сразу. Онъ добивается напечатанія своего ложноклассическаго разбора, „Ягеллониды“, для этой цѣли прибѣгаетъ къ помощи Лелевеля, жившаго въ Варшавѣ, и печатаетъ свое разсужденіе въ началѣ 1819 года въ варшавскомъ журналѣ. Но уже новымъ духомъ вѣетъ отъ его историческаго разсказа „Живиля“, напечатаннаго 28 февраля 1819 г. въ журналѣ „Tygodnik Wileński“.
Здѣсь развивается та же тема, что и въ „Пораѣ“, но образъ героини принялъ уже болѣе опредѣленныя черты: несомнѣнно, прелесть Марыли создала тотъ нѣжный женственный обликъ, въ который отлился теперь этотъ образъ. Дѣйствіе происходитъ въ Новогрудкѣ, гдѣ все еще витаетъ муза поэта. Здѣсь жилъ князь Коріатъ, а у него была дочка Живиля. Ходила молва, что она „питала большое отвращеніе къ супружескимъ узамъ: когда князья, а также магнаты изъ далекихъ странъ присылали пословъ, прося ея руки, она постоянно всѣмъ отказывала“. Никому невѣдомая причина упорства Живили заключалась въ тайнѣ ея сердца; подобно Марылѣ, которая, имѣя уже „вельможнаго“ жениха, полюбила и бѣднаго студента, „княжна Живиля съ нѣкотораго времени тайно влюбилась (zamiłowała się) въ литовца Порая, мужа ся рыцарскимъ сердцемъ, который, благодаря своимъ выдающимся военнымъ подвигамъ, былъ весьма пріятенъ князю Коріату и въ его отсутствіи держалъ правленіе всего государства, вслѣдствіе чего ему нетрудно было устраивать со своей любовницей тайныя свиданія, на которыхъ они изъясняли другъ другу свою любовь и взаимно утѣшали другъ друга“. Наконецъ отецъ Живили замѣтилъ, что дѣло обстоитъ неблагополучно. „Оныя слезы, оныя вздыханія, оная блѣдность, оные испуги и постоянные трепеты передъ отцомъ дали ему понять все, какъ было“. Въ страшномъ гнѣвѣ Коріатъ прогналъ отъ себя дочь, пригрозивъ смертью и ей, и ея неизвѣстному любовнику. Нужно было узнать, кто „gamrat“ (старинное слово, нарочно употребленное здѣсь Мицкевичемъ) княжны, и Коріатъ обѣщалъ большую награду тому, кто его откроетъ. Но, княжна Живиля была въ особенной любви у слугъ и подданныхъ своихъ, а на рыцаря Порая, который въ укромномъ уголку оплакивалъ свое несчастіе, а при дворѣ умѣлъ дѣлать веселое лицо, не явилось ни одного рѣшительно подозрѣнія“. Таковы до извѣстной степени автобіографическія подробности, которыя молодой поэтъ вложилъ въ свой разсказъ: кроткая, всѣми любимая дѣвушка, бѣдный, но доблестный рыцарь, который таится со своей
