Онъ опять шелъ тою же дорогою, на которой стаивалъ, бывало, мальчикомъ вмѣстѣ съ другими ребятишками и продавалъ рѣзные деревянные домики. Вонъ тамъ, за соснами виднѣется еще домикъ его дѣдушки; въ немъ живутъ теперь чужіе. Ребятишки сбѣжались на дорогу, желая продать ему что-нибудь; одинъ мальчуганъ протянулъ ему альпійскую розу, и Руди взялъ ее, какъ добрый знакъ, подумавъ при этомъ о Бабеттѣ. Скоро онъ перешелъ мостъ, переброшенный черезъ слившіеся вмѣстѣ два рукава Лючины; лиственныя деревья попадались все чаще, орѣховыя были уже такъ высоки и густы, что давали тѣнь. И вотъ, наконецъ, Руди увидалъ развѣвающійся флагъ: бѣлый крестъ на красномъ полѣ, флагъ швейцарцевъ и датчанъ. Передъ нимъ лежалъ Интерлакенъ.
Красивѣе городка и быть не могло, какъ казалось Руди. Въ самомъ дѣлѣ, Швейцарскій городокъ смотрѣлъ въ своемъ праздничномъ нарядѣ такъ привѣтливо, не то что другіе провинціальные города, съ кучей громоздкихъ каменныхъ домовъ, тяжелые, непривѣтливые, надменные! Нѣтъ, тутъ деревянные домики какъ будто сами сбѣжали съ горы въ зеленую долину, къ ясной, быстрой рѣкѣ, и расположились въ неправильный рядъ, чтобы наскоро образовать улицу, да какую еще! Лучшую, прекраснѣйшую улицу въ свѣтѣ! Какъ она выросла съ тѣхъ поръ, какъ Руди видѣлъ ее въ послѣдній разъ! Право, она какъ будто образовалась изъ всѣхъ тѣхъ хорошенькихъ деревянныхъ домиковъ, которые вырѣзывалъ когда-то его дѣдушка и которыми былъ набитъ старый шкафъ; только домики успѣли съ тѣхъ поръ подрости, какъ и старые каштаны. Каждый домикъ былъ „гостиницей“; окна и балконы были изукрашены рѣзьбой, крыши выдавались впередъ. Домики смотрѣли такими чистенькими, нарядными; передъ каждымъ красовался цвѣтникъ, обращенный къ широкой, вымощенной камнями проѣзжей дорогѣ. Дома шли вдоль всей дороги, но лишь по одной сторонѣ, а то бы закрылся видъ на зеленый лугъ, на которомъ паслись коровы съ колокольчиками на шеѣ, звучавшими какъ и на горныхъ альпійскихъ пастбищахъ. Лугъ былъ окаймленъ высокими горами, которыя въ самой серединѣ вдругъ разступались и открывали видъ на сіяющую снѣжную вершину Юнгфрау, первой красавицы Швейцаріи.
Какое сборище разодѣтыхъ иностранныхъ господъ и дамъ, какое смѣшеніе поселянъ изъ разныхъ кантоновъ! На украшенныхъ вѣнками шляпахъ стрѣлковъ красовались номера, чтобы каж-
Он опять шёл тою же дорогою, на которой стаивал, бывало, мальчиком вместе с другими ребятишками и продавал резные деревянные домики. Вон там, за соснами виднеется ещё домик его дедушки; в нём живут теперь чужие. Ребятишки сбежались на дорогу, желая продать ему что-нибудь; один мальчуган протянул ему альпийскую розу, и Руди взял её, как добрый знак, подумав при этом о Бабетте. Скоро он перешёл мост, переброшенный через слившиеся вместе два рукава Лючины; лиственные деревья попадались всё чаще, ореховые были уже так высоки и густы, что давали тень. И вот, наконец, Руди увидал развевающийся флаг: белый крест на красном поле, флаг швейцарцев и датчан. Перед ним лежал Интерлакен.
Красивее городка и быть не могло, как казалось Руди. В самом деле, Швейцарский городок смотрел в своём праздничном наряде так приветливо, не то что другие провинциальные города, с кучей громоздких каменных домов, тяжёлые, неприветливые, надменные! Нет, тут деревянные домики как будто сами сбежали с горы в зелёную долину, к ясной, быстрой реке, и расположились в неправильный ряд, чтобы наскоро образовать улицу, да какую ещё! Лучшую, прекраснейшую улицу в свете! Как она выросла с тех пор, как Руди видел её в последний раз! Право, она как будто образовалась из всех тех хорошеньких деревянных домиков, которые вырезывал когда-то его дедушка и которыми был набит старый шкаф; только домики успели с тех пор подрасти, как и старые каштаны. Каждый домик был «гостиницей»; окна и балконы были изукрашены резьбой, крыши выдавались вперёд. Домики смотрели такими чистенькими, нарядными; перед каждым красовался цветник, обращённый к широкой, вымощенной камнями проезжей дороге. Дома шли вдоль всей дороги, но лишь по одной стороне, а то бы закрылся вид на зелёный луг, на котором паслись коровы с колокольчиками на шее, звучавшими как и на горных альпийских пастбищах. Луг был окаймлён высокими горами, которые в самой середине вдруг расступались и открывали вид на сияющую снежную вершину Юнгфрау, первой красавицы Швейцарии.
Какое сборище разодетых иностранных господ и дам, какое смешение поселян из разных кантонов! На украшенных венками шляпах стрелков красовались номера, чтобы каж-
