АДЪ (по гречески ᾅδης) обыкновенно производятъ отъ греческаго α отрицаніе и глагола εἴδειν — видѣть т. е. невидимый міръ; причемъ оно у Гомера прилагается къ Плутону, богу невидимаго или нижняго міра. У позднѣйшихъ писателей оно означаетъ извѣстное мѣсто и состояніе, именно, невидимый міръ духовъ или царство умершихъ, обитаніе мертвыхъ. Оно встрѣчается въ слѣдующихъ мѣстахъ Новаго Завѣта: Матѳ. 16, 18; Лук. 10, 15; 16, 23; Дѣян. 2, 27, 31; Откр. 1, 18; б, 8; 20, 13, 14; 1 Кор. 15, 55 (гдѣ оно стоитъ въ параллели съ θάνατος — смерть). Оно всегда находится въ тѣсной связи со смертью. Всадникъ на бѣломъ конѣ въ Апокалипсисѣ (6, 8) есть смерть, и „за нимъ слѣдуетъ адъ“. А во время страшнаго суда смерть и адъ отдадутъ находящихся въ нихъ мертвыхъ, и будутъ выброшены въ огненное озеро (20, 13, 14).
По древнему греческому воззрѣнію адъ, или по римскому воззрѣнію, orcus или inferno есть мѣсто для всѣхъ умершихъ въ глубинѣ земли, — темное, ужасное, безпросвѣтное и закрытое, недоступное для молитвъ и жертвоприношеній, находящееся подъ управленіемъ Плутона. Въ этомъ подземномъ мірѣ тѣней, однако, дѣлается различіе между элизіемъ и тартаромъ. Такъ у Эсхила, Софокла, Платона, Плутарха.
Греческому адъ соотвѣтствуетъ и еврейскій шеолъ, какъ это слово и переводится у LXX. Это также подземное обитаніе всѣхъ мертвыхъ, но только временное обитаніе до окончательная суда; и оно раздѣляется на два отдѣла, называемые раемъ или лономъ Авраамовымъ, для добрыхъ, и геенной или адомъ, для злыхъ. Въ Новомъ Завѣтѣ адъ не отличается существенно отъ еврейскаго шеола; но Христосъ разрушилъ силу смерти и изгналъ тьму адову, открылъ вѣрующимъ доступъ на небо, какъ мѣсто блаженнаго обитанія для всѣхъ благочестивыхъ.
Въ богословіи мысль объ адѣ пережила нѣсколько стадій. a) По ученію древней церкви адъ есть переходное мѣсто для всѣхъ умершихъ между смертью и воскресеніемъ, за исключеніемъ мучениковъ, которые прямо переходятъ на небо. Такъ учатъ Тертулліанъ, Ириней, Лактанцій, Амвросій. Гностики учили о переселеніи высшаго чина (пневматиковъ) въ міръ плиромы. b) Въ римско-католической церкви адъ, со времени Григорія I, преобразовался въ чистилище или обитаніе несовершенныхъ христіанъ, пока они не очистятся настолько, чтобы войти на небо. Это чистилище находится между небомъ и адомъ, и соотвѣтствуетъ ветхозавѣтному Limbus patrum, въ которомъ содержались іудейскіе праведники, ожидавшіе Христа, и изъ котораго они были освобождены сошедшимъ во адъ Христомъ: такъ и всѣ находящіеся въ чистилищѣ, будутъ окончательно избавлены въ день суда. Много благочестиваго суевѣрія и обмана связывалось съ этой средневѣковой теоріей, которой и объясняется радикальная реакція во времена реформаціи. c) Протестанты отвергли, вмѣстѣ съ чистилищемъ, и его злоупотребленіемъ, и самую идею о среднемъ состояніи, и просто стали учить о двухъ состояніяхъ и мѣстахъ, — небѣ для вѣрующихъ и адѣ для невѣрующихъ. Адъ у нихъ отождествляется съ геенной, и отсюда оба термина одинаково передаются въ протестантскихъ переводахъ. То же самое смѣшеніе дало поводъ къ ложному перетолкованію