Село Угодичи, Ростовскаго уѣзда, Ярославской губ. Историко-этнографическій очеркъ. Артынова. Ярославль, 1889 г. Историческая часть очерка г. Артынова составлена, по заявленію издателей, на основаніи сказаній мѣстныхъ старожиловъ и старинныхъ рукописей, принадлежавшихъ Хлѣбникову, Хранилову, Трехлѣтову и т. д. Наиболѣе интересныя изъ этихъ рукописей — хлѣбниковскій ростовскій лѣтописецъ (XVI—XVII вѣковъ) и рукопись стольника Мусина-Пушкина — до насъ не дошли, такъ что провѣрить точность выписокъ нѣтъ возможности, а, между тѣмъ, такія имена, какъ княгиня Будислава-Лоя-Угода, царевичъ Крѣпкомыслъ, княжна Ника, князья Мадій и Прототій, которыя фигурируютъ въ повѣствованіи г. Артынова о доисторическихъ судьбахъ с. Угодичъ, заставляютъ читателя сомнѣваться не только въ исторической достовѣрности сообщаемыхъ имъ извѣстій, но и въ самой принадлежности народу этихъ сказаній. Положимъ, у малороссовъ несомнѣнно существуютъ преданія о какомъ-то древнемъ, но неизвѣстномъ исторіи князѣ Переньятѣ, у бѣлоруссовъ — о Мечеѣ, но отъ «Крѣпкомысла», «Велесила» и «Рамира» слишкомъ вѣетъ духомъ историческихъ повѣстей изъ древне-русской исторіи временъ Карамзина и Вельтмана.
Вся историческая часть труда г. Артынова переполнена фактами очень опредѣленными и оригинальными, но, къ сожалѣнію, не подтверждающимися никакими другими источниками; онъ прослѣдилъ исторію села Угодичъ отъ до-рюриковскаго времени вплоть до нашихъ дней, — сдѣлалъ, однимъ словомъ, для одного села то, что такъ трудно сдѣлать и для всей Россіи. Онъ признаетъ только «первоисточники», на печатныя изданія не ссылается, что и удаляетъ г. Артынова на высоту, недоступную для критики: нельзя, вѣдь, критиковать произведеніе, основанное на источникахъ, никому, кромѣ г. Артынова, недоступныхъ и неизвѣстныхъ — утерянныхъ рукописяхъ, незаписанныхъ преданіяхъ и т. д. Въ этнографической части сообщаются не безъинтересныя свѣдѣнія о мѣстныхъ обычаяхъ — «обливаніи водой и скаканіи -около огня», относительно которыхъ г. Артыновъ нашелъ очень опредѣленное извѣстіе въ «старинной» рукописи, приписывающей введеніе ихъ св. Владиміру, когда тотъ былъ еще язычникомъ, — хожденіи къ мѣстнымъ властямъ во время масляницы «съ пряницею и казанскимъ мыломъ», оригинальномъ «кумовствѣ», которое сохранилось между дѣвочками, и т. д. Хорошо было бы, если бы наиболѣе оригинальныя свѣдѣнія, были подтверждены изслѣдователемъ, менѣе склоннымъ къ «опредѣленности» и «оригинальности».