Не его-ли это звонъ доносился до города? Всѣ, кромѣ одного изъ путниковъ, такъ и подумали; этотъ же юноша сказалъ, что колоколъ слишкомъ малъ, тонокъ и не можетъ быть слышнымъ на такомъ разстояніи. Кромѣ того, невѣдомый колоколъ имѣлъ совсѣмъ иной звукъ, хватавшій прямо за сердце! Но юноша былъ королевичъ, и другіе сказали:
— Ну, этотъ вѣчно хочетъ быть умнѣе всѣхъ!
И они предоставили ему продолжать путь одному. Онъ пошелъ и чѣмъ дальше шелъ, тѣмъ сильнѣе проникался торжественнымъ уединеніемъ лѣса. Издали слышался звонъ колокольчика, которому такъ обрадовались его товарищи, а время отъ времени вѣтеръ доносилъ до него и пѣсни и говоръ компаніи, распивавшей чай въ палаткѣ кондитера, но глубокій, полный звонъ большого колокола покрывалъ всѣ эти звуки. Казалось, что это играетъ церковный органъ; музыка слышалась слѣва, съ той стороны, которая ближе къ сердцу.
Вдругъ въ кустахъ послышался шорохъ, и передъ королевичемъ появился юноша въ деревянныхъ башмакахъ и въ такой тѣсной и короткой курткѣ, что рукава едва заходили ему за локти. Оба узнали другъ друга; бѣдный юноша былъ тотъ самый, которому надо было торопиться возвратить хозяйскому сыну праздничную куртку и сапоги. Покончивъ съ этимъ и надѣвъ свою собственную плохонькую куртку и деревянные башмаки, онъ отправился въ лѣсъ одинъ: колоколъ звучалъ такъ дивно, что онъ не могъ не пойти!
— Такъ пойдемъ вмѣстѣ!—сказалъ королевичъ.
Но бѣдный юноша былъ совсѣмъ смущенъ, дергалъ свои рукава и сказалъ, что боится не поспѣть за королевичемъ, да и кромѣ того, по его мнѣнію, колоколъ надо искать направо,—все великое и прекрасное всегда, вѣдь, держится этой стороны.
— Ну, въ такомъ случаѣ дороги наши расходятся!—сказалъ королевичъ и кивнулъ бѣдному юношѣ, который направлялся въ самую чащу лѣса; терновыя колючки рвали его бѣдную одежду, царапали до крови лицо, руки и ноги. Королевичъ тоже не миновалъ нѣсколькихъ добрыхъ царапинъ, но его дорога все-таки освѣщалась солнышкомъ, и за нимъ-то мы и пойдемъ,—онъ былъ бравый малый!
— Я хочу найти и найду колоколъ!—говорилъ онъ.—Хоть бы мнѣ пришлось идти на край свѣта!
Гадкія обезьяны сидѣли въ вѣтвяхъ деревьевъ и скалили зубы.
Не его ли это звон доносился до города? Все, кроме одного из путников, так и подумали; этот же юноша сказал, что колокол слишком мал, тонок и не может быть слышным на таком расстоянии. Кроме того, неведомый колокол имел совсем иной звук, хватавший прямо за сердце! Но юноша был королевич, и другие сказали:
— Ну, этот вечно хочет быть умнее всех!
И они предоставили ему продолжать путь одному. Он пошёл и чем дальше шёл, тем сильнее проникался торжественным уединением леса. Издали слышался звон колокольчика, которому так обрадовались его товарищи, а время от времени ветер доносил до него и песни и говор компании, распивавшей чай в палатке кондитера, но глубокий, полный звон большого колокола покрывал все эти звуки. Казалось, что это играет церковный орган; музыка слышалась слева, с той стороны, которая ближе к сердцу.
Вдруг в кустах послышался шорох, и перед королевичем появился юноша в деревянных башмаках и в такой тесной и короткой куртке, что рукава едва заходили ему за локти. Оба узнали друг друга; бедный юноша был тот самый, которому надо было торопиться возвратить хозяйскому сыну праздничную куртку и сапоги. Покончив с этим и надев свою собственную плохонькую куртку и деревянные башмаки, он отправился в лес один: колокол звучал так дивно, что он не мог не пойти!
— Так пойдём вместе! — сказал королевич.
Но бедный юноша был совсем смущён, дергал свои рукава и сказал, что боится не поспеть за королевичем, да и кроме того, по его мнению, колокол надо искать направо, — всё великое и прекрасное всегда, ведь, держится этой стороны.
— Ну, в таком случае дороги наши расходятся! — сказал королевич и кивнул бедному юноше, который направлялся в самую чащу леса; терновые колючки рвали его бедную одежду, царапали до крови лицо, руки и ноги. Королевич тоже не миновал нескольких добрых царапин, но его дорога всё-таки освещалась солнышком, и за ним-то мы и пойдём, — он был бравый малый!
— Я хочу найти и найду колокол! — говорил он. — Хоть бы мне пришлось идти на край света!
Гадкие обезьяны сидели в ветвях деревьев и скалили зубы.