Скажи, о муза, мнѣ, какой злой гнѣвъ жену
Принудилъ, объявить жестокую войну,
Противу своего возлюбленнаго мужа,
И глупость можетъ ли женѣ злой быти чужа!
Мужъ будетъ побѣжденъ; сунбурщица не трусь, И здѣлай намъ надъ мужемъ шутку. Поставили на столъ большую утку. Жена сказала: ето гусь:
Не гусь, да утка то, мужъ держитъ ето твердо, О сатана! Кричитъ жена, На то ли я съ тобой сопряжена.
Вся злобой внутренна моя разозжена.
Кричитъ безъ памяти, пылитъ немилосердо: Коль ты ослѣпъ, я шлюсь на вкусъ, Иль я тебѣ такой дамъ тузъ, Что ты за дремлешъ,
Коль гуся моево за утку ты пріемлешъ.
Отвѣдалъ мужъ: душа! сокровище! мой свѣтъ: Гусинова и запаха тутъ нѣтъ.
Бездѣльникъ ето гусь, я знаю ето прямо.
Пожалуй жонушка не спорь ты такъ упрямо.
Я шлюсь на всѣхъ людей, что утка то, не гусь, И въ етомъ не запрусь. Но чѣмъ окончилася шутка? Жена ему дала туза, И плюнула въ глаза.
Признался мужъ: на столъ поставленъ гусь не утка.