комая мелодія или пѣсня. Я сейчасъ же разсказалъ ее одному изъ своихъ друзей, затѣмъ набросалъ на бумагѣ, исправилъ, переписалъ, еще разъ исправилъ, но даже послѣ троекратной передѣлки все еще чувствовалъ, что нѣкоторыя частности разсказа не выступаютъ съ должною яркостью и жизненностью. Я сталъ перечитывать исландскія саги, и это чтеніе помогло мнѣ яснѣе усвоить себѣ жизнь древнихъ сѣверянъ, проникнуться ея истиннымъ духомъ. Кромѣ того, я прочелъ нѣсколько новѣйшихъ «Путешествій по Африкѣ», произведшихъ на меня сильное впечатлѣніе своеобразною новизною описаній; я какъ будто воочію увидѣлъ передъ собою эту знойную страну и могъ уже говорить о ней болѣе опредѣленно. Не малую службу сослужили мнѣ также кое-какія вычитанныя мною свѣдѣнія объ отлетѣ и полетѣ птицъ, позволившія мнѣ характерное обрисовать птицъ, фигурирующихъ въ этой сказкѣ. Въ короткое время она была передѣлана и переписана шесть или семь разъ, пока я, наконецъ, не почувствовалъ, что лучше написать не могу.
Сюжетъ для сказки «Колокольная бездна» дало мнѣ народное повѣрье о водяномъ, обитающемъ въ рѣкѣ Одензе, и сказаніе о колоколѣ церкви Альбани.
«Злой князь»—старое сказаніе и принадлежитъ къ числу раннихъ моихъ сказокъ; напечатана она была впервые въ «Салонѣ» Сисбю, а позже попала въ нѣмецкія и англійскія изданія моихъ сказокъ, такъ что я не захотѣлъ выпустить ее и здѣсь.
Третій выпускъ, посвященный композитору Гартману, вышелъ весною 1859 г. и содержалъ: «Вѣтеръ разсказываетъ о Вальдемарѣ До и его дочеряхъ», «Дѣвочка, наступившая на хлѣбъ», «Колокольный сторожъ Оле», «Анна-Лизбета», «Ребячья болтовня» и «Обрывокъ жемчужной нити».
Въ датскихъ народныхъ преданіяхъ, какъ и въ историческихъ записяхъ о древнемъ помѣстьѣ Борребю, что близъ Скьэльскёра, встрѣчаются свѣдѣнія «о Вальдемарѣ До и его дочеряхъ». Эта исторія также принадлежитъ къ числу тѣхъ, которыя я больше всего передѣлывалъ, стараясь въ самомъ тонѣ разсказа дать подражаніе шуму и завыванію вѣтра, который заставляю разсказывать.
Еще въ раннемъ дѣтствѣ я слышалъ исторію о «Дѣвочкѣ, наступившей на хлѣбъ», который превратился въ камень и потянулъ ее за собою въ тину. И вотъ, я задался цѣлью изобразить душевное просвѣтлѣніе, раскаяніе и спасеніе этой дѣвочки.
Въ «Аннѣ-Лизбетѣ» я хотѣлъ показать, какъ добрыя сѣмена, заложенныя въ душу человѣка, могутъ и должны, хотя бы и окольными
комая мелодия или песня. Я сейчас же рассказал её одному из своих друзей, затем набросал на бумаге, исправил, переписал, ещё раз исправил, но даже после троекратной переделки всё ещё чувствовал, что некоторые частности рассказа не выступают с должною яркостью и жизненностью. Я стал перечитывать исландские саги, и это чтение помогло мне яснее усвоить себе жизнь древних северян, проникнуться её истинным духом. Кроме того, я прочёл несколько новейших «Путешествий по Африке», произведших на меня сильное впечатление своеобразною новизною описаний; я как будто воочию увидел перед собою эту знойную страну и мог уже говорить о ней более определённо. Немалую службу сослужили мне также кое-какие вычитанные мною сведения об отлёте и полёте птиц, позволившие мне характерное обрисовать птиц, фигурирующих в этой сказке. В короткое время она была переделана и переписана шесть или семь раз, пока я, наконец, не почувствовал, что лучше написать не могу.
Сюжет для сказки «Колокольная бездна» дало мне народное поверье о водяном, обитающем в реке Одензе, и сказание о колоколе церкви Альбани.
«Злой князь» — старое сказание и принадлежит к числу ранних моих сказок; напечатана она была впервые в «Салоне» Сисбю, а позже попала в немецкие и английские издания моих сказок, так что я не захотел выпустить её и здесь.
Третий выпуск, посвящённый композитору Гартману, вышел весною 1859 г. и содержал: «Ветер рассказывает о Вальдемаре До и его дочерях», «Девочка, наступившая на хлеб», «Колокольный сторож Оле», «Анна-Лизбета», «Ребячья болтовня» и «Обрывок жемчужной нити».
В датских народных преданиях, как и в исторических записях о древнем поместье Борребю, что близ Скьэльскёра, встречаются сведения «о Вальдемаре До и его дочерях». Эта история также принадлежит к числу тех, которые я больше всего переделывал, стараясь в самом тоне рассказа дать подражание шуму и завыванию ветра, который заставляю рассказывать.
Ещё в раннем детстве я слышал историю о «Девочке, наступившей на хлеб», который превратился в камень и потянул её за собою в тину. И вот, я задался целью изобразить душевное просветление, раскаяние и спасение этой девочки.
В «Анне-Лизбете» я хотел показать, как добрые семена, заложенные в душу человека, могут и должны, хотя бы и окольными
