Марылю, онъ любитъ ее странной любовью. „Я зналъ нѣсколько женщинъ“, пишетъ Мицкевичъ Чечоту (въ октябрѣ 1819 г.); „женщинъ, достойныхъ всякаго уваженія, зналъ одну, послѣ которой мнѣ уже никакая другая во всю жизнь не понравится, и все - таки я не видалъ въ ней всѣхъ достоинствъ, какія хотѣлъ, потому что у меня есть какой-то странный идеалъ любимой женщины, что бы не сказать чудаковатый (dziwaczny) идеалъ, и я не найду ничего похожаго на него“.
Все это были новыя настроенія, совсѣмъ чуждыя разумнымъ и трезвымъ ложноклассикамъ, но также чуждыя и поклонникамъсентиментальной чувствительности. Въ одиночествѣ и однообразій провинціи, среди прогулокъ по чудной Ковенской долинѣ, впослѣдствіи воспѣтой поэтомъ, складывалось безсознательно длянего романтическое стремленіе къ неясному и недостижимому. Работа въ школѣ была скучна: уже къ Рождеству Мицкевичъ убѣдился, что трудиться надъ „жмудскими лбами“ совершенно не стоить; старые замыслы „Демосѳеновъ“ и „ироекомическихъ піимъ“ больше не удовлетворяли, какъ то случайно изъ подъ пера выливаются новыя вещи.
Выраженіемъ этого настроенія явилось стихотвореніе, помѣченное въ первомъ изданій 27 декабря 1821 года. Эта дата уже давно обратила на себя вниманіе польскихъ толкователей Мицкевича. Было ясно, что она ошибочна, такъ какъ приписка: „при посылкѣ друзьямъ баллады Тo lubię 27 дек. 1821 года“ сталкивается съ несообразностью: зиму 1821 года Мицкевичъ провелъ въ Вильнѣ и не имѣлъ надобности что - нибудь посылать виленскимъ друзьямъ. Такимъ образомъ, поправка проф. Третяка, въ силу которой 1821 годъ замѣненъ 1820, получила признаніе и со стороны Калленбаха и Хмѣлевскаго. Однако, новыя письма Мицкевича упоминаютъ уже весной 1820 г. о балладѣ „Тo lubię“, какъ о произведеніи, хорошо извѣстномъ его друзьямъ. Слѣдовательно, отпадаетъ и дата 1820 г. Если мы вспомнимъ, въ какомъ настроеніи находился поэтъ въ декабрѣ 1819 года, когда, испуганный за Чечота, онъ написалъ ночью двѣ „коротенькія баллады“, изъ которыхъ одна была понятна только ему одному, а другая, понятная для иныхъ, подверглась затѣмъ переработкѣ и развитію, то едва ли мы не согласимся считать за эти баллады какъ разъ „Do przyjaciół“, (Къ друзьямъ) и „Тo lubię“ (Вотъ что я люблю). Первая изъ нихъ какъ нельзя лучше соот-
