могли копать и сажать, что хотѣли. Одна сдѣлала себѣ цвѣточную грядку въ видѣ кита, другой захотѣлось, чтобы ея грядка была похожа на русалочку, а самая младшая сдѣлала себѣ грядку круглую, какъ солнышко, и засадила ее такими же ярко красными цвѣтами. Странное дитя была эта русалочка: такая тихая, задумчивая… Другія сестры украшали себя разными разностями, которыя доставались имъ съ разбитыхъ кораблей, а она любила только свои красныя, какъ солнышко, цвѣточки, да прекраснаго бѣлаго мраморнаго мальчика, упавшаго на дно моря съ какого-то погибшаго корабля. Русалочка посадила у статуи красную плакучую иву, которая чудесно разрослась; вѣтви ея перевѣшивались черезъ статую и клонились на голубой песокъ, гдѣ колебалась ихъ фіолетовая тѣнь,—вершина и корни точно играли и цѣловались другъ съ другомъ!
Больше всего любила русалочка слушать разсказы о людяхъ, живущихъ наверху, на землѣ. Старуха-бабушка должна была разсказать ей все, что только знала о корабляхъ и городахъ, о людяхъ и о животныхъ. Особенно занимало и удивляло русалочку, что цвѣты на землѣ пахли,—не то, что тутъ, въ морѣ!—что лѣса тамъ были зеленаго цвѣта, а рыбки, которыя жили въ вѣтвяхъ, чудесно пѣли. Бабушка называла рыбками птичекъ, иначе внучки не поняли бы ея; онѣ, вѣдь, съ роду не видывали птицъ.
— Когда вамъ исполнится пятнадцать лѣтъ,—говорила бабушка:—вамъ тоже можно будетъ всплывать на поверхность моря, сидѣть, при свѣтѣ мѣсяца, на скалахъ и смотрѣть на плывущіе мимо огромные корабли, на лѣса и города!
Въ этотъ годъ старшей принцессѣ какъ разъ должно было исполниться пятнадцать лѣтъ, но другимъ сестрамъ—а онѣ всѣ, вѣдь, были погодки[1]—приходилось еще ждать, и дольше всѣхъ—цѣлыхъ пять лѣтъ—самой младшей. Но каждая обѣщала разсказать остальнымъ сестрамъ о томъ, что ей больше всего понравится въ первый день,—разсказы бабушки мало удовлетворяли ихъ любопытство, имъ хотѣлось знать обо всемъ поподробнѣе.
Никого не тянуло такъ на поверхность моря, какъ самую младшую, тихую, задумчивую русалочку, которой приходилось ждать дольше всѣхъ. Сколько ночей провела она у открытаго окна, вглядываясь въ синеву моря, гдѣ шевелили своими плавниками и хвостами цѣлыя стаи рыбокъ! Она могла разглядѣть
- ↑ Погодки — преимущественно о братьях и сестрах, двое или более, из которых один старше другого на год. (прим. редактора Викитеки)
могли копать и сажать, что хотели. Одна сделала себе цветочную грядку в виде кита, другой захотелось, чтобы её грядка была похожа на русалочку, а самая младшая сделала себе грядку круглую, как солнышко, и засадила её такими же ярко-красными цветами. Странное дитя была эта русалочка: такая тихая, задумчивая… Другие сёстры украшали себя разными разностями, которые доставались им с разбитых кораблей, а она любила только свои красные, как солнышко, цветочки, да прекрасного белого мраморного мальчика, упавшего на дно моря с какого-то погибшего корабля. Русалочка посадила у статуи красную плакучую иву, которая чудесно разрослась; ветви её перевешивались через статую и клонились на голубой песок, где колебалась их фиолетовая тень, — вершина и корни точно играли и целовались друг с другом!
Больше всего любила русалочка слушать рассказы о людях, живущих наверху, на земле. Старуха-бабушка должна была рассказать ей всё, что только знала о кораблях и городах, о людях и о животных. Особенно занимало и удивляло русалочку, что цветы на земле пахли, — не то, что тут, в море! — что леса там были зелёного цвета, а рыбки, которые жили в ветвях, чудесно пели. Бабушка называла рыбками птичек, иначе внучки не поняли бы её; они, ведь, сроду не видывали птиц.
— Когда вам исполнится пятнадцать лет, — говорила бабушка: — вам тоже можно будет всплывать на поверхность моря, сидеть, при свете месяца, на скалах и смотреть на плывущие мимо огромные корабли, на леса и города!
В этот год старшей принцессе как раз должно было исполниться пятнадцать лет, но другим сёстрам — а они все, ведь, были погодки[1] — приходилось ещё ждать, и дольше всех — целых пять лет — самой младшей. Но каждая обещала рассказать остальным сёстрам о том, что ей больше всего понравится в первый день, — рассказы бабушки мало удовлетворяли их любопытство, им хотелось знать обо всём поподробнее.
Никого не тянуло так на поверхность моря, как самую младшую, тихую, задумчивую русалочку, которой приходилось ждать дольше всех. Сколько ночей провела она у открытого окна, вглядываясь в синеву моря, где шевелили своими плавниками и хвостами целые стаи рыбок! Она могла разглядеть
