещамъ, не будетъ связанъ ничѣмъ дольнимъ. И потому ничего не имѣлъ онъ у себя на землѣ, кромѣ одного хитона и власяницы, который носилъ; да еще были у него чашка, изъ которой онъ вкушалъ и — „рогозина, на ней же почиваша“ (какъ говорится съ славян. перев. Ефр. Сир. въ Чт.—Мин). Но при всемъ этомъ пріобрѣлъ онъ крайнее смиренномудріе и равную ко всѣмъ любовь: богатаго не предпочиталъ бѣдному, ни обладающего обладаемому, но „всѣхъ вкупѣ равно любя и почитая“, не смотрѣлъ на лице человѣка, никому никогда не дѣлалъ суровыхъ замѣчаній, но слово его, при любви и кротости, растворено было солію. Такъ, приходилъ ли кто когда въ сытость слова его, слыша сладостный отвѣтъ его, восклицаетъ его блаженный жизнеописатель? Или могъ ли кто когда достаточно насмотрѣться на почтенное и ангело-подобное лице его? Во все же время своего подвижничества, со всякимъ усердіемъ подвизавшись болѣе пятидесяти лѣтъ, не измѣнялъ онъ своего правила; по безмѣрному усердію и по любви, какую имѣлъ ко Христу, все сіе время представлялось ему какъ бы немногими днями и, казалось, онъ не могъ насытиться всею подвижническою жизнію. Искушенія и соблазны духовъ злобы не страшны были ему, ибо всею душею своей возлюбивъ Бога, — продолжаетъ живописать св. подвижника преп. Ефр. Сир., — бл. Авр. старался жить по волѣ Его… „Три драгоцѣнные камня выбралъ онъ: вѣру, надежду, любовь, ими украсилъ прочія добродѣтели, и, сплетши драгоценный вѣнецъ, принесъ оный Царю царствующихъ, Христу. Кто подобно Авраамію, дѣйствительно, возлюбилъ Бога всѣмъ сердцемъ, и ближняго, какъ самого себя? Кто былъ столько же сострадателенъ и сердоболенъ? О какомъ инокѣ, услышавъ о добромъ его житіи, не молился онъ, чтобы сохраненъ былъ отъ уловленій дьявольскихъ, и теченіе свое совершилъ неукоризненно? Или, о какомъ услышавъ грѣшникѣ и нечестивцѣ, не начиналъ онъ со слезами умолять Бога, чтобы спасся онъ? Во все продолженіе своего подвига — „во вся лѣта черничества своего“ — не измѣнялъ онъ подвижническаго правила, и въ то же время не проходило у него дня безъ слезъ. Не дозволялъ онъ устамъ своимъ смѣха, ни даже улыбки; не умащалъ тѣла своего елеемъ, не мылъ водою лица своего или ногъ. Такъ подвизался онъ, ежедневно умирая произволеніемъ. И подлинно — необычайное чудо! При дивномъ своемъ воздержаніи, при великой неусыпности, при обильномъ изліяніи слезъ, возлежаніяхъ на голой землѣ и смиреніи тѣла, никогда не ослабѣвалъ онъ въ дѣятельности, не приходилъ въ изнеможеніе, не лѣнился, не унывалъ, а напротивъ того умъ его, питаемый силою благодати, подобно алчущему и жаждущему человѣку, не могъ насытиться сладостію подвига. Видъ у него былъ какъ цвѣтущая роза, и въ тѣлѣ его не было примѣтно, что перенесено имъ столько подвиговъ, но сложеніе его оставалось соразмѣрнымъ силѣ его, потому что благодать Божія укрѣпляла блаженнаго; почему и во время успенія его лице было свѣтло и давало намъ знать, что душа его (находилась) въ сопровожденіи ангельскомъ. Но и еще чудо: въ пятьдесятъ лѣтъ его подвига одна власяница, въ которую облекся онъ, постоянно служила ему, да еще и другіе сподобились носить ее, обветшавшую послѣ него.
Такъ описываетъ великаго подвижника св. Ефремъ Сиринъ, видѣвшій и знавшій его святую жизнь.
Въ продолженіи пятидесяти лѣтъ подвижничества, преп. Авраамій только два раза выходилъ изъ своего уединеннаго и убогаго затвора: въ первый разъ по просьбѣ и слезной мольбѣ епископа и клира Едессы, чтобы принять священническій санъ и пойти въ одно изъ поселеній той области (по Метафрасту поселеніе это было Тэнія, близь Ламѣсака, на берегу Мраморнаго моря) для просвѣщенія вѣрой Христовой язычниковъ, упорно противившихся всѣмъ усиліямъ обратить ихъ въ христіанство, что и было исполнено имъ съ великимъ успѣхомъ, хотя и послѣ усиленныхъ трудовъ и тяжелыхъ испытаній, — и во второй разъ выходилъ онъ, чтобы спасти отъ погибели племянницу его Марію. Послѣднее дѣло, совершенное имъ въ старости, по словамъ св. Ефрема Сирина, было „особенно дивно“ и исполнено „пользы и умиленія“. Дѣло было это такое.