члена въ апостольскомъ символѣ вѣры о сошествіи Христа, которое понималось Кальвиномъ (и въ гейдельбергскомъ катихизисѣ) образно, и отождествлялось съ страданіями на крестѣ; у Лютера оно понимается какъ торжество надъ адомъ. d) Въ новѣйшія времена среди протестантовъ, особенно въ Германіи, вновь появилась мысль о среднемъ состояніи между смертью и воскресеніемъ, какъ отличномъ отъ окончательная состоянія рая и ада, но не имѣющемъ ничего общаго съ чистилищемъ, для котораго нѣтъ основаній въ новомъ завѣтѣ. Для вѣрующаго (какъ для Лазаря въ лонѣ Авраамовомъ) это среднее состояніе есть состояніе блаженства въ единеніи съ Господомъ, для невѣрующаго (какъ для богача въ той же притчѣ) оно есть состояніе наказанія; для обоихъ состояній — какъ подготовленіе къ окончательному рѣшенію ихъ судьбы въ день суда. Нѣкоторые допускаютъ постепенное преуспѣяніе въ этомъ состояніи въ противоположныхъ направленіяхъ, причемъ добрые становятся лучше, а злые хуже; и тѣ и другіе живутъ въ ожиданіи окончательнаго суда. Такъ думаютъ Нитцше, Ланге, Роте, Мартенсенъ, Ринкъ. Но всѣ разсужденія о будущемъ состояніи за предѣлами Откровенія не болѣе, какъ простыя умозрѣнія, желающія проникнуть въ непостижимое. Яснѣе это выступитъ при изложеніи того таинственнаго событія въ жизни воскресшаго Христа, которое извѣстно подъ названіемъ „Сошествія во адъ“.
II. Сошествіе во адъ. Если Христосъ благоволилъ сдѣлаться истиннымъ человѣкомъ и раздѣлить съ нами самую смерть, то естественнымъ слѣдствіемъ этого должно было явиться Его схожденіе человѣческою душою въ адъ, или пріобщеніе къ царству мертвыхъ въ промежутокъ времени отъ смерти до воскресенія. Схожденіе Іисуса Христа во адъ, впрочемъ, является требованіемъ не одной только человѣческой природы во Христѣ, но и самаго Его искупительнаго дѣла, — его полноты и универсальности. Безъ явленія Христа въ царствѣ мертвыхъ было-бы не закончено искупленіе человѣчества: оно ограничивалось-бы малѣйшею частью его, только живыми, а неизмѣримо болѣе обширное царство отшедшихъ въ иной, загробный міръ, было-бы забыто и предоставлено во власть вѣчной тьмы и безотраднаго существованія безъ надежды на улучшеніе. Схожденіемъ во адъ и проповѣдью евангелія душамъ всѣхъ умершихъ людей, не только ветхозавѣтныхъ праведниковъ, съ вѣрою ожидавшихъ Мессіи, но и грѣшниковъ, Господь пріобщаетъ весь загробный дохристіанскій міръ къ искупленію, — всѣхъ, воспріимчивыхъ къ Евангелію, и прежде всего ветхозавѣтныхъ праведниковъ, которыхъ Онъ, по образному выраженію, извелъ изъ ада въ рай. Ученіе о схожденіи Іисуса Христа въ адъ, или о пребываніи Его въ свойственномъ всѣмъ людямъ промежуточномъ состояніи послѣ смерти и о продолженіи въ загробномъ мірѣ дѣла искупленія есть твердый догматъ Церкви, основанный не только на преданіи, но и на ясномъ свидѣтельствѣ Св. Писанія въ 1 Петр. 3, 18—20 и 4, 6; Ефес. 4, 8—10. Только не сразу установилось въ Церкви ученіе это во всемъ объемѣ, во всѣхъ подробностяхъ. Такъ бл. Августинъ, напр., ограничиваетъ дѣятельность Іисуса Христа въ аду устрашеніемъ злыхъ духовъ Его явленіемъ и освобожденіемъ благочестивыхъ ветхозавѣтныхъ плѣнниковъ ада, и отрицаетъ благовѣстіе въ аду невѣровавшему въ истиннаго Бога языческому міру и всѣмъ грѣшникамъ, на основаніи не вполнѣ вѣрнаго предположенія о полной невозможности исправленія грѣшника въ загробномъ бытіи его. Такъ училъ на западѣ и Григорій Великій. Но ихъ ученіе не нашло себѣ послѣдователей на востокѣ среди отцевъ и учителей восточной Церкви (Іустинъ, св. Ириней, Григорій Антіохійскій, Іоаннъ Дамаскинъ, Климентъ Александрійскій и др.): по мнѣнію послѣднихъ добровольное нисхожденіе Христа во адъ было продолженіемъ пророческаго (учительскаго) служенія Іисуса Христа на землѣ. Здѣсь мы не встрѣчаемъ также высказанной въ западномъ богословіи мысли, что сошествіе Христово во адъ было продолженіемъ первосвященническаго служенія Іисуса Христа. (Такъ по ученію І. Эпина [1542] душа Іисуса сошла въ адъ претерпѣть за насъ адскія мученія)…
Изъ сказаннаго ясно великое значеніе сошествія во адъ въ дѣлѣ искупленія: оно необходимо было для его законченности и всеобщности. Церковь въ своемъ богослуженіи и ученіи отцевъ главное значеніе событія полагаетъ въ разрушеніи ада и силы діавола сошествіемъ Христовымъ во адъ, и къ послѣднему именно пріурочиваетъ сказанное въ Евр. 2, 14—15 о полной побѣдѣ Христа надъ адомъ (ср. 1 Кор. 15, 55). Дѣйствительно, здѣсь лежитъ центръ тяжести событія, главное общее его значеніе для вѣрующихъ христіанъ, и его необходимо уяснить, что требуетъ въ свою очередь уясненія библейскаго понятія объ адѣ.
Что такое адъ, въ который нисходилъ душою своею, яко Богъ, нашъ Спаситель? Какая побѣда Христова торжествуется и прославляется Церковью въ этомъ событіи и надъ какимъ именно врагомъ человѣчества? Несомнѣнно, воскресеніемъ изъ мертвыхъ Іисусъ Христосъ побѣдилъ злѣйшаго врага нашего — смерть, это распаденіе цѣльнаго существа на части, разрушеніе тѣлеснаго его состава. Въ этомъ смыслѣ смерть побѣждена воскресеніемъ. Но одного этого мало для полной побѣды надъ всѣми ужасами смерти: самое страшное и отвратительное въ смерти заключается не столько въ самой смерти, какъ отлученіи души отъ тѣла и разрушеніи послѣдняго, сколько въ томъ, что слѣдуетъ за смертью, соединено съ нею неизбѣжно. Это — перемѣна земной формы бытія на загробную, новую, неизвѣстную и для естественнаго чувства человѣческаго во всякомъ случаѣ — худшую. Смерть влечетъ за собою страхъ и ужасъ неизвѣстности, уничтоженія личности и воздаянія за грѣхи. Адъ — это и есть загробное состояніе души послѣ смерти, такъ пугающее естественное воображеніе и чувство человѣка безъ упованій христіанскихъ. Въ философіи и религіяхъ люди пытались проникнуть въ страшную тайну загробной жизни, и различныя представленія объ адѣ были результатомъ этихъ попытокъ. Такъ произошли Аидъ грековъ, Шеолъ евреевъ, Аменти египтянъ, Оркусъ римлянъ. Но для насъ важнѣе въ данномъ случаѣ уяснить еврейское представленіе объ адѣ, или, шеолѣ, нашедшее себѣ мѣсто въ самой Библіи. Что же такое шеолъ еврейскій? Первоначальный еврейскій шеолъ напоминаетъ греческій аидъ, населенный тѣнеобразными и призрачными существами, лишенными мысли, чувства