бросаютъ свѣтлый отблескъ на всю его жизнь. Въ играхъ и забавахъ у Юргена недостатка не было. На морскомъ берегу было чистое раздолье для игръ: весь берегъ былъ усѣянъ игрушками, выложенъ, словно мозаикою, разноцвѣтными камешками. Тутъ попадались и красные, какъ кораллы, и желтые, какъ янтари, и бѣлые, кругленькіе, какъ птичьи яички, словомъ, всевозможные, мелкіе обточенные и отшлифованные моремъ камешки. Высохшіе остовы рыбъ, сухія водоросли и другія морскія растенія, бѣлѣвшія на берегу и опутывавшія камни точно тесемками, тоже служили игрушками, забавой для глазъ, пищей для ума. Юргенъ былъ мальчуганъ способный, богато одаренный. Какъ онъ запоминалъ разныя исторіи и пѣсни! А ужъ что за руки у него были—просто золотыя! Изъ камней и ракушекъ мастерилъ онъ кораблики и картинки для украшенія стѣнъ. Мальчикъ могъ, по словамъ его пріемной матери, выразить свои мысли рѣзьбой на кусочкѣ дерева, а онъ былъ еще невеликъ. Какъ чудесно звенѣлъ его голосокъ; мелодіи такъ сами собой и лились изъ его горлышка. Да, много струнъ было натянуто въ его душѣ; онѣ могли бы зазвучать на весь міръ, сложись его судьба иначе, не забрось она его въ эту глухую рыбачью деревушку.
Однажды по близости разбился корабль и на берегъ выбросило волнами ящикъ съ рѣдкими цвѣточными луковицами. Нѣкоторыя изъ нихъ были искрошены въ похлебку,—рыбаки сочли ихъ за съѣдобныя—другія остались гнить на пескѣ. Имъ не суждено было выполнить свое назначеніе—развернуть взорамъ всю скрытую въ нихъ роскошь красокъ. Будетъ-ли Юргенъ счастливѣе? Луковицы скоро погибли, его же ожидали долгіе годы испытанія.
Ни ему, ни кому другому изъ окружающихъ никогда и въ голову не приходило, что дни тянутся здѣсь скучно и однообразно: здѣсь было вдоволь работы и рукамъ, и глазамъ, и ушамъ. Море являлось огромнымъ учебникомъ и каждый день развертывало новую страницу, знакомило береговыхъ жителей то со штилемъ, то съ легкимъ волненіемъ, то съ вѣтромъ и штормомъ. Кораблекрушенія были крупными событіями, а посѣщенія церкви являлись настоящими праздниками. Изъ посѣщеній же родныхъ и знакомыхъ особенную радость доставлялъ семейству рыбака пріѣздъ дяди, продавца угрей изъ Фьяльтринга, что близъ Бовбьерга. Онъ пріѣзжалъ сюда два раза въ годъ на крашеной телѣжкѣ, полной угрей; телѣжка представ-
бросают светлый отблеск на всю его жизнь. В играх и забавах у Юргена недостатка не было. На морском берегу было чистое раздолье для игр: весь берег был усеян игрушками, выложен, словно мозаикою, разноцветными камешками. Тут попадались и красные, как кораллы, и жёлтые, как янтари, и белые, кругленькие, как птичьи яички, словом, всевозможные, мелкие обточенные и отшлифованные морем камешки. Высохшие остовы рыб, сухие водоросли и другие морские растения, белевшие на берегу и опутывавшие камни точно тесёмками, тоже служили игрушками, забавой для глаз, пищей для ума. Юрген был мальчуган способный, богато одарённый. Как он запоминал разные истории и песни! А уж что за руки у него были — просто золотые! Из камней и ракушек мастерил он кораблики и картинки для украшения стен. Мальчик мог, по словам его приёмной матери, выразить свои мысли резьбой на кусочке дерева, а он был ещё невелик. Как чудесно звенел его голосок; мелодии так сами собой и лились из его горлышка. Да, много струн было натянуто в его душе; они могли бы зазвучать на весь мир, сложись его судьба иначе, не забрось она его в эту глухую рыбачью деревушку.
Однажды поблизости разбился корабль и на берег выбросило волнами ящик с редкими цветочными луковицами. Некоторые из них были искрошены в похлебку, — рыбаки сочли их за съедобные — другие остались гнить на песке. Им не суждено было выполнить своё назначение — развернуть взорам всю скрытую в них роскошь красок. Будет ли Юрген счастливее? Луковицы скоро погибли, его же ожидали долгие годы испытания.
Ни ему, ни кому другому из окружающих никогда и в голову не приходило, что дни тянутся здесь скучно и однообразно: здесь было вдоволь работы и рукам, и глазам, и ушам. Море являлось огромным учебником и каждый день развёртывало новую страницу, знакомило береговых жителей то со штилем, то с лёгким волнением, то с ветром и штормом. Кораблекрушения были крупными событиями, а посещения церкви являлись настоящими праздниками. Из посещений же родных и знакомых особенную радость доставлял семейству рыбака приезд дяди, продавца угрей из Фьяльтринга, что близ Бовбьерга. Он приезжал сюда два раза в год на крашеной тележке, полной угрей; тележка представ-
