Врагъ подошелъ къ Копенгагену; яркимъ заревомъ загорѣлось небо, и мы лишились нашего флота, но не мужества и вѣры въ Бога. Онъ смиряетъ, онъ же и возноситъ! Раны заживаютъ, какъ раны Эйнгеріевъ[1]. Исторія Копенгагена богата утѣшительными примѣрами.
Скоро снова заблестѣло солнце въ возставшемъ изъ пепла городѣ, на богатыхъ жатвою поляхъ и на твореніяхъ ума человѣческаго. Насталъ благодатный лѣтній день мира, когда поэзія возродилась въ чудныхъ, яркихъ образахъ Эленшлегера!
И въ области науки сдѣлана находка, куда драгоцѣннѣе, нежели древній золотой рогъ: найденъ золотой „мостъ мысли“. Гансъ Христіанъ Эрстедъ начертилъ на немъ свое имя.
А вотъ, взгляни сюда! Близъ дворца и собора воздвигается зданіе, на постройку котораго жертвуютъ свою лепту даже бѣдняки.
Ты помнишь старыя каменныя глыбы, изображенныя въ началѣ альбома? Ихъ пригналъ изъ Норвегіи на льдинахъ сѣверо-восточный вѣтеръ. Теперь онѣ поднялись съ песчанаго дна по повелѣнію Торвальдсена. Онѣ служатъ фундаментомъ зданія, въ которомъ красуются мраморныя изваянія великаго мастера.
Вспомни, что я показывалъ и разсказывалъ тебѣ! Песчаная мель поднялась съ морского дна, стала защитой для гавани, на ней воздвигся Акселевъ домъ, дворецъ епископа, потомъ дворецъ короля, а нынѣ на немъ воздвигся и храмъ красоты. Проклятіе вѣтра развѣяно по воздуху, а радостное пророчество дѣтей солнца сбылось.
Много бурь пронеслось надъ Копенгагеномъ, пронесется, можетъ быть, и еще. Но побѣда все же останется за добромъ, истиною и красотою.
Альбому тутъ конецъ, но исторія Копенгагена далеко не кончена. Кто знаетъ, до чего доживешь современемъ ты самъ?
Часто надъ городомъ скоплялись черныя тучи, бушевала буря, но свѣтъ солнца затмѣвался лишь на время. Богъ же еще сильнѣе солнышка! Господь правитъ кое-чѣмъ и побольше Копенгагена!
Вотъ что сказалъ крестный, вручая мнѣ альбомъ. Глаза его сіяли, онъ былъ такъ увѣренъ въ томъ, что говорилъ. А я
- ↑ Любимые сыны Одина, развлекающіеся въ Валгаллѣ единоборствами, въ которыхъ ранятъ и даже убиваютъ другъ друга, но потомъ опять воскресаютъ. Примѣч. перев.
Враг подошёл к Копенгагену; ярким заревом загорелось небо, и мы лишились нашего флота, но не мужества и веры в Бога. Он смиряет, он же и возносит! Раны заживают, как раны Эйнгериев[1]. История Копенгагена богата утешительными примерами.
Скоро снова заблестело солнце в восставшем из пепла городе, на богатых жатвою полях и на творениях ума человеческого. Настал благодатный летний день мира, когда поэзия возродилась в чудных, ярких образах Эленшлегера!
И в области науки сделана находка, куда драгоценнее, нежели древний золотой рог: найден золотой «мост мысли». Ганс Христиан Эрстед начертил на нём своё имя.
А вот, взгляни сюда! Близ дворца и собора воздвигается здание, на постройку которого жертвуют свою лепту даже бедняки.
Ты помнишь старые каменные глыбы, изображённые в начале альбома? Их пригнал из Норвегии на льдинах северо-восточный ветер. Теперь они поднялись с песчаного дна по повелению Торвальдсена. Они служат фундаментом здания, в котором красуются мраморные изваяния великого мастера.
Вспомни, что я показывал и рассказывал тебе! Песчаная мель поднялась с морского дна, стала защитой для гавани, на ней воздвигся Акселев дом, дворец епископа, потом дворец короля, а ныне на нём воздвигся и храм красоты. Проклятие ветра развеяно по воздуху, а радостное пророчество детей солнца сбылось.
Много бурь пронеслось над Копенгагеном, пронесётся, может быть, и ещё. Но победа всё же останется за добром, истиною и красотою.
Альбому тут конец, но история Копенгагена далеко не кончена. Кто знает, до чего доживёшь со временем ты сам?
Часто над городом скоплялись чёрные тучи, бушевала буря, но свет солнца затмевался лишь на время. Бог же ещё сильнее солнышка! Господь правит кое-чем и побольше Копенгагена!
Вот что сказал крёстный, вручая мне альбом. Глаза его сияли, он был так уверен в том, что говорил. А я
- ↑ Любимые сыны Одина, развлекающиеся в Валгалле единоборствами, в которых ранят и даже убивают друг друга, но потом опять воскресают. Примеч. перев.