и сознанія. Шеолъ — это подземное царство всѣхъ мертвыхъ, злыхъ и добрыхъ — безъ различія въ загробной участи, общей всѣмъ смертнымъ. Самое названіе обитателей шеола рефаимами (съ евр. яз. спящіе, слабые) указываетъ на призрачность существованія душъ въ шеолѣ, которое не заслуживаетъ названія безсмертія: здѣсь всѣ погружены въ безпомощное состояніе сна безъ сознанія жизни и дѣятельности. Однако такое представленіе евреевъ о шеолѣ мало-по-малу видоизмѣняется по мѣрѣ общаго прогресса религіозно-нравственныхъ идей, въ частности идеи Божественной справедливости, и съ развитіемъ мессіанскихъ чаяній въ еврейскомъ народѣ. Идея о загробномъ воздаяніи и надежда на избавленіе Мессіи и улучшеніе участи праведныхъ въ загробной жизни начинаютъ высказываться еще въ доплѣнный періодъ исторіи, въ псалмахъ, книгѣ Іова и др. и съ особенною ясностью въ пророческихъ и неканоническихъ книгахъ послѣплѣнной эпохи. Преобразуется подъ вліяніемъ ихъ и самый шеолъ изъ мѣста безразличнаго и общаго собранія всѣхъ умершихъ въ мѣсто посмертнаго воздаянія добрымъ и злымъ. Въ шеолѣ различается два отдѣленія: одно для добрыхъ — низшій рай, или небо фарисейскаго богословія, и другое для злыхъ — адъ въ тѣсномъ смыслѣ слова, какъ мѣсто мученія (= Hölle нѣмецк., а не Hades). Послѣднее отдѣленіе ада ко временамъ Христа называется геенною по имени ужасной для евреевъ по воспоминаніямъ долины Гинномской близъ Іерусалима, гдѣ нѣкогда совершалось служеніе Молоху и Ваалу и куда со временъ царя Іосіи свозили нечистоты, для уничтоженія которыхъ постоянно поддерживался огонь въ долинѣ. Неудивительно, если въ народномъ воображеніи адъ слился въ одно съ долиною смрада, вѣчнаго неугасимаго огня, и населенъ былъ злыми духами, превратившись въ подземное гнѣздо и царство сатаны и слугъ его. На ряду съ этимъ народнымъ представленіемъ о шеолѣ, впослѣдствіи нашедшемъ мѣсто въ средневѣковомъ каббалистическомъ богословіи, въ іудейскомъ богословіи во времена Христа господствовало еще другое воззрѣніе, которымъ (въ согласіи съ кн. Премудр. Солом. 2, 1, 21; 3, 1—7; Еккл. 12, 7; Пс. 15, 8—11 и др.) отрицалось отдѣленіе въ аду для праведныхъ, или „нижній рай“, и предполагалось непосредственное по смерти восхожденіе добрыхъ душъ на небо къ Богу. Какому представленію объ адѣ соотвѣтствовала евангельская притча о богачѣ и Лазарѣ (Лук. 16, 19—31), нельзя поэтому рѣшать съ такою категоричностью, какъ это дѣлаютъ нѣкоторые, напр. Веберъ и др. Впрочемъ, такимъ воззрѣніемъ въ талмудѣ не исключалось противорѣчащее ему допущеніе въ аду средняго переходнаго состоянія (для несовершенныхъ іудеевъ) безъ мукъ ада и безъ блаженствъ рая. Души большинства умершихъ нѣкоторое время остаются по талмуду въ очистительномъ пламени адскаго огня, черезъ что адъ превращается въ чистилище; лишь немногимъ открыть рай тотчасъ по смерти (Weber, Die Iudische Theologie, p. 340). Средневѣковое схоластическое богословіе пришло къ представленіямъ о раѣ и адѣ, которыя нашли себѣ такое художественное выраженіе въ Божественной комедіи у Дантэ. Здѣсь намъ даютъ подробную топографію ада со всѣми его отдѣленіями