Умеръ братъ преп. Авр., оставивъ послѣ себя дочь, безпріютную, круглую сироту, дѣвочку семи лѣтъ, Марію. Знакомые привели ее къ преподобному, и онъ взялъ къ себѣ на воспитаніе, помѣстилъ въ небольшой келліи, совнѣ пристроенной къ его „затвору“; ихъ раздѣляла стѣна, въ которой было прорублено окно, и чрезъ это окно Авр. сносился съ нею, руководилъ и обучалъ Псалтири и прочимъ Писаніямъ. Съ нимъ проводила она время въ бдѣніи и псалмопѣніи, и какъ онъ соблюдалъ воздержаніе, такъ соблюдала и она.
Возростая изъ года въ годъ, дѣвушка все болѣе и болѣе преуспѣвала въ добродѣтели и святости жизни, неся совмѣстное подвижничество съ своимъ блаженнымъ дядей, и такъ достигла двадцатилѣтняго возраста и была чиста и неповинна, „какъ прекрасная агница и голубица“. Но, по окончаніи двадцатаго года, лукавый и хитрый змій — духъ обольщенія, искавшій погубить ее, нашелъ для себя орудіе, вселившись въ одного молодого инока, часто приходившаго къ преп. Ав—ію: онъ соблазнилъ дѣвушку, лишилъ ее невинности и — бросилъ. Ужаснулась своего грѣха Марія и, не видя для себя никакой надежды загладить грѣхъ, бросилась на путь дальнѣйшей погибели. „Умерла я для Бога и для людей, съ плачемъ и стонами говорила она, нѣтъ мнѣ надежды, — гдѣ наставленія преподобнаго дяди моего? Гдѣ уроки друга его, Ефрема, когда говорилъ мнѣ: будь внимательна къ себѣ и соблюдай душу свою нескверною нетлѣнному и безсмертному Жениху, потому что Женихъ твой святъ и ревнивъ? Не могу больше взирать на это окно, ибо какъ я грѣшная заговорю съ этимъ святымъ мужемъ, а если заговорю, то не выйдетъ ли изъ окна огонь, и не пожжетъ ли меня? Гораздо лучше уйти мнѣ туда, гдѣ никто не знаетъ меня“!... И она ушла въ сосѣдній городъ (по Метафрасту, это — гор. Ассъ Троадскій, на два дня пути отъ Лампсака), остановилась въ гостинницѣ и начала жить блудно.
Преп. Авр. сначала совершенно не замѣчалъ отсутствія своей племянницы, и прошло два года, между тѣмъ, какъ ему казалось, что прошло всего два дня, въ которые онъ не слышалъ ея голоса. Особымъ чудеснымъ явленіемъ во снѣ змія, пожравшаго невинную голубку, онъ былъ извѣщенъ, что Марія находится въ пасти грѣха и порока, и началъ день и ночь молить о ней Бога. Узнавъ, наконецъ, подробно, гдѣ она находится, и что случилось съ нею, преп. Авр. переодевается воиномъ, садится на коня и ѣдетъ въ тотъ городъ, въ которомъ блудно жила Марія; здѣсь онъ останавливается въ гостинницѣ и проситъ, чтобы ему показали дѣвицу, жившую у нихъ, „такъ какъ, говорилъ онъ, наслышавшись о ея красотѣ, хочетъ видѣть ее и повеселиться съ нею“. Затѣмъ вмѣстѣ съ нею, неузнаваемый, идетъ въ помѣщеніе, которое она занимала, и велитъ подать роскошный ужинъ и наслаждается яствами. „Вотъ мудрость въ подлинномъ смыслѣ по Богу! — восклицаетъ, разсказывая объ этомъ Ефрем. Сир., — вотъ духовное разумѣніе! Какое пожертвованіе за душу! Какая мудрость, губящая змія, просвѣщающая душу! Кто въ продолженіи пятидесяти-лѣтняго подвига не вкушалъ хлѣба, тотъ ѣстъ мясо, чтобы спасти душу, уловленную дьяволомъ. Сонмъ святыхъ ангеловъ на небѣ удивился этому великодушію блаженнаго, удивился тому, съ какою готовностію и неразборчивостію ѣлъ и пилъ онъ, повторяя слова Евангелія: днесь возвеселитися и возрадоватися подобаетъ, яко дщерь моя сія мертва бѣ, и оживѣ: изгибла бѣ и обретеся (Лук. 15, 32). О, мудрость премудрыхъ и разумѣніе разумныхъ!“... Показывая видъ, что останется съ дѣвицей на ночь, преподобный идетъ съ нею въ опочивальную и здѣсь, когда она готовила уже постель, „снимаетъ съ головы своей клобукъ“, который имѣлъ на головѣ, чтобы не быть узнаннымъ, и неожиданно открывается предъ нею въ своемъ ангелоподобномъ видѣ. Марія была приведена въ страшный ужасъ и смятеніе; но преподобный кротко началъ бесѣдовать съ нею и постепенно довелъ ее до сознанія глубокаго паденія и рѣшимости начать покаянный путь исправленія. Марія изъявила готовность уѣхать съ нимъ, и на утро онъ увезъ ее къ себѣ, и помѣстилъ въ своей собственной „внутренней келліи“, а самъ поселился во „внѣшней“. Съ этого момента Марія всецѣло отдалась покаянному оплакиванію своихъ грѣховъ и строгому подвижничеству. Преп. Аврамій прожилъ, послѣ этого, еще десять лѣтъ, имѣлъ утѣшеніе видѣть искреннее покаяніе своей племянницы и возвеличилъ за сіе Бога. Скончался онъ въ глубокой старости — 70 лѣтъ, за пять лѣтъ до кончины св. Ефрема. Сир. (378 г.); племянница его Марія еще пять лѣтъ подвизилась послѣ его смерти, и вмѣстѣ съ нимъ причислена къ лику святыхъ. Память ихъ 29 окт. въ Прав. Мѣсяц., въ Р. Март. 16 мар.
