Дорошевич В. М. Воспоминания
М., «Новое литературное обозрение», 2008.
ПЕРВАЯ ЖЕРТВА
(Из хроники старой Москвы)[править]
Появление мировых судей1 произвело потрясающее впечатление на героев Островского.
«Дикие были, сударь, нравы в нашем городе»2. Московское предание сохранило даже имя:
— Первого ученика мирового института. Это был некто купец Блохин.
Когда «г. мировой» приговорил его за какое-то безобразие на неделю ареста, Блохин был ошеломлен:
— Вы это серьезно?
— Не смейте даже задавать таких вопросов! Здесь не шутят.
Блохин помялся и решительно заявил:
— Я сидеть не могу!
— Почему?
— Приказчики меня после этого слушаться не будут. Что ж это за хозяин, ежели сидел? Нешто можно хозяев перед приказчиками срамить?
— А если вы так уважаете звание хозяина, не безобразничали бы.
Купец Блохин задумался.
— Дозвольте построить что-нибудь, господин мировой судья!
— Что построить?
— Ну, часовню там, приютец небольшой.
— Стройте!
— Взаместо высидки?
— Невозможно.
Блохин взмолился:
— Ваше высокоблагородие, оштрафуйте меня! Ну, на тысячу рублей, на пять!
— Мировой судья на такие суммы не штрафует.
— Хоть икону соорудить дозвольте!
— Какую икону?
— В доме этом самом арестном. Пущай арестанты за мое здоровье Богу молятся.
— Сооружайте, но сидеть все равно придется.
— Придется?
— Если вы недовольны приговором, можете обжаловать в узаконенный срок.
— Чем тут довольным-то быть!
Обжалование никаких последствий не имело, и купец Блохин был:
— Первым квартирантом «Титов».
Так тогда звался городской арестный дом.
С тоскою он отсидел «свою неделю», но потом:
— Вошел во вкус мирового института.
С удовольствием слушал и читал в газетах, как кого-нибудь приговаривали «за безобразие в „Титы“».
— Веди себя чисто! Теперь господа мировые судьи для этого поставлены!
Если кто-нибудь при нем жалел посаженного, Блохин выходил из себя:
— Пущай сидит! И почище него люди сидели!
Он даже с гордостью носил титул «первого сидельца».
— Москве пример подал.
Когда исполнилось первое десятилетие городского арестного дома, купец Блохин вошел к «хозяину столицы», князю Владимиру Андреевичу Долгорукову, со всепокорнейшим ходатайством:
— Разрешить ему, как первому сидельцу арестного дома, угостить по случаю юбилея теперешних заключенных… шампанским.
Над ходатайством посмеялись.
Но князь В. А. Долгоруков нашел мысль:
— Очаровательной.
И разрешил Блохину угостить арестованных… шоколадом. В «Титах» в этот день варили шоколад.
Первый сиделец Блохин был допущен к торжеству, и ему было разрешено произнести «несколько кратких, но прочувствованных слов». Он произнес речь:
— Вот видите меня? Тоже безобразником был, а посидел и больше не безобразничаю. Чего и вам от души желаю!
И «высоко поднял чашку шоколада»:
— За процветание родного нам учреждения!
Как выразился он добродушно и трогательно.
Таково московское предание о «первой жертве» мирового института.
КОММЕНТАРИИ[править]
Впервые: Рус. слово. 1916. 17 мая.
1 Институт мировых судей был введен в России в 1864 г.
2 Неточная цитата из пьесы А. Н. Островского «Гроза».