и рая. Infernus, или мѣсто мученій для грѣшниковъ, низшее отдѣленіе ада; надъ нимъ limbus puerorum, помѣщеніе для некрещенныхъ дѣтей, и далѣе — limbus patrum для патріарховъ и святыхъ ветхаго завѣта; надо всѣмъ — земля, а надъ землею coelum = рай… Таковы догадки простой вѣрующей мысли о загробной тайнѣ. Едва-ли наука въ правѣ съ полнымъ пренебреженіемъ относиться къ этимъ гаданіямъ и увѣренно отрицать возможность какой-нибудь доли правды въ нихъ. Конечно, геологія отняла у этой вѣры адъ, какъ астрономія — небо, но категорическое утвержденіе объ абсолютной безтѣлесности души и невозможности чувственно-пространственнаго представленія ея загробнаго существованія при настоящемъ состояніи науки преждевременно и незаконно. Никакого превосходства предъ наивно-вѣрующею мыслью не даетъ наукѣ ея собственный, неизбѣжный по существу дѣла, младенческій лепетъ въ вопросахъ о природѣ матеріи вообще и организованной матеріи или тѣла въ частности, о природѣ души, о сущности пространства. Между тѣмъ наивно-вѣрующая мысль находитъ подтвержденіе себѣ въ древней философіи, въ лицѣ Филона, Платона и Аристотеля, допускавшей нѣкоторую тѣлесность въ душѣ, даже болѣе того — въ самомъ послѣднемъ словѣ современной эволюціонной науки съ ея глубокою идеею о непрерывности и постепенности психическаго развитія на землѣ. Не видимъ-ли теперь, какъ современная наука возвращается здѣсь къ сѣдой мудрости Греціи и Востока въ лицѣ, напр., Армана Сабатье съ его замѣчательною научною теоріею безсмертія, или Дюрана де-Гро и проф. А. Данилевскаго съ теоріею біогеннаго эѳира (Арм. Сабатье, проф. „Безсмертіе съ точки зрѣнія эволюціоннаго натурализма“. Пер. съ франц. Ср. ст. по поводу соч. Сабатье: „Можно-ли отрицать безсмертіе личное съ точки зрѣнія науки?“ въ Богословск. Вѣстн. 1897, апр., стр. 154—165. См. Вопросы философіи и психологіи. 1898, май—іюнь, стр. 258, Вѣстникъ Европы 1896, май, ст. проф. А. Я. Данилевскаго „Живое вещество“, ср. въ журн. проф. И. А. Сикорскаго: Вопросы нервно-психической медицины т. III, ст. Д-ра мед. Пясковскаго „Біогенный эѳиръ проф. А. Я. Данилевскаго въ отношеніи физіологіи и паталогіи организма“). Но мы должны, однако, держаться въ предѣлахъ того, что доступно пониманію по опыту и что согласно съ яснымъ ученіемъ христіанства. На ряду съ чувственно-матеріальнымъ воззрѣніемъ на адъ и рай, какъ особыя помѣщенія или мѣста въ пространствѣ для злыхъ и добрыхъ, издавна существовало и существуетъ этическое направленіе въ рѣшеніи вопроса о природѣ ада и рая. И это направленіе болѣе и несомнѣнно отвѣчаетъ и нашему внутреннему опыту, и ученію христіанскому. Царство Божіе или царство небесное, наивною вѣрою помѣщаемое только внѣ человѣка въ пространствѣ, по ученію евангелія прежде всего внутри насъ (Рим. 14, 17; Кол. 1, 13; Лук. 17, 21); любовь, радость, миръ — вотъ въ чемъ состоитъ рай человѣка, и этотъ рай со всѣмъ блаженствомъ его не внѣшнимъ механическимъ способомъ сообщается человѣку перемѣщеніемъ его изъ одного пространства въ другое, но собственными силами его нудится, вырабатывается, или создается собственными усиліями