Житіе преп. Авр. и Мар.,составл. св. Ефр. Сир., находится въ собраніи его сочин. на греч. и латин. яз. Assemani, S. Ephr. S. op. omnia, Romae, 1743, t: II, 1—20; Acta SS 16 mart. p. 437; въ славян. перев. въ Мак. Чт.-Мин., окт. 29, по изд. Археогр. ком., 1880 г., окт., стол. 1996 (въ примѣчаніяхъ указывается и отношеніе славян. перевода къ греч. подлиннику, — въ славянскомъ текстѣ встрѣчаются пропуски и неправильности, сравнительно съ греч.) въ рус. пер. въ Твор. Ефр. Сир., изд. Моск. акад., 1849 г. ч. 2 стр. 78 и сл. Дмитр Рост. въ Чт.-Мин., излагаетъ это житіе по Макар. Чт.-Мин., съ незначительными сокращеніями. Метафрастъ, въ изложеніи житія пр. Авр., слѣдуетъ Ефр. Сир., но дѣлаетъ и нѣкоторыя дополненія изъ неизвѣстныхъ источниковъ (такъ напр. называетъ мѣста, гдѣ подвизался преподобный, обращалъ язычниковъ въ христіанство, и гдѣ пребывала Марія по паденіи, — у Ефр. Сир. этого нѣтъ) — Migne, Pat. gr., tom. 115 col. 43—78. Въ Менол. В. — краткое житіе св. Авр., по Ефр. Сир., причемъ племянница преподобнаго не называется по имени; въ греч. Синаксаристѣ Никодима — по Метафрасту, съ такимъ же надписаніемъ, какъ въ нашемъ рукоп. стишномъ и въ печат. Прол., а именно: „память преп. отца нашего Авр. и Маріи, анепсеи его“ (въ Прол., Макар. Чт.-Мин. и въ печ. Пр., — ανεψία — двоюродная сестра, тогда какъ Марія, по житію — племянница Авр.). Но въ Прол. чтеніе изъ житія преп. Авр. извѣстно было у насъ въ двухъ видахъ — въ дословномъ перев. изъ Менол. В. (съ тѣмъ единственнымъ измѣненіемъ, что въ Мен. В. говорится, что преп. Авр. былъ сдѣланъ пресвитеромъ „спустя много лѣтъ“, послѣ заключенія въ затворѣ, въ Прол. же опредѣленно — „чрезъ девять лѣтъ,“ — Новг. перг. Прол. XII—XIII в. № 1325 л. 33, или — „спустя десять лѣтъ“, Новг. пер. XIII—XIV в. № 1324 л. 39), и съ нѣкоторыми дополненіями по его подробному житію (что сдѣлано вѣроятно подъ вліяніемъ Метафраста, при исправленіяхъ и дополненіяхъ Мен. Вас., во 2-й его редакц.), но безъ упоминанія имени Маріи, даже и въ надписаніи житія — чтенія. Такая редакція извѣстна по рукописямъ съ XIV в. (Сп.—Прил. Перг. Прол. XIV в., Новг. XV в. № 1328, Новг. XVI в., № 1327, подъ 29 окт.); въ Макар. Чт.-Мин. сообщается та и другая Пролож. редакціи, причемъ, съ стихословіемъ приводится первая изъ нихъ, т. е. буквальный перев. изъ Мен. Вас., въ печат. же Прол. сообщается чтеніе изъ второй редакціи, съ упоминаніями имени Маріи только въ надписаніи (см. печ. Прол. XVII в. и новѣйшее изд. 1895 г.), сдѣланномъ въ греч. Синаксарѣ и стишн. Прол. — Въ существующихъ въ настоящее время сборникахъ житій святыхъ (Филарета, Дестунисъ и пр.) житіе преп. Авр. излагается кратко; литер.—крит. замѣчанія на на него — у Сергія, Мѣсяц. В., II, 344.