кая сыворотка! Иные такъ ужъ и родятся на счастье, да на радость, никакого горя, никакой нужды весь вѣкъ не знаютъ!
„Сидень“ лежалъ и слушалъ. Онъ былъ слабъ ногами, но не умомъ и вотъ, взялъ да въ отвѣтъ на это и прочелъ родителямъ изъ своей книжки сказку „о человѣкѣ, который сроду не знавалъ ни горя, ни нужды“. Да, гдѣ только было искать такого человѣка? А найти его надо было: король лежалъ при смерти, и спасти его могла только рубашка съ человѣка, который бы по правдѣ могъ сказать, что сроду не знавалъ ни горя, ни нужды. Разослали гонцовъ во всѣ концы свѣта, по всѣмъ замкамъ и усадьбамъ, ко всѣмъ зажиточнымъ и довольнымъ жизнью людямъ, но стоило хорошенько поразспросить ихъ и оказывалось, что всѣ они испытали и нужду, и горе. „А вотъ я—нѣтъ!“ заявилъ одинъ свинопасъ; онъ сидѣлъ у канавы и весело распѣвалъ пѣсенку. „Я счастливѣйшій человѣкъ на свѣтѣ!“ „Такъ давай сюда твою рубашку!“ сказали посланные. „Тебѣ дадутъ за нее полкоролевства!“ Но у него не было рубашки. А онъ все-таки называлъ себя счастливцемъ!“
— Вотъ такъ франтъ!—вскричалъ Оле, и оба—и онъ и жена принялись смѣяться, какъ не смѣялись уже много лѣтъ.
А мимо ихъ жилища проходилъ школьный учитель.
— Ишь какое у васъ сегодня веселье!—сказалъ онъ.—Вотъ новость-то! Въ лоттерею выиграли, что-ли?
— Нѣтъ, не то!—сказалъ Оле.—Это вотъ Гансъ прочелъ намъ сказку „о человѣкѣ, сроду не знавшемъ ни нужды, ни горя“, а оказалось, что у молодца и рубашки-то на тѣлѣ не было! Поневолѣ размякнешь душой, какъ послушаешь такую исторію, да еще прямо изъ книжки! Правда знать, у всякаго свой крестъ; никто не избавленъ отъ этого! Все-таки утѣшеніе!
— Откуда у васъ эта книга?—спросилъ учитель.
— А ее прошлый годъ подарили Гансу на елкѣ! Господа подарили. Они знаютъ, что онъ охотникъ читать, да и „сидень“ вдобавокъ! Мы-то было жалѣли тогда, что они не подарили ему лучше на пару рубахъ! Но книжка-то оказалась дѣльною: она словно отвѣчаетъ тебѣ на всѣ твои мысли!
Учитель взялъ книжку и раскрылъ ее.
— Ну-ка, пусть онъ прочтетъ намъ эту исторію еще разокъ!—попросилъ Оле.—Я не запомнилъ ее, какъ слѣдуетъ. А потомъ пусть прочтетъ и другую—о дровосѣкѣ!—Эти двѣ сказки вполнѣ удовлетворяли Оле; онѣ какъ будто освѣщали солнышкомъ все
кая сыворотка! Иные так уж и родятся на счастье, да на радость, никакого горя, никакой нужды весь век не знают!
«Сидень» лежал и слушал. Он был слаб ногами, но не умом и вот, взял да в ответ на это и прочёл родителям из своей книжки сказку «о человеке, который сроду не знавал ни горя, ни нужды». Да, где только было искать такого человека? А найти его надо было: король лежал при смерти, и спасти его могла только рубашка с человека, который бы по правде мог сказать, что сроду не знавал ни горя, ни нужды. Разослали гонцов во все концы света, по всем замкам и усадьбам, ко всем зажиточным и довольным жизнью людям, но стоило хорошенько порасспросить их и оказывалось, что все они испытали и нужду, и горе. «А вот я — нет!» заявил один свинопас; он сидел у канавы и весело распевал песенку. «Я счастливейший человек на свете!» «Так давай сюда твою рубашку!» сказали посланные. «Тебе дадут за неё полкоролевства!» Но у него не было рубашки. А он всё-таки называл себя счастливцем!»
— Вот так франт! — вскричал Оле, и оба — и он и жена принялись смеяться, как не смеялись уже много лет.
А мимо их жилища проходил школьный учитель.
— Ишь какое у вас сегодня веселье! — сказал он. — Вот новость-то! В лотерею выиграли, что ли?
— Нет, не то! — сказал Оле. — Это вот Ганс прочёл нам сказку «о человеке, сроду не знавшем ни нужды, ни горя», а оказалось, что у молодца и рубашки-то на теле не было! Поневоле размякнешь душой, как послушаешь такую историю, да ещё прямо из книжки! Правда знать, у всякого свой крест; никто не избавлен от этого! Всё-таки утешение!
— Откуда у вас эта книга? — спросил учитель.
— А её прошлый год подарили Гансу на ёлке! Господа подарили. Они знают, что он охотник читать, да и «сидень» вдобавок! Мы-то было жалели тогда, что они не подарили ему лучше на пару рубах! Но книжка-то оказалась дельною: она словно отвечает тебе на все твои мысли!
Учитель взял книжку и раскрыл её.
— Ну-ка, пусть он прочтёт нам эту историю ещё разок! — попросил Оле. — Я не запомнил её, как следует. А потом пусть прочтёт и другую — о дровосеке! — Эти две сказки вполне удовлетворяли Оле; они как будто освещали солнышком всё