и подвигами его въ добрѣ, и только такимъ путемъ пріобрѣтается людьми. Оно — духовное благо, общее духовно-нравственное состояніе, съ которымъ человѣкъ идетъ въ загробную жизнь: воспринятое его душою зерно царства Божія здѣсь, въ условіяхъ земной дѣйствительности, всходитъ пышнымъ плодовитымъ деревомъ въ высшей и лучшей дѣйствительности подъ яркими лучами Солнца правды, вблизи Христа и Бога, Жизни и Свѣта всего живого. Начало раю мы сами полагаемъ себѣ уже здѣсь, на землѣ. Это извѣстно сынамъ царствія Божія. Сыны противленія и царства тьмы не скрываютъ и не могутъ скрыть и здѣсь уже переживаемыхъ мукъ ада, создаваемаго въ ихъ душѣ забвеніемъ Бога и отчужденіемъ отъ Него, злобою, мракомъ, — грѣхомъ. Переходъ сыновъ противленія и грѣха отъ земной жизни къ загробной, въ отрѣшеніи отъ тѣла, гдѣ всѣ возможности земного существованія превращаются въ действительность, сопровождается, въ противоположность сынамъ свѣта, реальнымъ осуществленіемъ ада, начатаго еще на землѣ. Не жившая истиною на землѣ по смерти душа всецѣло, ничѣмъ не разсѣеваемая, погружается въ тотъ внутренній ужасный хаосъ и мракъ, отъ мукъ которыхъ ранѣе спасала ее жизнь въ тѣлѣ и на землѣ въ условіяхъ матеріальныхъ, а теперь уже ничто не можетъ спасти. Безъ тѣла, органа активной деятельности, душа за гробомъ осуждена на вѣчное безсильное созерцаніе безостановочно идущаго въ ней потока грѣховныхъ чувствъ и мыслей, начавшагося на землѣ; замкнутая въ себѣ самой безъ возможности забыть о себѣ, разсѣяться, душа осуждена вѣчно томиться безплоднымъ и безсильнымъ созерцаніемъ всходовъ грѣховныхъ сѣмянъ, посѣянныхъ ею на землѣ, его неотвратимой власти надъ нею безъ возможности, при естественномъ теченіи вещей, какихъ-либо перемѣнъ и улучшеній. Ужасъ положенія грѣшной души въ загробномъ мірѣ усиливается еще болѣе тѣмъ, совершенно естественнымъ психологически обстоятельствомъ, что духъ въ отрѣшеніи отъ тѣла болѣе, чѣмъ на землѣ, открытъ вліянію и силѣ не только грѣха, но и родственнаго ему міра духовъ. А таковымъ для грѣшной души остается несомненно міръ духовъ злобы, царство діавола. Если и здѣсь, по свидетельству людей духовнаго опыта, темныя вліянія изъ этого царства мрака и злобы, какъ дыханіе ада, даютъ уже достаточно чувствовать ужасъ и муки близости его, то что сказать о послѣдствіяхъ для души столь страшнаго сосѣдства съ ней „духовъ злобы поднебесныхъ“, противостать которымъ эта душа уже не можетъ во „всеоружіи Божіемъ“ (Еф. 6, 11—18), во всеоружіи праведности, благодати Божіей, вѣры и слова Божія, этого меча духовнаго! Такимъ образомъ психологически—неизбѣжное усиленіе власти грѣха и діавола надъ грѣшною душою въ отрѣшеніи отъ тѣла и составляетъ весь ужасъ ея загробнаго существованія или, собственно, то, что называется адомъ. Адъ это въ сущности одна изъ самыхъ страшныхъ роковыхъ силъ, — это сила грѣха, плѣняющаго себѣ человѣка за гробомъ; это — неизбѣжное сгущеніе того мрака духовнаго, въ которомъ пребываютъ на землѣ люди, „ходящіе во тьмѣ“ и не пользующееся тѣмъ свѣтомъ, который данъ имъ Богомъ на малое время ихъ жизни на землѣ (Іоан. 12, 35).
И эта искони столь страшная для грѣшнаго человѣчества сила ада отнынѣ разрушена и потрясена въ своихъ основаніяхъ Господомъ Іисусомъ Христомъ, Его сошествіемъ во адъ, кратковременнымъ пріобщеніемъ Его къ безграничному міру мертвыхъ плѣнниковъ ада, ожившихъ для истины и добра отъ соприкосновенія съ самой Истиною и Свѣтомъ Христовыми. Поучительная сторона этого событія заключается, кратко говоря, въ изведеніи душъ умершихъ отъ мрака адскаго къ свѣту царства небеснаго проповѣдью Евангелія въ аду душамъ умершихъ. Нѣтъ такой силы на небѣ и на землѣ, и въ этой, и въ будущей жизни, которая могла-бы устоять передъ безпредѣльною и универсальною силою свѣта и любви къ намъ нашего Искупителя Іисуса Христа! По-видимому, непроницаемый ни для какой посторонней силы, адъ теперь оказывается вполнѣ проницаемымъ и открытымъ для любви, могущества, свѣта и благодати Христа, все Собою наполняющаго. И на адъ, какъ и на все, простирается благодатная сила свѣта и любви Христа, такъ-что дѣйствительно мы отнынѣ съ апостоломъ Павломъ питаемъ увѣренность, что „ни жизнь, ни смерть, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина“, — ничто „не можетъ отлучить насъ отъ любви Божіей во Христѣ Іисусѣ, Господѣ нашемъ“ (Рим. 8, 38—39). Кто со Христомъ, для того нѣтъ ада, смерть для того не потеря, а пріобрѣтеніе и переходъ въ жизнь вѣчную, въ царство Христово (Лук. 23, 43; Флп. 1, 21—23). Адъ созданъ силою мрака и злобы, силою грѣха и разрушенъ нынѣ силою свѣта и добра не только въ своемъ зарожденіи, или началѣ здѣсь, на землѣ, но и за гробомъ — для тѣхъ, которые пріобщились свѣту царства Божія на землѣ. Проповѣдь Евангелія въ аду была, конечно, спасительною и действенною только для непогибшихъ для истины и сохранявшихъ въ себѣ неоплодотворенные истиною ростки высшей жизни; но адъ закрытъ отъ благодатныхъ вліяній и воздѣйствія свѣта и любви Божественной для душъ, отходящихъ туда изъ міра во тьмѣ и злобѣ, даже безъ ростковъ свѣта и жизни христіанскихъ, безъ всякой воспріимчивости къ свѣту и безъ способности возвращенія къ лучшей жизни. Поэтому-то грознымъ предостереженіемъ остается для насъ навсегда повелѣніе Христово ходить во свѣтѣ и вѣровать во свѣтъ, пока есть свѣтъ, чтобы не объяла насъ тьма, и какъ можно болѣе запасаться на землѣ свѣтомъ для перехода въ загробную форму существованія, такъ открытаго власти тьмы (Іоан. 12, 35—36). Много свѣта нужно для безпрепятственнаго перехода отъ смерти къ жизни вѣчной со Христомъ безъ задержки въ аду, хотя бы временной; поэтому-то церковью для людей средняго духовнаго уровня допускается среднее состояніе безъ опредѣленнаго и окончательнаго рѣшенія участи до послѣдняго всеобщаго суда и открытія Царства Божія. Сошествіе Христово во адъ и было именно пріобщеніемъ къ душамъ въ этомъ среднемъ нерѣшенномъ состояніи ихъ за гробомъ (отсюда неосновательность вышеизложеннаго ученія Эпина), и онѣ-то именно и могутъ почерпать силы и утѣшеніе, необходимыя на смертный часъ, въ должномъ разумѣніи и памятованіи силы Христова сошествія во адъ, прославляемой и воспѣваемой такъ часто въ богослуженіи Православной Церкви, а также словъ Писанія: Смерть! гдѣ твое жало? адъ! гдѣ твоя побѣда? Благодареніе Богу, даровавшему намъ побѣду Господомъ нашимъ Іисусомъ Христомъ! (1 Кор. 15, 54—57).
Литература. Изъ курсовъ догматич. богосл. см. митр. Макарія Православно-Догматическое Богословіе. Спб. 1895, т. 2. стр. 168—173; проф. П. Свѣтлова Курсъ апологетическаго богословія. Кіевъ 1900, стр. 348—356; Н. Орлина, Сошествіе Господа нашего Іисуса Христа во адъ и Его проповѣдь мертвымъ (Въ журн. Правосл. Обозрѣніе 1889, кн. 4). — Изъ иностр. лучшіе: Güder, Lehre von der Erscheinung Jesu Christi unter den Todten. Bern. 1853 (съ указаніемъ соответственной литературы); Rink, Zustand nach dem Tode. Aufl. 3-te 1878, p. 332 f.f.